Свободен
Свободна
Скрыть опции темы
Привет, гость!
Зарегистрируйся, чтобы получить полный доступ и возможность писать в форуме, группах и блогах.
Вход Регистрация
Вход Регистрация
 Andrey3456
|
|
|
Что происходит на свете? - А просто зима. - Просто зима, полагаете вы? - Полагаю. Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю В ваши уснувшие ранней порою дома. - Что же за всем этим будет? - А будет январь. - Будет январь,вы считаете? - Да, я считаю. Я ведь давно эту белую книгу читаю, Этот, с картинками вьюги, старинный букварь. - Чем же всё это окончится? - Будет апрель. - Будет апрель, вы уверены? - Да, я уверен. Я уже слышал, и слух этот мною проверен, Будто бы в роще сегодня звенела свирель. - Что же из этого следует? - Следует жить! Шить сарафаны и лёгкие платья из ситца. - Вы полагаете, всё это будет носиться? - Я полагаю,что всё это следует шить! Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить, Недолговечны её кабала и опала. Так разрешите же в честь новогоднего бала Руку на танец, сударыня, вам предложить. Месяц - серебряный шар со свечою внутри, И карнавальные маски - по кругу, по кругу. Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку, И - раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три! |
|
Andrey3456
|
|
|
Это был Юрий Левитанский ... АЛИГЕР Маргарита Двое Опять они поссорились в трамвае, не сдерживаясь, не стыдясь чужих... Но, зависти невольной не скрывая, взволнованно глядела я на них. Они не знают, как они счастливы. И слава богу! Ни к чему им знать. Подумать только! - рядом, оба живы, и можно всё исправить и понять... 1956 Светлые, прозрачные глаза твёрдости остывшего металла... Не о вас ли много лет назад, смолоду, я думала, мечтала? Поздно мне пришлось вас повстречать, да и посветили вы мне скупо... Что же, мне об этом закричать? Зарыдать? Не стоит. Поздно. Глупо. 1954 Человеку в пути Я хочу быть твоею милой. Я хочу быть твоею силой, свежим ветром, насущным хлебом, над тобою летящим небом. Если ты собьёшься с дороги, брошусь тропкой тебе под ноги без оглядки иди по ней. Если ты устанешь от жажды, я ручьём обернусь однажды, — подойди, наклонись, испей. Если ты отдохнуть захочешь посредине кромешной ночи, всё равно — в горах ли, в лесах ли, — встану дымом над кровлей сакли, вспыхну тёплым цветком огня, чтобы ты увидал меня. Всем, что любо тебе на свете, обернуться готова я. Подойди к окну на рассвете и во всём угадай меня. Это я, вступив в поединок с целым войском сухих травинок, встала лютиком у плетня, чтобы ты пожалел меня. Это я обернулась птицей, переливчатою синицей, и пою у истока дня, чтобы ты услыхал меня. Это я в оборотном свисте соловья. Распустились листья, в лепестках — роса. Это — я. Это — я. Облака над садом... Хорошо тебе? Значит, рядом, над тобою — любовь моя! Я узнала тебя из многих, нераздельны наши дороги, понимаешь, мой человек? Где б ты ни был, меня ты встретишь всё равно ты меня заметишь и полюбишь меня навек. 1939 Наша слава Я хожу широким шагом, стукну в дверь, так будет слышно, крупным почерком пишу. Приглядел бы ты за мною, как бы там чего не вышло, - я, почти что не краснея, на чужих ребят гляжу. Говорят, что это осень. Голые чернеют сучья... Я живу на самом верхнем, на десятом этаже. На земле ещё спокойно, ну, а мне уж слышно тучу, мимо наших светлых окон дождь проносится уже. Я не знаю, в чём различье между осенью и летом. На моё дневное небо солнце выглянет нет-нет. Говорят, что это осень. Ну и что такого в этом, если мне студёным утром простучало двадцать лет. О своих больших обидах говорит и ноет кто-то. Обошли, мол, вон оттуда, да не кликнули туда... Если только будет правда, будет сила и работа, то никто меня обидеть не посмеет никогда. О какой-то странной славе говорит и ноет кто-то... Мы, страною, по подписке, строим новый самолёт. Нашей славе быть огромней великана-самолёта; каждый всё, что только может, нашей славе отдаёт. Мы проснёмся. Будет утро... Об одном и том же спросим... Видишь: много я умею, знаешь: многого хочу. Побегу по переулку - в переулке тоже осень, и меня сырой ладошкой лист ударит по плечу. Это осень мне сказала: «Вырастай, живи такою!» Присягаю ей на верность, крупным шагом прохожу по камням и по дорогам... Приглядел бы ты за мною, - я, почти что не краснея, на других ребят гляжу. 