Антисемитизм. Грех ли это?

Стенограмма заседания Международного военного трибунала от 29 ноября 1945 г.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ФИЛЬМА "КОНЦЕНТРАЦИОННЫЕ ЛАГЕРЯ" В КАЧЕСТВЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

Роберт X. Джексон - Главный обвинитель от Соединенных Штатов

«Это - официальный документальный отчет, составленный основании кинематографической съемки, произведенной военными кинооператорами союзных армий по мере продвижения в глубь Германии. Эти фильмы были сняты во исполнение приказа генерала Д' Д. Эйзенхауэра, верховного главнокомандующего союзными экспедиционными силами.

Г-н Додд: Обвинение от имени Соединенных штатов представляет Трибуналу, с его разрешения, документальный фильм о концентрационных лагерях.

Я ссылаюсь на документ N 2430-ПС касающийся документального фильма «Нацистские концентрации- лагеря», и на письменные показания, данные под присягой капитаном З-го ранга Донованом, подполковником армии Соединенных Штатов Америки Джорджем Стивенсом, лейтенантом Келлогом и полковником Эриком Тибольдом.

Письменные показания подполковника Стивенса и лейтенанта Келлога содержатся и в самом фильме, и поэтому они войдут в записи протоколов суда.

Мы намереваемся показать, что концентрационные лагеря были неотделимой частью всей нацистской системы правления (что скрывалось за официальными страницами «Рейхсгезеттблатт» - свода имперских законов).

Мы намерены доказать, что каждый из этих подсудимых знал о существовании концентрационных лагерей.

Письменное свидетельство, данное под присягой

Я, Джордж С. Стивенс, подполковник армии Соединенных Штатов Америки, настоящим удостоверяю, что:

I. С 1 марта 1945r. по 8 мая 1945г. я находился на действительной службе в корпусе связи армии Соединенных Штатов при Верховном Командовании союзными экспедиционными силами, и в мои официальные обязанности входило руководство киносъемкой нацистских концентрационных лагерей и лагерей военнопленных в том виде, в каком они находились при занятии их союзными войсками .

2. Документальные кинофильмы, которые будут показаны вслед за этим, были сняты группами официальных союзных кинооператоров во время исполнения служебных обязанностей, причем каждая группа состояла из военнослужащих под руководством уполномоченного на то офицера. В той степени, насколько мне это известно, и согласно моему твердому убеждению я заявляю, что эти фильмы представляют собой правдивое воспроизведение отдельных лиц и сцен, которые были засняты. Они не подвергались никаким изменениям или поправкам с того момента, как они были засняты. Сопровождающий их дикторский текст представляет собой правдивое описание фактов и обстоятельств, при которых эти фильмы и засняты.

(Подпись) Джордж С. Стивенс, подполковник армии Соединенных Штатов Америки. Приведен мною к присяге 2 октября 1945 г.

Джеймс Б. Донован, капитан З-го ранга, резерв военно-морского флота Соединенных Штатов Америки

Письменное свидетельство, данное под присягой

Я, Е. Р. Келлог, лейтенант военно-морского флота Соединенных Штатов Америки, настоящим свидетельствую, что:

1. С 1929 года по 1941 год я служил в киностудии «Двадцатый Век-Фокс» в Голивуде, в Калифорнии, в качестве заведующего съемочной группой и хорошо знаком с техникой киносъемки. С 6 сентября 1941 г. и по настоящее время, то есть до 27 августа 1945 г., я состоял на действительной службе в военно-морском флоте Соединенных Штатов Америки. Я тщательно просмотрел документальный кинофильм, который будет показан вслед за этим аффидевитом, и я удостоверяю, что все кадры, выбранные из подлинных негативов, не были ретушированы, искажены или каким-нибудь иным образом изменены и являются точной копией подлинников, хранящихся в архивах корпуса связи армии Соединенных Штатов Америки. Вышеуказанные выбранные кадры включают 6000 футов кинопленки, выбранных из 80 000 футов кинопленки с заснятыми кадрами, которые все были мною просмотрены и которые все являются близкими по содержанию к вышеназванным выбранным

(Подпись) Е. Р. Келлог, лейтенант военно-морского флота Соединенных Штатов Америки.

