Сплю | |
|
ВАЖНАЯ ДАМА Красива так, что всех могла б святых смануть, Скопца-судью зажечь под тогой! Шаг державный. Речь итальянская, - сверкают зубы. В плавной Той речи русский тембр порой мелькнет чуть-чуть. Глаз ледяных эмаль, где прусской синьки муть, Алмаза наглый блеск вдруг кинет своенравно. А кожи белизна! А пышность груди! Равной Ни королевы нет, ни куртизанки (будь То Клеопатра-рысь иль кошечка-Нинетта) Патрицианке той во всех пределах света! "Вот это - дама!" - глянь, мой добрый Буридан. Одно из двух: упасть пред нею в робкой дрожи, Созвездьем рыжих кос, как солнцем, осиян, Или хлыстом ее перетянуть по роже! Поль Верлен |
LazyVamp | |
|
Всегда обожал Бальмонта. Тебя я хочу, мое счастье, Моя неземная краса! Ты - солнце во мраке ненастья, Ты - жгучему сердцу роса! Любовью к тебе окрыленный, Я брошусь на битву с судьбой. Как колос, грозой опаленный, Склонюсь я во прах пред тобой. За сладкий восторг упоенья Я жизнью своей заплачу! Хотя бы ценой преступленья - Тебя я хочу! |
LazyVamp | |
|
И вот еще из Бальмонта Жизнь - отражение лунного лика в воде, Сфера, чей центр - повсюду, окружность - нигде, Царственный вымысел, пропасть глухая без дна, Вечность мгновения - миг красоты - тишина. Жизнь - трепетание Моря под властью Луны, Лотос чуть дышащий, бледный любимец волны, Дымное облако, полное скрытых лучей, Сон, создаваемый множеством, всех - и ничей А это - одно из самых любимых Будем как солнце! Забудем о том, Кто нас ведет по пути золотому, Будем лишь помнить, что вечно к иному - К новому, к сильному, к доброму, к злому - Ярко стремимся мы в сне золотом. Будем молиться всегда неземному В нашем хотеньи земном! Будем, как солнце всегда молодое, Нежно ласкать огневые цветы, Воздух прозрачный и все золотое. Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое, Будь воплощеньем внезапной мечты! Только не медлить в недвижном покое, Дальше, еще, до заветной черты, Дальше, нас манит число роковое В вечность, где новые вспыхнут цветы. Будем как солнце, оно - молодое. В этом завет красоты! |
Dracula_2000 | |
|
Евгений Степанов ОТТУДА — Жар аж. Жар аж. Тик-так. Тик-так. — ДА-ДА-ДА-ДА. Пришли веселые денечки, Повеселее, чем Хичкок. Вот ты читаешь эти строчки, А я питаю червячков. Вот ты мчишь вдаль напропалую, Вот ты пьешь водку от тоски. А я… А я не существую — Меня доели червяки. — ДА-ДА-ДА-ДА. — Как так? Как так? Жар аж. Жар аж. * * * — А потом остановится точное сердце. Ты увидишь: на прочной, безжалостной дверце Тяжеленный висячий (как дачный) замок. Отопрешь — значит, умница — душу сберег. — Извини, я сейчас умираю впервые. А какие ключи? Говори, не таи! — А ключи, как законы Господни, простые — Это общие благодеянья твои. Поэзия со смыслом. |
Farenheit | |
|
Здоровяку завидую немного, что исполняет предписанья йога, что ходит в Подмосковье с рюкзаком, что на педали жмет велосипеда, что никогда не спит после обеда, что с болями в предсердье не знаком... Но, к сожаленью, я живу иначе: в столице пребываю — не на даче. День, два брожу в томленье,— ни строки. Я йоговским советам не внимаю,— таблетки среди ночи принимаю. Я жду: вот-вот появятся стихи... |
Farenheit | |
|
Опять с намокшей шляпы каплет, в кармане звук пустой ключей. Вот он идет, полночный Гамлет. Ненужный. Брошенный. Ничей. Под ноги лист кидает осень... И вот, пригнувшийся слегка, в пивную входит он и просит полухолодного пивка. Сперва пивко пролил оплошно, потом, таясь, поплакал всласть о том, что так все в мире сложно, о том, что жизнь не удалась. |