1935 Город Всё мне снится: весна в природе. Всё мне снится: весны родней, лёгкий на ногу, ты проходишь узкой улицею моей. Только нет, то прошли соседи... Только нет, то шаги за углом... Сколько ростепелей, гололедиц и снегов между нами легло! Только губы мои сухие не целованы с декабря. Только любят меня другие, не похожие на тебя. И один из них мягко ходит, речи сладкие говорит... Нашей улицей ветер бродит, нашу форточку шевелит. Осторожно прикроет двери, по паркету пройдёт, как по льду. Что, как вдруг я ему поверю? Что, как вдруг я за ним пойду? Не вини ты меня нимало. Тут во всём виноват ты сам. А за озером, за Байкалом, прямо в тучи вросли леса. Облака пролегли что горы, раздуваемые весной. И в тайге начинается город, как молоденький лес, сквозной. И брожу я, слёзы стирая, узнавая ветра на лету, руки зрячие простирая в ослеплённую темноту. Нет, не надо, я слышу и верю в шум тайги и в кипенье рек... У высокой, у крепкой двери постучится чужой человек. Принесёт мне букетик подснежных, голубых и холодных цветов, скажет много нелепых и нежных и немножко приятных слов. Только я улыбаться не стану; я скажу ему, я не солгу: - У меня есть такой желанный, без которого я не могу. - Погляжу на него не мигая: - Как же я поверну с другим, если наша любовь воздвигает города посреди тайги? 1935 |
|
Andrey3456
|
|
|
ПАМЯТИ Б.Л.ПАСТЕРНАКА Разобрали венки на веники, На полчасика погрустнели, Как гордимся мы, современники, Что он умер в своей постели! И терзали Шопена лабухи, И торжественно шло прощанье, Он не мылил петли в Елабуге, И с ума не сходил в Сучане! Даже киевские «письмэнники» На поминки его поспели, Как гордимся мы, современники, Что он умер в своей постели! И не то чтобы с чем-то за сорок, Ровно семьдесят — возраст смертный, И не просто какой-то пасынок, Член Литфонда — усопший сметный! Ах, осыпались лапы ёлочки, Отзвенели его метели... До чего ж мы гордимся, сволочи, Что он умер в своей постели! «Мело, мело, по всей земле, во все пределы, Свеча горела на столе, свеча горела...» Нет, никакая не свеча, Горела люстра! Очки на морде палача Сверкали шустро! А зал зевал, а зал скучал – Мели, Емеля! Ведь не в тюрьму, и не в Сучан, Не к «высшей мере»! И не к терновому венцу Колесованьем. А как поленом по лицу, Голосованьем! И кто-то, спьяну, вопрошал: «За что? Кого там?» И кто-то жрал, и кто-то ржал Над анекдотом... Мы не забудем этот смех, И эту скуку! Мы поименно вспомним всех, Кто поднял руку! «Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку...» Вот и смолкли клевета и споры, Словно взят у вечности отгул... А над гробом встали мародёры, И несут почётный ка-ра-ул! Александр Галич |
|
Andrey3456
|
|
|
Вероника Долина На мосту На мосту, где мы встречались, Фонари едва качались. Мы стояли на мосту, Мы любили высоту! Под мостом, где мы встречались, Воды быстрые не мчались, Не гудели корабли - Поезда спокойно шли. На мосту, где мы встречались, Наши муки не кончались. Поглазев на поезда, Расходились кто куда. Ибо мы бездомны были. Высоту мы не любили! Но ходили мы туда - Больше было некуда! Над мостом, где мы прощались, С той поры года промчались. Вот я встану На мосту И достану!.. Пустоту. 1979 На наших кольцах имена Иные помнят времена. Умелою рукой гравёра В них память запечатлена. Там, кроме имени, число, Которое давно прошло, И год, и месяц - наша дата. Тот день, что с нами был когда-то. На наших кольцах имена - От дней прошедших письмена. И, если я кольцо утрачу, Тех дней утратится цена. И я кольцо своё храню. А оброню - себя браню. Стараюсь в нём не мыть посуду, Оберегать его повсюду. Так, из-за слова и числа, Я все обиды бы снесла. Своё кольцо от всех напастей Я б защитила и спасла. Кольцо храню я с давних пор От взора вора, вздора ссор. Но в мире нет опасней вора, Чем вор по имени раздор. Моё кольцо, меня спаси! Возьми меня, перенеси В тот самый миг, когда гравёр В тебе свой первый штрих провёл... |