Приведен мной к присяге 27 августа 1945 г. Джон Форд, капитан военно-морского флота Соединенных Штатов Америки
Этот тот самый фильм, который не могли смотреть даже закоренелые преступники, сидящие на скамье подсудимых: они опускали головы и закрывали глаза. Геринг чуть не зарыдал, закрыв лицо руками. Ничего, оказывается, он про это не знал. А во время съемок в лагере, который освободил американский генерал Паттон, этот бравый и храбрый офицер (говорят, самый отчаянный в американской армии) не выдержал, отошел за угол и его просто вывернуло наизнанку.
Отряды спецакций были сформированы Гиммлером и Гейдрихом и сопровождали немецкие армии, вступившие в Польшу в 1939 году. В их задачу входило вылавливать евреев и направлять в гетто. Почти два года спустя, когда уже началась русская кампания, с согласия командования вермахта они получили приказ следовать за боевыми частями и выполнять фазу «окончательного решения»». С этой целью были созданы четыре отряда - А, В, С и D. Последним из них командовал Олендорф с июня 1941 года по июль 1942 года. Действовал в южной части Украины, входя в состав 11-й армии. Вначале (до начала процесса) Отто Олендорфа допрашивал капитан-лейтенант военно-морского флота Уитни Р. Харрис, один из государственных обвинителей от США. Харрис, юрист по образованию, к тому времени довольно заметный авторитет по немецким делам, знал достаточно много об отрядах спецакций. Поэтому он сразу задал вопрос: «Во время войны вы были командиром отряда спецакций D. Сколько мужчин, женщин детей уничтожил ваш отряд?» Олендорф пожал плечами и почти без колебаний ответил: «Девяносто тысяч!».
На суде на вопрос полковника Джона Харлана Амена, какие инструкции он получил, Олендорф ответил: -
- Инструкции требовали ликвидировать евреев и советских политкомиссаров.
- Под словом «ликвидировать», вы имеете ввиду «убивать»?
- Да, я имею ввиду «убивать».
- С какой -же целью надо было истреблять детей? - прервал его вопросом советский судья генерал И. Т. Никитченко.
Олендорф ответил:
- Приказ гласил, что еврейское население должно быть полностью истреблено.
- Включая детей?
- Да.
- Всех еврейских детей убивали?
- Да.
Отвечая на дальнейшие вопросы Амена, Олендорф описал, как обычно происходило убийство. Отряд спецакций вступал в деревню или город и приказывал именитым еврейским гражданам созвать всех евреев для "переселения". Им предлагалось сдать все ценности, а затем, незадолго до казни, снять верхнюю одежду. После этого их отвозили на место казни, которым обычно служил противотанковый ров, причем на грузовиках доставляли такое число людей, которое можно было расстрелять в один прием. При этом стремились свести к минимуму время между моментом, когда пленники догадывались о том, что их ждет, и самим расстрелом. Затем по команде их расстреливали стоя или поставив на колени, после чего трупы сбрасывали в ров.
- Я никогда не позволял производить расстрел отдельным солдатам, а приказывал стрелять по команде одновременно во избежание личной ответственности. Командиры других отрядов требовали, чтобы евреи ложились на землю, и расстреливали их в затылок. Я не одобрял таких методов - сообщил как о своей особой заслуге Олендорф.
- Почему же? - спросил Амен.
- Потому, - ответил Олендорф, - что для жертв и для тех, кто проводил экзекуцию, это было психологически слишком большим испытанием...
- Весной 1942 года, - рассказывал далее Олендорф, - пришел приказ от Гиммлера изменить метод казни женщин и детей. С тех пор их доставляли ко рвам в грузовиках, оборудованных газовыми камерами (душегубках). Автомобили были сконструированы специально для этой цели двумя берлинскими фирмами. Снаружи нельзя было определить, для чего дни предназначались. Выглядели как обычные фургоны, но устроены были так, что с запуском двигателя выхлопные газы подавались в закрытый кузов, yбивая в течение десяти-пятнадцати минут всех, кто там находился.
- Как вам удавалось заманивать жертвы в кузов? - поинтересовался полковник Амен.
- Им говорили, что предстоит переезд в другое место.
Олендорфа судили в Нюрнберге американским военным трибуналом (так называемый малый Нюрнберг - ноябрь 1947 года) с еще двадцатью одним нацистом по делу «Об отрядах спецакций». 14 из них были приговорены к смертной казни.
Отряд спецакций D во главе с Олендорфом, имевший на своем счету 90 тысяч человек, по числу убийств еще и уступал другим отрядам. Так, например, отрядом А (начальник Франц Шталекер), действовавший на северном направлении, докладывал Шталекер 31 января 1942 года Гиммлеру, в Прибалтике и Белоруссии истреблено 229052 еврея. Шталекер в том же 1942 году был убит советскими партизанами.
На Нюрнбергском процессе главный обвинитель от Великобритании сэр Хартли Шоукросс зачитал (5 октября 1946 года) свидетельские показания, данные под присягой директора немецкой дочерней строительной фирмы на Украине Германа Грабе о том, как проходила сравнительно ограниченная массовая экзекуция под городом Дубно.