Loveless | |
|
Ой, это сложно. Перове место все-таки Ахматова. Ее "Сероглазый король" покорил меня навсегда. Затем Мережковский. Устремляя наши очи На бледнеющий восток, Дети скорби, дети ночи, Ждем, придет ли наш пророк. Мы неведомое чуем, И, с надеждою в сердцах, Умирая, мы тоскуем О несозданных мирах. Дерзновенны наши речи, Но на смерть осуждены Слишком ранние предтечи Слишком медленной весны. Погребенных воскресенье И среди глубокой тьмы Петуха ночное пенье, Холод утра - это мы. Мы - над бездною ступени, Дети мрака, солнца ждем: Свет увидим - и, как тени, Мы в лучах его умрем. Потом Эдуард Асадов. Звезда моя! Ты тоже не сдаешься, Как я, таким же пламенем горя! И в час, когда ты, вздрогнув, оборвешься, Не скажут нам, что мы горели зря! И я мечтаю вопреки примете, Когда судьба нас вычеркнет навек, Пусть в этот миг родится на планете Какой-нибудь счастливый человек! И Алекс Кош Верить нужно- Лишь себе. Сам найдешь ответы. Свет и Тьма. Добро и Зло. Не проси совета. |
Кусильда | |
|
Иннокентий Анненский Среди миров,в мерцании светил Одной звезды я повторяю имя Не потому,чтоб я ее любил А потому,что я томлюсь с другими И если мне сомненье тяжело Я у нее одной молю ответа Не потому,что от нее светло А потому,что с ней не надо света И еще одно есть ,автора только не помню,может,кто знает? Есть мосто через Гудзон.Ты был на том мосту? Конечно нет,счастливцев он не манит! И в благости живущие серда Ни формой,ни громадою не ранит. Стремительно летящая стрела Куда-то вдаль,за горизонт,все прямо_ Воображению нет пищи.И волна Скрывается за пологом тумана. Моторов мерный шум.В нем не сквозит надрыв И шелест шин.В неутомимом беге Цепочки разноцветные машин Соединяют тот и этот берег. Внизу на палубах пустынно.Звук сирен Понятен лишь невидимым матросам.. Плывут,но словно замерли совсем Под крыльями парящих альбатросов И пеший не идет на мост через Гудзон Но если сердце покидает вера Несчастный слышит вдруг призывный звон- И день,и ночь,от света и до света Извечное стремленье пустоты Соединиться с бездной не пугает. Мечты о вечности,печальны и чисты, Возникли,множатся,рояться и не тают. Моста начало лишь тогда влечет Отверженную и пустую душу Мотор на сердце вдруг замрет И станет мост последней в мире сушей... Есть мост через Гудзон.Я был на том мосту: Ни берегов,,ни неба.И не слышно всплеска... Крик чаек,догоняющих корму.. |
Farenheit | |
|
Евтушенко ПОЭТ Предощущение стиха у настоящего поэта есть ощущение греха, что совершен когда-то, где-то. Пусть совершен тот грех не им — себя считает он повинным, настолько с племенем земным он сросся чувством пуповины. И он по свету, сам не свой, бежит от славы и восторга всегда с повинной головой, но только — поднятой высоко. Потери мира и войны, любая сломанная ветка в нем вырастают до вины, его вины — не просто века. И жизнь своя ему страшна. Она грешным-грешна подавно. Любая женщина — вина, дар без возможности отдарка. Поэтом вечно движет стыд, его кидая в необъятность, и он костьми мосты мостит, оплачивая неоплатность. А там, а там, в конце пути, который есть, куда ни денься, он скажет: «Господи, прости...» — на это даже не надеясь. И дух от плоти отойдет, и — в пекло, раем не прельщенный, прощенный господом, да вот самим собою не прощенный... |
|