|
Andrey3456
|
|
|
Дмитрий Сухарев Письмо Забудусь райским сном Средь ангельских полей Над ангельским письмом Возлюбленной моей. В том ангельском письме, В тот давний Новый год Меня в своей тюрьме Возлюбленная ждёт. О, как бы я хотел Ворваться в дом пустой, Я вихрем бы взлетел По лестнице крутой — Припасть к твоим ногам, Мой ангел во плоти: Прости меня, прости! Прости меня, прости! Попросим у небес — Нам прошлое вернут. Ах, времени в обрез, Осталось пять минут. Нальём с тобой вина, Включим с тобой Москву, И будет всё не так, Как было наяву. 1980 О сладкий миг О сладкий миг, Когда старик Накрутит шарф по самый нос И скажет псу: «А ну-ка, пёс, Пойдём во дворик!» А во дворе идёт снежок, И скажет псу: «Привет, дружок!» — Незлобный дворник, Дядя Костя, алкоголик. У дяди Кости левых нет доходов, Зато есть бак для пищевых отходов, Зато у дяди Кости в этом баке Всегда найдутся кости для собаки. Я рассказать вам не могу, Как много меток на снегу, Их понимать умеет каждая собака. Над этой лапу задирал Боксёр по кличке Адмирал, А здесь вот пинчер — мелкий хлыщ и задавака. Мы дружим со слюнявым Адмиралом, Он был и остаётся добрым малым, А пинчера гоняли и гоняем За то, что он, каналья, невменяем. Увы, бывают времена, Когда, криклива и дурна, Во двор выходит злая дворничиха Клава. Она не любит старика, Она кричит издалека, Что у неё на старика, мол, есть управа. Нам дела нет до бабы бестолковой, Но к ней гуляет Вася-участковый, И Вася вместе с ней не одобряет, Когда собачка клумбу удобряет. Как хорошо, о боже мой, Со стариком идти домой, Покинув двор, где ты как вор и правит злоба Старик поближе к огоньку, А пёс поближе к старику, И оба-два сидим и радуемся оба. Старик себе заварит чёрный кофий, Чтоб справиться с проблемой мировою, А пёс себе без всяких философий Завалится на лапы головою. 1972 Вспомните, ребята Вспомните, ребята, поколение людей В кепках довоенного покроя. Нас они любили, За руку водили, С ними мы скандалили порою. И когда над ними грянул смертный гром, Нам судьба иное начертала - Нам, непризывному, Нам, неприписному Воинству окрестного квартала. Сирые метели след позамели, Все календари пооблетели, Годы нашей жизни как составы пролетели - Как же мы давно осиротели! Вспомните, ребята, Вспомните, ребята, - Разве это выразить словами, Как они стояли У военкомата С бритыми навечно головами. Вспомним их сегодня всех до одного, Вымостивших страшную дорогу. Скоро, кроме нас, уже не будет никого, Кто вместе с ними слышал первую тревогу. И когда над ними грянул смертный гром, Трубами районного оркестра, Мы глотали звуки Ярости и муки, Чтоб хотя бы музыка воскресла. Вспомните, ребята, Вспомните, ребята, - Это только мы видали с вами, Как они шагали От военкомата С бритыми навечно головами. 1977 |
 Evgenia
|
|
|