"...Я и мой мастер, услышав автоматные очереди, доносившиеся с насыпи, пошли прямо к угольному карьеру. Доставленные в грузовиках люди - мужчины, женщины и дети - всех возрастов или с машин и по приказу эсэсовца, державшего в руках плеть, раздевались в указанном месте. Они складывали отдельно обувь, верхнюю одежду и нижнее белье. Без криков и плача люди раздевались, собирались семьями, целовали друг друга, прощаясь, и ждали сигнала другого эсэсовца, который с плетью в руках стоял у края карьера. В течение 15 минут я стоял у огромной ямы и не услышал ни жалоб, ни мольбы. Какая-то старая женщина с белыми, как снег, волосами держала руках годовалого ребенка, развлекая и веселя его. Ребенок что-то лепетал от удовольствия. Родители со слезами на глазах смотрели на своих детей. Отец мальчика лет 10 держал его за руку и что-то тихо говорил. Мальчик изо всех сил старался не заплакать. Отец показывал на небо, гладил его по головке и, казалось, что-то ему объяснял.
В этот момент эсэсовец, стоявший у края котлована, что-то крикнул своему напарнику. Тот отсчитал около двадцати человек и велел им идти за насыпь... Я хорошо помню одну девушку, тоненькую, черноволосую. Проходя мимо меня, она сказала: «Мне двадцать три года».
Я обошел вокруг насыпи и увидел перед собой огромную могилу. Люди плотно лежали друг на друге рядами. Видны были головы. Почти у всех кровь стекала из головы на плечи. Некоторые еще шевелились. Другие поднимали руки и поворачивали их, чтобы показать, что они живы.
Котлован был заполнен на две трети. По моим подсчетам, в нем находилось около тысячи человек. Я поискал глазами человека, расстреливавшего несчастных. Это был эсэсовец. Он сидел на краю карьера, свесив ноги. На коленях автомат, он покуривал сигарету. Обнаженные люди делали несколько шагов вниз и пробирались по телам мертвых в то место, куда им указывал эсэсовец, ложились на мертвых или раненых. Некоторые с тоской тихими голосами утешали тех, кто еще был жив. Затем я услышал автоматную очередь. Заглянув в котлован, я увидел бившиеся в судорогах тела или уже неподвижные головы, лежавшие на телах нижнего ряда. По шее у них стекала кровь. Тут же подошла следующая партия. Люди спустились в легли рядами на предыдущих... Раздалась новая очередь».