Из любимых поэтов могу выделить Блока, Есенина, Ахматову, Северянина... Когда уж совсем от всего устал и ничего делать не хочется - беру один из любимых томиков и заваливаюсь на диван: настроение сразу подымается, время пролетает не заметно... |
Тихий омут | |
|
Очень люблю Асадова. ПАДАЕТ СНЕГ Падает снег, падает снег - Тысячи белых ежат... А по дороге идет человек, И губы его дрожат. Мороз под шагами хрустит, как соль, Лицо человека - обида и боль, В зрачках два черных тревожных флажка Выбросила тоска. Измена? Мечты ли разбитой звон? Друг ли с подлой душой? Знает об этом только он Да кто-то еще другой. Случись катастрофа, пожар, беда - Звонки тишину встревожат. У нас милиция есть всегда И "Скорая помощь" тоже. А если просто: падает снег И тормоза не визжат, А если просто идет человек И губы его дрожат? А если в глазах у него тоска - Два горьких черных флажка? Какие звонки и сигналы есть, Чтоб подали людям весть?! И разве тут может в расчет идти Какой-то там этикет, Удобно иль нет к нему подойти, Знаком ты с ним или нет? Падает снег, падает снег, По стеклам шуршит узорным. А сквозь метель идет человек, И снег ему кажется черным... И если встретишь его в пути, Пусть вздрогнет в душе звонок, Рванись к нему сквозь людской поток. Останови! Подойди! |
Тихий омут | |
|
И ещё очень близок Тальков. К Виктору Цою. Поэты не рождаются случайно, Они летят на Землю с высоты, Их жизнь окpyжена великой тайной, Хотя они откpыты и пpосты. Глаза таких божественных посланцев Всегда печальны и веpны мечте, И в хаосе пpоблем их дyши вечно светят тем Миpам, что заблyдились в темноте. Они yходят, выполнив заданье, Их отзывают высшие миpы, Hеведомые нашемy сознанью, По пpавилам космической игpы. Они yходят, не допев кyплета, Когда в их честь оpкестp игpает тyш: Актepы, мyзыканты и поэты - Целители yставших наших дyш. В лесах их песни птицы допевают, В полях для них цветы венки совьют, Они yходят вдаль, но никогда не yмиpают: И в песнях, и в стихах своих живyт. А может быть, сегодня или завтpа Уйдy и я таинственным гонцом Тyда, кyда yшeл, yшeл от нас внезапно Поэт и композитоp Виктоp Цой |
Farenheit | |
|
Евтушенко Дорога в дождь — она не сладость. Дорога в дождь — она беда. И надо же — какая слякоть, какая долгая вода! Все затемненно — поле, струи, и мост, и силуэт креста, и мокрое мерцанье сбруи, и всплески белые хвоста. Еще недавно в чьем-то доме, куда под праздник занесло, я мандариновые дольки глотал непризнанно и зло. Все оставляло злым, голодным — хозяйка пышная в песце и споры о романе модном и о приехавшем певце. А нынче — поле с мокрой рожью, дорога, дед в дождевике, и тяжелы сырые вожжи в его медлительной руке. Ему б в тепло, и дела мало! Ему бы водки да пивца! Не знает этого романа, не слышал этого певца. Промокла кляча, одурела. Тоскливо хлюпают следы. Зевает возчик. Надоело дождь вытряхать из бороды. |
Dracula_2000 | |
|
Марина Петрова ВОЛК-ОДИНОЧКА В такую погоду по городу только Бродить, отделившись от мира плащом. В такую погоду не выгонишь волка — Волк выбежит сам побродить под дождем. Он волк-одиночка, он волк-недотрога, Тот самый, которого как ни корми — Все смотрит туда, где по темным дорогам Из вечера в вечер пылают огни. Он волк мостовых и колодцев дворовых, Чугунных решеток и черных коней, Приникших к граниту закатов багровых И плавно плывущих в воде фонарей. Его не настигнет любая погоня — Он мчится туда, где добыча его В каналах ночных так стремительно тонет, Что утро настанет — и нет ничего. Глаза его — озера два пересохших — Все смотрят без устали в точку одну, Туда, где