   Это всем нам за любовь к стихам... я рада что эта тема пришлась вам по душе... Многие стихи тут написаные, я взяла из учебника по литературе.. Гумилев Капитаны I На полярных морях и на южных, По изгибам зеленых зыбей, Меж базальтовых скал и жемчужных Шелестят паруса кораблей. Быстрокрылых ведут капитаны, Открыватели новых земель, Для кого не страшны ураганы, Кто изведал мальстремы и мель, Чья не пылью затерянных хартий, — Солью моря пропитана грудь, Кто иглой на разорванной карте Отмечает свой дерзостный путь И, взойдя на трепещущий мостик, Вспоминает покинутый порт, Отряхая ударами трости Клочья пены с высоких ботфорт, Или, бунт на борту обнаружив, Из-за пояса рвет пистолет, Так что сыпется золото с кружев, С розоватых брабантских манжет. Пусть безумствует море и хлещет, Гребни волн поднялись в небеса, Ни один пред грозой не трепещет, Ни один не свернет паруса. Разве трусам даны эти руки, Этот острый, уверенный взгляд Что умеет на вражьи фелуки Неожиданно бросить фрегат, Меткой пулей, острогой железной Настигать исполинских китов И приметить в ночи многозвездной Охранительный свет маяков? II Вы все, паладины Зеленого Храма, Над пасмурным морем следившие румб, Гонзальво и Кук, Лаперуз и де-Гама, Мечтатель и царь, генуэзец Колумб! Ганнон Карфагенянин, князь Сенегамбий, Синдбад-Мореход и могучий Улисс, О ваших победах гремят в дифирамбе Седые валы, набегая на мыс! А вы, королевские псы, флибустьеры, Хранившие золото в темном порту, Скитальцы арабы, искатели веры И первые люди на первом плоту! И все, кто дерзает, кто хочет, кто ищет, Кому опостылели страны отцов, Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет, Внимая заветам седых мудрецов! Как странно, как сладко входить в ваши грезы, Заветные ваши шептать имена, И вдруг догадаться, какие наркозы Когда-то рождала для вас глубина! И кажется — в мире, как прежде, есть страны, Куда не ступала людская нога, Где в солнечных рощах живут великаны И светят в прозрачной воде жемчуга. С деревьев стекают душистые смолы, Узорные листья лепечут: «Скорей, Здесь реют червонного золота пчелы, Здесь розы краснее, чем пурпур царей!» И карлики с птицами спорят за гнезда, И нежен у девушек профиль лица… Как будто не все пересчитаны звезды, Как будто наш мир не открыт до конца! III Только глянет сквозь утесы Королевский старый форт, Как веселые матросы Поспешат в знакомый порт. Там, хватив в таверне сидру, Речь ведет болтливый дед, Что сразить морскую гидру Может черный арбалет. Темнокожие мулатки И гадают, и поют, И несется запах сладкий От готовящихся блюд. А в заплеванных тавернах От заката до утра Мечут ряд колод неверных Завитые шулера. Хорошо по докам порта И слоняться, и лежать, И с солдатами из форта Ночью драки затевать. Иль у знатных иностранок Дерзко выклянчить два су, Продавать им обезьянок С медным обручем в носу. А потом бледнеть от злости Амулет зажать в полу, Вы проигрывая в кости На затоптанном полу. Но смолкает зов дурмана, Пьяных слов бессвязный лет, Только рупор капитана Их к отплытью призовет. IV Но в мире есть иные области, Луной мучительной томимы. Для высшей силы, высшей доблест Они навек недостижимы. Там волны с блесками и всплесками Непрекращаемого танца, И там летит скачками резкими Корабль Летучего Голландца. Ни риф, ни мель ему не встретятся, Но, знак печали и несчастий, Огни святого Эльма светятся, Усеяв борт его и снасти. Сам капитан, скользя над бездною, За шляпу держится рукою, Окровавленной, но железною, В штурвал вцепляется — другою. Как смерть, бледны его товарищи, У всех одна и та же дума. Так смотрят трупы на пожарище, Невыразимо и угрюмо. И если в час прозрачный, утренний Пловцы в морях его встречали, Их вечно мучил голос внутренний Слепым предвестием печали. Ватаге буйной и воинственной Так много сложено историй, Но всех страшней и всех таинственней Для смелых пенителей моря — О том, что где-то есть окраина — Туда, за тропик Козерога! — Где капитана с ликом Каина Легла ужасная дорога. |
|
Evgenia
|
|
|
Знаю. что это песня, но слова красивые... Звездинский Очарована, околдована С ветром в поле когда-то обвенчана Вся ты словно в оковы закована Драгоценная ты моя женщина Ни веселая, ни печальная Словно с темного неба сошедшая Ты и песнь моя обручальная И звезда ты моя сумашедшая Я склонюсь над твоими коленями Обмниму их с неистовой силою И слезами и стихотворениями Обожгу тебя горькую, милую Что прибавится - не убавится Что не сбудется - позабудется Отчего же ты плачешь, красавица Или мне это только чудится Очарована, околдована С ветром в поле когда-то обвенчана Вся ты словно в оковы закована Драгоценная ты моя женщина |