Гиммлер, обращаясь с речью к эсэсовским генералам 4 октября 1943 года (стенограмма обнаружена в канцелярии Гиммлера):

«Я хочу также говорить с вами совершенно откровенно по неприятному вопросу. Между собой мы можем называть все именами, однако публично никогда не следует высказываться на счет. Я имею в виду... истребление еврейской расы... Большинство из вас должны знать, что это означает, когда рядами один к одному лежат 100 трупов, или 500, или 1000. Выдержать все это и остаться при этом порядочными людьми за некоторыми исключениями, что называется подчас человеческой слабостью, - вот что делает нас твердыми. Это страница славы в нашей истории, которая никогда не была и не будет написана...»
Да, говорить об этом не рекомендовалось. Исключение могло быть только для Гиммлера. Хотя страница славная, но интересы тысячелетнего рейха требуют об этом мужественно умолчать. Отказаться от заслуженной славы и почестей. И не раз Гиммлер говорил, что эсэсовцы, производящие казни, очень морально страдают и несут огромную психологическую нагрузку, в связи с чем к ним должно быть очень бережное отношение, более частые отпуски и усиленный паек.
Огромные цифры расстрелянных не удовлетворяли поставленной задаче. Опять же - улики, тела во рвах.

Директива Геринга шефу СД Гейдриху от 31 июля 1941:

«Настоящим поручаю вам вести все подготовительные мероприятия относительно решения еврейского вопроса на тех территориях Европы, находятся под германским влиянием. Далее, я обязываю вас представить мне как можно скорее доклад с изложением уже предпринятых мер по выполнению намеченного окончательного решения еврейского вопроса».
20 января 1942 в пригороде Берлина Гроссен-Ванзее состоялось совещание нацистских руководителей, на котором было принято итоговое решение об уничтожении европейских евреев, которых, по прикидкам эсесовских специалистов, было 11 миллионов (Endlosung -"окончательное решение"). На совещании присутствовали 15 человек, назову только самых известных:

обергруппенфюрер СС Гейдрих (РСХА), статс-секретарь Нейман (Управление по четырехлетнему плану), статс-секретарь Фрейслер (Министерство юстиции), обергруппенфюрер СС Хоффман (РСХА), группенфюрер СС Мюллер ( РСХА, гестапо), оберштурмбаннфюрер СС Эйхман (РСХА, гестапо).
Именно последнему была поручена вся акция по уничтожению. С основным докладом на совещании выступил Гейдрих, который объявил, что он является уполномоченным по "окончательному решению еврейского вопроса". Гейдрих сказал, что в связи с началом войны против СССР существовавший ранее план выселения евреев на остров Мадагаскар отменен, и фюрер дал свою санкцию на переселение еврейского населения Европы на Восток. Эта акция должна проходить организованно, при этом, заявил Гейдрих, следует учитывать, что несомненно произойдет "естественное уменьшение числа депортируемых лиц". Лица, оставшиеся в живых после этого "естественного отбора", которые фактически составляют прочное ядро еврейства и представляют собой серьезную опасность, поскольку они могут восстановить еврейский образ жизни, должны быть "соответствующим образом обработаны". Хотя Гейдрих не расшифровал значение этих слов, было совершенно очевидно, что со временем из-за неудовлетворительного питания и изнурительного труда оставшиеся в живых ослабеют и будут готовы для специально оборудованных лагерей уничтожения. По словам Гейдриха, "окончательное решение еврейского вопроса" должно охватить, помимо всех оккупированных стран, Великобританию, Ирландию, Швецию, Швейцарию, Испанию, Турцию и всю территорию СССР, т. е. чуть ли не все еврейское население Европы. "В ходе практического осуществления окончательного решения еврейского вопроса Европа будет прочесана с запада на восток", - сказал Гейдрих.