во мраке каналов заросших Безшумные тени струятся по дну. Его не удержит ни сила, ни разум, Он волк-одиночка, он волк-людоед. Он мчит вопреки миражам и экстазам, Не ведая сам, это явь или бред. Все прячутся дома в такую погоду, Захлопнуты двери, закрыто окно, Лишь волк-одиночка на черную воду Глядит и глядит, погружаясь на дно. Глядит в эту бездну, не ведая страха, И рыщет всю ночь меж плывущих огней, К утру возвращаясь покорно на плаху Загубленных жизней, потерянных дней. В такую погоду мучительно медлить И ждать, отделившись от мира дождем, Как волк-одиночка, обегав всю землю, Вернется с добычей под мокрым плащом. |
Laila | |
|
Очень люблю Константина Бальмонта |
Аfina | |
|
Федор Тютчев "Цицерон" Оратор римский говорил Средь бурь гражданских и тревоги, "Я поздно встал и на дороге Застигнут ночью Рима был", Так., но прощаясь с вечной славой С Капитолийской высоты Во всем величье видел ты Закат ее звезды кровавой. Счастлив, кто посетил сей мир В его минуты роковые, Его призвали всеблагие, Как собеседника на пир, Он их высоких зрелищ зритель, Он в их совет допущен был И заживо, как небожитель, Из чаши их бессмертье пил. |
Format C | |
|
Я слабо разбираюсь в поэзии и поэтому, наверно, произведения этого жанра мне редко доставляют наслаждение - можно по пальцам пересчитать то что запомнилось (отдельные стихи отдельных авторов, а порой только настроение, которое передал автор): - ритмика и неординарные словесные пассажи Маяковского и Хлебникова - отдельные строчки Блока "Ночь. Улица. Фонарь...", "В дюнах"... Кстати, "В дюнах" и есть, пожалуй, мое любимое произведение, приходившее на ум в самых неожиданных ситуациях, усиливая то ностальгию, то восторг, то любопытство. -- "...Так думал я, блуждая по границе Финляндии, вникая в темный говор Небритых и зеленоглазых финнов. Стояла тишина. И у платформы Готовый поезд разводил пары. И русская таможенная стража Лениво отдыхала на песчаном Обрыве, где кончалось полотно. Так открывалась новая страна - И русский бесприютный храм глядел В чужую, незнакомую страну. Так думал я. И вот она пришла И встала на откосе. Были рыжи Ее глаза от солнца и песка. И волосы, смолистые как сосны, В отливах синих падали на плечи. Пришла. Скрестила свой звериный взгляд С моим звериным взглядом. Засмеялась Высоким смехом. Бросила в меня Пучок травы и золотую горсть Песку. Потом - вскочила И, прыгая, помчалась под откос..." Это сообщение отредактировал Format C - 14-06-2006 - 23:36 |
Dracula_2000 | |
|
Александр Беляков * * * Меня в осаде держит мир. Я сатанею от засад. В моем сартире – рэкетир. В моей постели – депутат. Горит на кухне самолет, А в голове давным-давно Цыпленок жаренный клюет Рациональное зерно. – Гляди, пехота, веселей! – Мой генерал, но я устал В навозной куче новостей Искать магический кристалл. Одна лишь ночь со мной нежна, Царица молчаливых дам, Но белым шита тишина И скоро затрещит по швам. Дневные призраки, гурьбой Ввалившись, встанут по углам, И юркнет бедный домовой В газетный хлам. |
Farenheit | |
|
Совсем неожиданно мне всё больше нравиться Евтушенко. УХОДЯТ МАТЕРИ Уходят наши матери от нас, уходят потихонечку, на цыпочках, а мы спокойно спим, едой насытившись, не замечая этот страшный час. Уходят матери от нас не сразу, нет — нам это только кажется, что сразу. Они уходят медленно и странно шагами маленькими по ступеням лет. Вдруг спохватившись нервно в кой-то год, им отмечаем шумно дни рожденья, но это запоздалое раденье ни их, ни наши души не спасет. Все удаляются они, все удаляются. К ним тянемся, очнувшись ото сна, но руки вдруг о воздух ударяются — в нем выросла стеклянная стена! Мы опоздали. Пробил страшный час. Глядим мы со слезами потаенными, как тихими суровыми колоннами уходят наши матери от нас... |