|
Demien
|
|
|
Сергей Островой Мать Первое слово ребёнок сказал: ″Мама!″ Вырос. Солдатом пришёл на вокзал: ″Мама!″ Вот он в атаке на дымную землю упал: ″Мама!″ Встал. И пошёл. И губами горячими к жизни припал: ″Мама!″ А у меня нет Мамы,она умерла... Вот еще одной мамою стало меньше на свете Зачем же ты мама в постель Землянную слегла Или жесткой кровать показалась Тебе на рассвете... А рассвет был из солнца,из зелени,из синевы Пение птиц было слышно На самых далеких планетах Розоватые голуби вылетали из мокрой травы Долго пили зарю и тонули в далеких просветах Мама,ты ведь очень любила Когда зажигался рассвет Поднималась чуть свет И детей на заре поднимала А теперь тебя нет.Почему?! Почему тебя нет?!!! Поднимись.Приходи.У детишек сползли одеяла... Нет.Уже не придешь.. Из глухого того далека не приходят назад Остаются на вечном ночлеге. Странной формы сейчас Над землею плывут облака Будто белые женщины едут на белой телеге Ты седая совсем,стала белой твоя голова Видно вьюги мели А снежинки растаять забыли... Муж без вести пропал.Ты теперь ни жена ,ни вдова А потом сыновья на войну От тебя уходили От тебя?..Нет.С тобой!Слышишь мама? Все время с тобой. Только в письмах своих Очень редко писали об этом Больше женам писали ,и шли по дороге рябой А на письма твои.. Не всегда торопились с ответом Это только потом,через годы я стал понимать Как казнят матерей Безучастьем и черствостью дети Друг мой,брат мой,товарищ мой- Если зовет тебя мать Рвись к ней сердцем,спеши Мчись к ней в самой быстрой ракете Будь быстрее чем звук,и чем свет!!! Опоздаешь в пути, Не простишь себе этого вечно!!! Ты звала меня мать?! Я пришел...А тебя уже нет И дорога длинна...И разлука с тобой Бесконечна... Я сейчас вспоминаю, давно это было, давно… Утро. Осень метёт. Жмутся к небу озябшие птицы. Ты всё смотришь в окно. Ты всё смотришь и смотришь в окно. Хоть бы скрипнула дверь. Хоть бы вздрогнули бы половицы. Сын из дома ушёл. И когда он вернётся теперь? И потянутся дни. И слезы материнской не спрячут. Ах, зачем между жизнями возникает закрытая дверь? И детей провожая, зачем наши матери плачут? Я созвал бы весь город у этой прощальной черты. Я бы в трубы трубил. Я бы праздновал так провожанье: Пусть красивые девушки дарят в дорогу цветы, И счастливую мать через город несут горожане. Пусть увидят все люди, как вырос её молодец! Он родительский факел теперь понесёт через годы. Он уходит в дорогу. Мужчина. Строитель. Творец. Всё, что сделает он, - это всё материнские всходы. Мать, я землю изъездил. Я многие знал города. И добро повидал, и война по мне смертью строчила. Но друзей своих, мать, не бросал я в беде никогда. И не лгал никогда. Это ты меня так научила. Ты меня научила не прятать у сердца обид. (Сердцу трудно и так, для чего ему тяжесть такая?) Если слово ты дал – это значит навеки гранит. Если в гору идёшь – поднимайся, других не толкая. Сколько мирных народов у нашего сели костра! Сколько мы обогрели горячим, душевным приветом! Мама, как ты добра! Как была ты огромно добра. Целый город, бывало, к тебе приходил за советом! Если мерз человек- Ты ему отдавала тепло незаметно Всегда от души,сокровенно Где мне слово найти,что бы свет оно людям несло Чтоб людские сердца Оно открывало мнгновенно Чтобы слово мое,открывало бы каждую дверь, Поднимало мосты Поднимало бы зелень из праха И когда в человеке сидит затаившийся зверь Чтоб пришло мое слово И зверя убило без страха Но ,прости меня Мать-я при жизни твоей Не сказал половины того, Что теперь не дождется ответа... Жизнь - не холмик пологий Не картинами убранный зал Жизнь - вершина,огонь, Праздник мысли и яркого света Вот за это за всё - я твой сын! И пока я живу, мама, Имя твоё я несу через жизнь, как святыню. Будут годы идти. Будут яблоки падать в траву. Будет солнце всходить. Будут реки врываться в пустыню. Будут плыть корабли в белизну марсианских морей. Будет жизнь бушевать. Каждым атомом. Жилкою каждой. А тебя уже нет. Ты уже не откроешь дверей. Люди! Братья мои! Берегите своих матерей! Настоящая Мать человеку даётся Однажды. Хочу, чтобы моя мама жила долго-долго и не болела и... в общем я её очень люблю! |