Рудольф Гесс - показания на Нюрнбергском процессе.

" В июне 1941 года я получил приказ установить в Аушвице оборудование для их (евреев - ред.) истребления. Когда я оборудовал здание для истреблении в Аушвице, то приспособил его для использования газа циклон Б который представлял собой кристаллическую синильную кислоту. Другим усовершенствованием, сделанным нами, было строительство газовых камер с разовой пропускной способностью 2 тысячи человек, в то время как в десяти газовых камерах Треблинки можно было истреблять за один раз по 200 человек в каждой.
B Аушвице у нас было два врача-эсэсовца, которые обследовали поступающих эшелонами заключенных. Их заставляли проходить друг за другом в затылок мимо врачей, один из которых тут же решал, кто годен для работы. Отобранных отправляли в лагерь. Остальных немедленно направляли в газовые камеры. Детей младшего возраста неизменно уничтожали.
И еще одно усовершенствование, дававшее нам преимущество перед Треблинкой, состояло в том, что жертвы Треблинки почти всегда знали, что их ждет смерть, в то время как в Аушвице мы стремились их одурачить, внушая, что они будут подвергнуты дезинфекции, пройдут через «вошебойки». Конечно, они нередко распознавали наши подлинные намерения, и тогда вспыхивали бунты, возникали осложнения. Зачастую женщины прятали своих детей под одеждой. И когда мы их обнаруживали, то тотчас же отправляли газовые камеры.
От нас требовали проводить операции по уничтожению втайне, но отвратительная тошнотворная вонь от постоянно сжигаемых тел пропитала весь район, и жители окрестных селений, конечно, знали, в Аушвице проводится массовое уничтожение людей».

Фирма «Топф и сыновья», специализировавшаяся на поставке отопительной аппаратуры, выиграла контракт на строительство крематориев в Освенциме. Обширная переписка по поводу этой сделки была обнаружена среди бумаг лагерного начальства. Письмо фирмы от 12 февраля 1943 года:

