Наш броневичок!

- Мне вообще-то пора домой, - засуетился председатель комиссии по правам человека. - Подготовка законопроекта, понимаете ли... Хочу поработать.

- Не бросайте меня одного! - в ужасе воскликнул президент. - Если это правда...

- Исключено, - твердо сказал Федотов. - Вас что, при тоталитаризме в университете материалистическому мировоззрению не учили?

- Учили, - вздохнул Дмитрий Анатольевич.

- Вот и вспомните курс марксизма-ленинизма. До свидания.

- Но...

- А я-то тут при чем? - обернулся стоявший в дверях Федотов. - Пожалуйста, обратитесь к федеральной службе охраны. Аревуар.

Створки закрылись. Президент отложил ай-пад: играть не хотелось, скачать обновление для «Трех веселых свинок» не вышло, жэжэшечка снова не грузилась, а в Твиттере троллили Тину Канделаки. Дмитрий Анатольевич коснулся кнопки вызова начальника личной охраны.

Никто не ответил. Странно.

- Разрэшите я войду, - на пороге кабинета появился усатый незнакомец. - Давно здесь не был...

- Но как??? - взвыл обладатель ай-пада, отскакивая за кресло. - Не верю!

- А придется, - сообщил человек без всякого акцента. Прошелся по кабинету заложив руки за спину, с любопытством осмотрел планшетник, взял в руки. Открыл страницу Google. Уселся в президентское кресло. Дмитрий Анатольевич стоял в углу ни жив, ни мертв.

- Для начала сдэлаем запрос «Темпы промышленного роста в России», - тихо сказал усатый. - Что вы над душой висите, гражданын Мэдведев? Присядьте. Разговор прэдстоит долгий.

* * *

- Где мой партбилет? - орал Федотов на перепуганную жену. - Куда ты его засунула, курица?

- За иконой, - икнула супруга. - Сам же туда положил еще в 1991 году!

- Ах, зараза, где бы френч найти? - охал председатель комиссии. - Звони подруге во МХАТ, в костюмерную... Френч, галифе и сапоги! Чтоб бегом!

* * *

Над Кремлем поднималось туманное утро. Крепких мальчиков из ФСО в дорогих костюмах к утру заменили на товарищей в фуражках с краповыми околышами. Перед Боровицкими воротами стояла очередь из роскошных лимузинов с предусмотрительно снятыми мигалками.

- Пра-апустить! - ревел на охрану режиссер Никита Михалков. - Мой отец... Автор гимна! Сталинские премии!

- Товарищ, не шумите, - вежливо сказал майор при портупее и нагане. - Сейчас выпишем пропуск и пройдете. Видите сколько народу?

Михалков бегом, прыгая через три ступени, взмыл на третий этаж Большого Кремлевского дворца. Да, очередь колоссальная. Множество знакомых лиц - например, бывший вице-премьер Немцов бурно спорил с кучерявым азербайджанцем, зажавшим под мышкой шахматную доску о том, кто из них больше любит великого вождя и учителя.

- Вы последней будете? - выдохнул Михалков, обратившись к старушке в вуалетке и с ридикюлем. Запнулся. - Людмила Михайловна Алексеева? А вы-то что здесь делаете?

- Пришла с заявлением о нарушении прав русского населения в Прибалтике, - твердо ответила правозащитница. - Надеюсь, строжайшие меры примут незамедлительно!

- Ага, ага, - кивнул Михалков. - А я с предложением снять масштабный римейк фильма «Падение Берлина»...

Скрипнула дверь. В коридор вышел заплаканный Дмитрий Анатольевич держась за распухшее и красное ухо.

- Следующий, - ровно сказал секретарь-полковник. - Федотов Михаил Александрович, пожалуйста.

Пожилой товарищ при темно-песочном френче, в начищенных до блеска сапогах и с алым бантиком на груди твердым шагом вошел в кабинет. Положил на стол пухлую папку.

- Здесь всё, - сказал Федотов. - Кто что говорил или наоборот, не говорил. Кто о чем думал, а кто думал, но молчал. Вся компания - Ковалев, Ганнушкина, Альбац, Ганапольский, Ясина, Венедиктов...

- Таварыщ Вэнедиктов? - удивился новый хозяин кабинета. - Он был тут до вас. Назначен руководитэлем Телеграфного Агентства Саветского Саюза. Посмотрим как себя проявит на отвэтствэнном посту. А у меня для вас тоже назначение - начальником пятого управлэния КГБ. Отвечать будэте за идеологию. Согласны?

- Всей душой! - воскликнул Федотов прижимая руки к сердцу. Надежды на худшее не оправдались. - Жизнь не пощажу!..

Когда Федотов покинул комнату, Сам взял трубку.

- Алё? Товарыщ Берия, не забудьте - Вторая большая чистка аппарата ровно черэз год. Когда они проявят сэбя во всэй красе... И вот еще, Лаврентий - прикажи дырки в крэмлевской стэне заделать. Нэкрасиво.