 Archin
|
|
|
Генрих Гейне ДУРНОЙ СОН Во сне я вновь стал юным и беспечным -- С холма, где был наш деревенский дом, Сбегали мы по тропкам бесконечным, Рука в руке, с Оттилией вдвоем. Что за сложение у этой крошки! Глаза ее, как море, зелены -- Точь-в-точь русалка, а какие ножки! В ней грация и сила сплетены. Как речь ее проста и непритворна, Душа прозрачней родниковых вод, Любое слово разуму покорно, С бутоном розы схож манящий рот! Не грежу я, любовь не ослепляет Горячечного взора ни на миг, Но что-то в ней мне душу исцеляет,- Я, весь дрожа, к руке ее приник. И лилию, не зная, что со мною, Я дерзостно протягиваю ей, Воскликнув: "Стань, малютка, мне женой И праведностью надели своей!" Увы, неведом до скончанья века Остался для меня ее ответ: Я вдруг проснулся -- немощный калека, Прикованный к постели столько лет. |
|
+Cinnamon+
|
|||
|
Супер стихотворение, всегда нравилось, но честно признаюсь не знала кто написал. 
|
||
|
Evgenia
|
|
|
Константин Бальмонт БЕЗГЛАГОЛЬНОСТЬ Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, Безвыходность горя, безгласность, безбрежность, Холодная высь, уходящие дали. Приди на рассвете на склон косогора,- Над зябкой рекою дымится прохлада, Чернеет громада застывшего бора, И сердцу так больно, и сердце не радо. Недвижный камыш. Не трепещет осока. Глубокая тишь. Безглагольность покоя. Луга убегают далёко-далёко. Во всем утомленье - глухое, немое. Войди на закате, как в свежие волны, В прохладную глушь деревенского сада,- Деревья так сумрачно-странно-безмолвны, И сердцу так грустно, и сердце не радо. Как будто душа о желанном просила, И сделали ей незаслуженно больно. И сердце простило, но сердце застыло, И плачет, и плачет, и плачет невольно. 1900 |
|
Evgenia
|
|||||
|
Мне тоже оно нравится... красивое... и вовсе не приелось... Гумилев Восьмистишье Ни шороха полночных далей, Ни песен, что певала мать, Мы никогда не понимали Того, что стоило понять. И, символ горнего величья, Как некий благостный завет, Высокое косноязычье Тебе даруется, поэт Это сообщение отредактировал Evgenia - 21-01-2007 - 21:37 |
||||
|
Evgenia
|
|
|
Ахматова УЕДИНЕНИЕ Так много камней брошено в меня, Что ни один из них уже не страшен, И стройной башней стала западня, Высокою среди высоких башен. Строителей ее благодарю, Пусть их забота и печаль минует. Отсюда раньше вижу я зарю, Здесь солнца луч последний торжествует. И часто в окна комнаты моей Влетают ветры северных морей, И голубь ест из рук моих пшеницу... А не дописанную мной страницу, Божественно спокойна и легка, Допишет Музы смуглая рука. 6 июня 1914, Слепнево |
|
Evgenia
|
|
|
Некрасов Прощанье Мы разошлись на полпути, Мы разлучились до разлуки И думали: не будет муки В последнем роковом прости, Но даже плакать нету силы. Пиши - прошу я одного... Мне эти письма будут милы И святы, как цветы с могилы - С могилы сердца моего! |
|
YanDan1812
|
|
|
Николай Заболоцкий НЕ ПОЗВОЛЯЙ ДУШЕ ЛЕНИТЬСЯ Не позволяй душе лениться! Чтоб в ступе воду не толочь, Душа обязана трудиться И день и ночь, и день и ночь! Гони ее от дома к дому, Тащи с этапа на этап, По пустырю, по бурелому Через сугроб, через ухаб! Не разрешай ей спать в постели При свете утренней звезды, Держи лентяйку в черном теле И не снимай с нее узды! Коль дать ей вздумаешь поблажку, Освобождая от работ, Она последнюю рубашку С тебя без жалости сорвет. А ты хватай ее за плечи, Учи и мучай дотемна, Чтоб жить с тобой по-человечьи Училась заново она. Она рабыня и царица, Она работница и дочь, Она обязана трудиться И день и ночь, и день и ночь! |
