Последние новости Беларуси

Елена Кумец, мать одного из координаторов молчаливых революций, рассказала обстоятельства вербовки ее сына. 22 сентября Владимир Кумец приехал из Польши в Минск к родителям. На следующий день в 16.00 кто-то позвонил им в дверь якобы по поводу ремонта подъезда, передает «Наша Ніва». «Когда я открыла, в квартиру ворвался отряд омоновцев в полной амуниции - с дубинками и в шлемах, как космонавты! (Как стало известно позже, это была группа захвата «Алмаз» - НН). Меня они сразу оттолкнули. Одни пошли в комнату к старшему сыну Антону, другие - к Володе. Я подумала, что пришли за ним, раз приехал из Польши. Я бросилась в комнату к сыну. Но омоновец в маске не пропустил, даже ударил. Спрашиваю, за что вы меня бьете? Я же не преступник! После чего сотрудник в штатском сказал омоновцы не трогать меня». Володю повалили на пол, надели наручники. То же сделали и с Антоном. На вопрос, по какому поводу происходит задержание, человек в штатском показал женщине какую-то бумагу. Вроде была перехвачена запись, в которой кто-то под ником «Антон» угрожал убийством другому лицу. В связи с этим старший сын Антон подозревается по ст. 186 Уголовного кодекса «Угроза убийством, причинение тяжких телесных повреждений или уничтожение имущества». Когда же Елена спросила, за что забирают младшего сына, ей ответили «так надо». Больше ничего не объясняли. Парней омоновцы увезли якобы во Фрунзенский РУВД (позже выяснилось, что это была ложь). Затем люди в штатском начали обыскивать квартиру. Несколько человек поехали делать обыск на даче Кумца. «Мне они не представились, представились сотрудниками милиции. Не разрешили позвонить мужу на мобильный. Не пустили даже попить воды и сходить в туалет. Как будто я преступник ...» В результате обыска изъяли ноутбук Антона, за который, кстати, еще не был выплачен кредит, и мобильные телефоны обоих сыновей. Акт обыска Елене не выдали. Уходя, сотрудники в штатском сказали женщине «все будет нормально, разберемся» и что ребят скоро отпустят. Когда «милиционеры» в штатском ушли, Елена сразу же вызвала такси и направилась во Фрунзенский РУВД. Однако там сказали, что ничего не знают. Никого не привозили. «Я была в шоке. Никто ничего не знает. Потом дежурный говорит мне, как бы издеваясь, чтобы звонила в КГБ и в Бюро регистрации несчастных случаев». Таким образом, все это время женщина не обладала никакой информацией, где ее сыновья, что с ними. Как и не знала, кто их забрал и изъял технику. «Я звонила по всем телефонам. Наконец узнала: Кумца Антона отвезли на Окрестина. На него завели уголовное дело по ст.186 УК РБ. Назначили следователя - Романчука Дмитрия Геннадьевича». Елена продолжала искать младшего сына. На следующий день ей дали телефон сотрудника КГБ, который допрашивал Владимира. Женщина пригрозила, что если сына не отпустят, она сообщит всю историю журналистам. Вскоре позвонил сам Владимир. Сказал, чтобы не волновалась за него, что скоро будет дома. «И тут я все поняла. Почему его отпустят и что будет - до меня все дошло. Когда он пришел, я сказала, можешь ничего не говорить, я понимаю... Он говорит: мама я подписал... Я ему - знаю. И ты поступил правильно. Мы не сделали никому ничего плохого. Нас заставили. Мы должны спасать друг друга». Елена уверена, что Владимир подписал бумагу из-за брата. Хотя не собирался следовать указаниям КГБ-шников. И пока над Антоном висела «уголовка», он принял решение не сообщать это в СМИ. После двух дней на Окрестина Антона выпустили. Но уголовное дело по 186-й статье против него не прекратили. Был назначен новый следователь - Сараканс Денис Викторович. Через месяц, в конце октября, следователь сообщил Антону, что дело закрыто. Владимир Кумец оттягивал публичное признание в том, что он подписал договор с КГБ, чтобы дождаться закрытия уголовного дела на своего брата. Мать Владимира подчеркивает, что ее сын не собирался выполнять задания сотрудников КГБ. Подписанием соглашения он никого не подставил. Учитывать это, ей кажутся странными недавние заявления Некляева в отношении молодых людей, которые публично заявили о факте подписания соглашения с КГБ: «Я не понимаю, в чем Некляев обвиняет моего сына. Что он должен был сделать? Не подписать? Его бы забрали, пытали. И брата забрали бы. Или он должен был предать своего брата, семью? Мне кажется, что своими высказываниями Некляев сам предал не только Володю, но и всем тех ребятам, которые верили в него. Считаю, что Некляеву следует извиниться перед всеми молодежными активистами».