В Центральное строительное управление службы СС и полиции г. Аушвиц. Содержание: О строительстве крематориев 2 и 3 для лагеря.
Мы подтверждаем получение вашего заказа на пять тройных печей, включая два электрических подъемника для поднятия трупов и один запасной подъемник. Заказ включает также установку для загрузки угля и устройство для транспортировки пепла.
Однако «Топф и сыновья» была не единственной фирмой, принимавшей участие в этом грязном деле. Названия двух других вместе их перепиской неожиданно всплыли на Нюрнбергском процессе. Это "Заводы Дидье» в Берлине и фирма "Кори" . Циклон Б поставляла (и знала, для какой цели) фирма "Теш и Шабенов" (сам Бруно Теш и его помощникКарл Вайнбахер были повешены по приговору английского трибунала).
Чтобы усыпить бдительность при прибытии в другие лагеря, жертвам выдавали открытки с готовым текстом для отправки родным: «Мы тут хорошо устроились, получили работу, и с нами хорошо обращаются. Ждем вашего приезда».
Сами по себе газовые камеры и примыкающие к ним крематории, если смотреть на них вблизи, отнюдь не производили зловещего впечатления. Было невозможно определить, каково предназначение этих зданий в действительности. Вокруг них были приятные газоны и цветочные клумбы. Надписи при входе гласили: "Бани". Все это сопровождалось веселой музыкой. Оркестр из молодых симпатичных девушек, одетых в белые блузки и темно-синие юбки, был набран из узниц. Пока шел отбор кандидатов в газовые камеры, музыкальный ансамбль наигрывал бравурные мелодии из «Веселой вдовы» и «Сказок Гофмана».
Все, что происходило внутри, палачи могли наблюдать через закрытые толстыми стеклами смотровые щели - писал исследователь ада Рейтлингер. Обнаженные узники тем временем поглядывали наверх в ожидании душа, которого не было, или под ноги, удивляясь отсутствию дренажных отверстий. Прежде чем газ начинал активно действовать, проходило небольшое время. И тут они понимали, что через отверстия в трубах поступает газ. Именно в этот момент обычно начиналась паника. Давя друг друга, люди стремились уйти подальше от труб, жались к огромной металлической двери, а затем вдруг начинали лезть друг на друга, создавая нечто вроде синевавой, забрызганной кровью пирамиды, терзая и калеча друг друга...
Спустя двадцать - тридцать минут, когда огромная масса обнаженных тел переставала корчиться, вступали в действие насосы, откачивавшие отравленный воздух, открывалась большая дверь, служащие зондеркоманды приступали к делу. Это были евреи из числа узников, которым была обещана жизнь и достаточное питание. Надев противогазы и резиновые сапоги, взяв шланги, они приступали к работе. Рейтлингер так описал это: «Их первой задачей было смыть кровь и дефекации, прежде начать растаскивать с помощью крюков и багров сцепленные тела. Эта процедура была прелюдией к омерзительной охоте за золотом, к удалению зубов и волос, которые немцы считали стратегическими материалами. Затем телам наступало время совершать путешествия в подъемнике или вагонетках к печам крематория, потом к мельницам, перемалывавшим клинкер в мелкий пепел, после чего его засыпали в грузовики и сбрасывали в реку». Члены зондеркоманды из узников не так уж долго занимались своим делом. Как опасных свидетелей, их периодически отправляли тем же путем к реке.
На востоке Польши использовался дьявольский метод, изобретенный и отработанный бывшим комиссаром криминальной полиции в Штутгарте Виртом (раньше он занимался уничтожением неизлечимых душевнобольных в соответствии с декретом об эвтаназии), направленным РСХА в Люблин. Вирт намечал среди заключенных-евреев некоторое число уголовников, которым обещал всякого рода блага при условии, что они найдут среди заключенных подручных, готовых на любую работу. Таким образом он отобрал около 5 тыс. мужчин и женщин, которые получили не только надежду спасти свою жизнь, но и право участвовать в ограблении заключенных. Им-то и было поручено уничтожение своих несчастных единоверцев. Среди лесов и равнин восточной Польши создавались замаскированные лагеря уничтожения.
«Они строились для отвода глаз, как потемкинские деревни, - рассказывал доктор Морген, - то есть для того, чтобы у вновь прибывших складывалось впечатление, что их доставили в какой-то город или крупный населенный пункт. Поезд прибывал на бутафорский вокзал, и, когда сопровождающая команда и персонал поезда уходили, двери вагонов открывались. Евреи выходили на платформу. Их тут же окружали члены еврейских отрядов, и комиссар Вирт или кто-то из его подручных произносил речь. Он говорил: «Евреи! Вас привезли сюда для того, чтобы здесь поселить, но прежде чем образовать новое еврейское государство, вы должны, естественно, обучиться какой-нибудь новой профессии. Здесь вас и будут обучать, и каждый из вас обязан выполнить свой долг. Прежде всего каждый должен раздеться, такое уж здесь правило, чтобы ваша одежда была дезинфицирована, а вы вымылись и не заносили в лагерь насекомых.
Прибывших строили в колонну. На первой остановке отделяли мужчин от женщин, и в соответствующих раздевалках они должны были оставить свои шапки, пиджаки, рубашки, обувь и даже носки. На каждую вещь им выдавался номерок. Все эти операции, проводимые евреями из команды Вирта, не вызывали у вновь прибывших недоверия, и они послушно продвигались, подгоняемые своими единоверцами-предателями, чтобы у них не оставалось времени задуматься. Наконец они прибывали на последнюю остановку, оформленную как банное помещение. Туда входила одна группа, двери закрывались, в камеру впускался газ".