|
Evgenia
|
|||
|
Замечательное стихотворение... Ходасевич Леди долго руки мыла, Леди крепко руки терла. Эта леди не забыла Окровавленного горла. Леди, леди! Вы как птица Бьетесь на бессоном ложе. Триста лет уж вам не спится - Мне лет шесть не спится тоже. |
||
|
Andrey3456
|
|
|
В декабре на заре было счастье, Длилось - миг. Настоящее, первое счастье Не из книг! В январе на заре было горе, Длилось - час. Настоящее, горькое горе В первый раз! ЦВЕТАЕВА 2all, especially Evgenia- 
|
|
Andrey3456
|
|
|
НАМ НЕ НАДО ЗНАКОМИТЬСЯ БЛИЖЕ… Т. Дрыгина Нам не надо знакомиться ближе, Будем жить у туманной реки. А иначе боюсь, что увижу, Как безжалостно мы далеки. Разгляжу и утешит едва ли, То, что оба живем в слепоте. Как же много мы дорисовали И в гармонии, и в красоте. Вроде нет никакого обмана, Вроде замысел это не наш. Очень больно, когда из тумана Вырастает реальный пейзаж. Ни рассказов не жду, ни известий, Пусть иллюзии дальше плывут. Кстати, знаешь, ведь многие вместе Целый век, не знакомясь, живут … |
|
Andrey3456
|
|
|
А.Мирзаян Почти детская песенка Серые кошки, белые кошки, черные кошки - все кошки на свете спят и не слышат, что делают мыши, а мыши танцуют на скользком паркете. Кто-то храпит у себя на кровати, и сны улетают из толстых ушей. Он тоже не видит, он тоже не слышит - не видит, не слышит он пляски мышей. И только луна за рамой окна смеется и дарит серебряный свет. И прыгают мыши все выше и выше, и падают снова на скользкий паркет. Их лапки мелькают, их глазки сверкают, им весело очень, а музыки нет, а музыки нет, а музыки нет... Ходила по улицам сонная стража, но стража о том и не ведала даже, что мыши танцуют, что мыши шумят, а серые, белые, черные кошки, пушистые кошки -- короткие ножки, все кошки, все кошки давно уже спят, давным-давно, давным-давно, давным-давно, давным-давно... |
|
Andrey3456
|
|
|
Александр Городницкий СНЕГ Тихо по веткам шуршит снегопад, сучья трещат на костре. В эти часы, когда все еще спят, что вспоминается мне? Неба таежного просинь, дальние письма домой. В царстве чахоточных сосен быстро сменяется осень Долгой полярной зимой. Снег, снег, снег, снег, снег над палаткой кружится Вот и окончился наш краткий ночлег. Снег, снег, снег, снег, тихо на тундру ложится Над тишиной замерзающих рек снег, снег, снег. Над Петроградской твоей стороной вьется веселый снежок. Вспыхнет в ресницах звездой озорной, ляжет пушинкой у ног. Тронул задумчивый иней кос твоих светлую прядь. И над бульварами линий по ленинградскому синий, Вечер спустился опять. Снег, снег, снег, снег, снег за окошком кружится. Он не коснется твоих сомкнутых век... Снег, снег, снег, снег, что тебе, милая снится? Над тишиной замерзающих рек снег, снег, снег. Долго ли сердце свое сберегу - ветер поет на пути. Через туманы, мороз и пургу, мне до тебя не дойти. Вспомни же если взгрустнется наших палаток огни. Вплавь и пешком, как придется, песня к тебе доберется Даже в ненастные дни. Снег, снег, снег, снег, снег над палаткой кружится Вьюга заносит следы наших саней. Снег, снег, снег, снег, пусть тебе нынче приснится Залитый солнцем трамвайный перрон завтрашних дней. |
|
Andrey3456
|
|
|