Dracula_2000 | |
|
Вадим Забабашкин Монолог мужа Любовь перерастает в «Дружбу» – Бензомоторную пилу. Я говорю себе: – Неужто Мы с ней встречались на углу у магазина «Хозтовары», Чтобы потом идти в кино, И пели на душе фанфары, Которые молчат давно?.. Неужто я когда-то рвался К ней, словно шарик в небеса, И на скамейке целовался Без перерыва три часа?.. Зачем мне вспомнились некстати Ее полупальто, берет?.. Ведь двадцать лет она в халате, Которому износа нет! И – занят я ремонтом или Сижу с газетой – все равно, – Как заводная пилит, пилит... А я ведь муж, а не бревно! По улицам гуляют пары, Как мы гулял до поры. А в магазине «Хозтовары» Продаются топоры... Монолог жены Не скажу, что отхватила Я у жизни крупный куш: Только слово, что квартира, Лишь название, что муж. Однокомнатная клетка, – Оглядишь и вздрогнешь вдруг: Стол, кровать да табуретка, А на ней сидит супруг. Всем хорош: не алкоголик И не курит, домосед... У меня не муж, а кролик – То ли есть он, то ли нет. Купит хлеба и кефира, Выбьет все половики. Ну и выбрала кумира – Это ж сдохнешь от тоски! Заорал бы он, что есть мочи, Всю вселенную браня, Заявился бы средь ночи: – Принимай, жена, меня! Нет, сидит на табурете Весь в газете, в курсе всех Происшествий на планете. Ну не муж, а смех и грех! |
Аfina | |
|
Последний стих, наверно, автобиография автора?
|
Dracula_2000 | |
|
Вопрос похож на риторический . Ещё такая вот поэзия: Владимир Маяковский Гимн обеду Слава вам, идущие обедать миллионы! И уже успевшие наесться тысячи! Выдумавшие каши, бифштексы, бульоны и тысячи блюдищ всяческой пищи. Если ударами ядр тысячи Реймсов разбить удалось бы – по-прежнему будут ножки у пулярд, и дышать по-прежнему будет ростбиф! Желудок в панаме! Тебя ль заразят величием смерти для новой эры?! Желудку ничем болеть нельзя, кроме аппендицита и холеры! Пусть в сале совсем потонут зрачки – все равно их зря отец твой выделал; на слепую кишку хоть надень очки, кишка все равно ничего б не видела. Ты так не хуже! Наоборот, если б рот один, без глаз, без затылка – сразу могла б поместиться в рот целая фаршированная тыква. Лежи спокойно, безглазый, безухий, с куском пирога в руке, а дети твои у тебя на брюхе будут играть в крокет. Спи, не тревожась картиной крови и тем, что пожаром мир опоясан, – молоком богаты силы коровьи, и безмерно богатство бычьего мяса. Если взрежется последняя шея бычья и злак последний с камня серого, ты, верный раб твоего обычая, из звезд сфабрикуешь консервы. А если умрешь от котлет и бульонов, на памятнике прикажем высечь: «Из стольких-то и стольких-то котлет миллионов – твоих четыреста тысяч». |
Аfina | |
|
У Маяковского всегда были такие вот необычные стихи. Раньше мне он не нравился. А последние 2 года я в корне изменила свое мнение. |
Dracula_2000 | |
|
Я тоже не очень его любил лет в 14-15. Сейчас, действительно, произошли изменения.
|
Аfina | |
|
Видимо, мы совершенствуемся в душе. Меняются взгляды на жизнь. И на творчество. |
Рекомендуем почитать также топики: "Шедевры литературного форума" Михаил Иосифович Веллер Конкурс "Вот тебе раз" Владимир Сорокин Чем меньше сказки в сказке... |