БАЛЛАДА О ЛЮБВИ Когда вода всемирного потопа Вернулась вновь в границы берегов, Из пены уходящего потока На берег тихо выбралась любовь И растворилась в воздухе до срока, А срока было сорок сороков. И чудаки - еще такие есть - Вдыхают полной грудью эту смесь. И ни наград не ждут, ни наказанья, И, думая, что дышат просто так, Они внезапно попадают в такт Такого же неровного дыханья... Только чувству, словно кораблю, Долго оставаться на плаву, Прежде чем узнать, что "я люблю",- То же, что дышу, или живу! И вдоволь будет странствий и скитаний, Страна Любви - великая страна! И с рыцарей своих для испытаний Все строже станет спрашивать она. Потребует разлук и расстояний, Лишит покоя, отдыха и сна... Но вспять безумцев не поворотить, Они уже согласны заплатить. Любой ценой - и жизнью бы рискнули, Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить Волшебную невидимую нить, Которую меж ними протянули... Свежий ветер избранных пьянил, С ног сбивал, из мертвых воскрешал, Потому что, если не любил, Значит, и не жил, и не дышал! Но многих захлебнувшихся любовью, Не докричишься, сколько не зови... Им счет ведут молва и пустословье, Но этот счет замешан на крови. А мы поставим свечи в изголовье Погибшим от невиданной любви... Их голосам дано сливаться в такт, И душам их дано бродить в цветах. И вечностью дышать в одно дыханье, И встретиться со вздохом на устах На хрупких переправах и мостах, На узких перекрестках мирозданья... Я поля влюбленным постелю, Пусть поют во сне и наяву! Я дышу - и значит, я люблю! Я люблю - и, значит, я живу! |
|
Andrey3456
|
|
|
Б.Окуджава Кавалергарда век недолог, и потому так сладок он. Труба трубит, откинут полог, и где-то слышен сабель звон. Еще рокочет голос трубный, но командир уже в седле. Не обещайте деве юной любови вечной на земле. Напрасно мирные забавы продлить пытаетесь смеясь. Не раздобыть надежной славы, покуда кровь не пролилась. И как ни сладок мир подлунный, лежит тревога на челе. Не обещайте деве юной любови вечной на земле. Течет шампанское рекою, и взор туманится слегка. И все как будто под рукою, и все как будто на века. Крест деревянный иль чугунный назначен нам в грядущей мгле. Не обещайте деве юной любови вечной на земле. |
|
Andrey3456
|
|
|
А.Галич - Старая песня В.Максимову ...Там спина к спине, у грота, отражаем мы врага! Джек Лондон Бились стрелки часов на слепой стене, Рвался - к сумеркам - белый свет. Но, как в старой песне, Спина к спине Мы стояли - и ваших нет! Мы доподлинно знали - В какие дни Нам - напасти, а им - почет. Ибо, мы - были мы, А они - они, А другие - так те не в счет! И когда нам на головы шквал атак (То с похмелья, а то спьяна), Мы опять-таки знали: За что и как, И прикрыта была спина. Ну, а здесь, Среди пламенной этой тьмы, Где и тени живут в тени, Мы порою теряемся: Где же мы? И с какой стороны - они? И кому подслащенной пилюли срам, А кому - поминальный звон? И стоим мы, Открытые всем ветрам С четырех, так сказать, сторон! -------------------------------------------------------------------------------- |
|
Evgenia
|
|
|
Andrey3456, спасибо хорошие стихи..  |
|
Andrey3456
|
|
|
Любовь, как истина, темна и, как полынь... Михаил Щербаков Любить... не стоит труда. Лермонтов Любовь, как истина, темна и, как полынь, Горька. И соль все солонее с каждым пудом. Пора менять пейзаж. Нельзя же быть верблюдом Весь век, ad finem, до последнего "аминь". Конца не будет череде ученых книг. Словарь в пустыне - невеликая подмога. Блажен, кто духом тверд и в истину проник. Но истин много, много... Порой фортуна предо мною, как во сне, Встает - и вижу, что глаза ее незрячи. Дразня обилием, из года в год богаче, Ее сокровища подмигивают мне. Краду!.. В наш век один ленивый не крадет. Беру запретный плод и звонкую монету. Слепа судьба и даже ухом не ведет. Но счастья нету, нету... "Воспрянь, - внушает мне мой ангел-проводник, - Терпи, полынь пройдет, начнутся цикламены. Равно полезен мед любви и яд измены Тому, кто духом тверд и в истину проник." "Ты прав, - киваю я, - измена пустяки. Любовь важней, но и она трудов не стоит..." И взор мой весел, и стопы мои легки. Но сердце ноет, ноет... |
|
Рекомендуем почитать также топики: В архив из темы "Военная разведка" Дневник Алисы... Текстология цитаты - голосование Наши привычки Кто читает вестерны? |