Достижения ученых христиан

Родился в городе Траллы (современный Айдын в Турции) в семье врача Стефануса. У Анфимия было четыре брата: Диоскор, ставший врачом в Траллах, Александр, один из самых знаменитых медиков своего времени, Олимпий, специалист по римскому праву, и Метродор, выдающийся грамматист, живший в Константинополе.

Анфимий известен прежде всего как один из архитекторов Софийского собора в Константинополе (построен в 532—537 гг.). Он также занимался ремонтом защитных дамб в Дарасе. Будучи способным математиком, он написал книгу по коническим сечениям, ставшую прекрасной подготовкой к проектированию Софийского собора, и написал обзор о системах зеркал, упоминавшийся, в частности, арабским математиком ибн ал-Хайсамом.

Происходил из богатого рода, племянник эристави Торнике, основателя грузинского монастыря на Афоне. В детстве он был отдан заложником византийскому императору в Константинополь, где с успехом окончил книжное обучение, был отпущен на свободу и стал монахом в афонской Афанасьевской лавре. Со временем встал во главе грузинского монастыря Ивирон, проявил себя как видный богослов и книжник. Согласно житию, Евфимий даже отказывался от игуменства, чтобы сосредоточиться на переводе всего Священного Писания на грузинский язык. Владея грузинским, греческим и другими языками, перевёл около 100 религиозных и философских сочинений. Среди них есть «Мудрость Балахвари» — переложение популярнейшей на христианском и мусульманском Востоке повести о Варлааме и Иоасафе, которая, в свою очередь, основана на жизнеописании Будды. Огромно значение его переводов произведений греческой философии, теологии и юриспруденции на грузинский язык.

Сын бедных родителей, которые вследствие бывших им во сне видений предназначили его к учёной карьере, 10-ти лет поступил в школу, где обучался грамматике и пиитике; в 16 лет перешёл к высшему образованию и изучал риторику, философию и юриспруденцию; в 1037 году поступил на службу в феме Месопотамия, где, благодаря связям, получил место судьи. До пострижения носил имя Константин. При Михаиле V Пселл был асикритом (чиновником императорской канцелярии). В это время он ревностно занимался науками, особенно философией, изучал Аристотеля, Платона и Прокла.

В 1043 году Пселл написал панегирик Константину Мономаху и в том же году оказался в числе наиболее приближённых к императору лиц; он стал протосинкритом, а затем вестом и вестархом, то есть достиг 7 чина по византийской табели. В царствование Мономаха им сочинены были ещё 4 панегирика императору, очень льстивые и не заслуживающие веры; наградой ему за это были василикат Мадита, то есть право собирать подати с этого города, и передача ему в управление (харистикию) нескольких монастырей. Когда под конец царствования Мономаха положение Пселла было поколеблено, он постригся и принял имя Михаила, а когда император умер, удалился на малоазиатский Олимп в монастырь.

Вызванный отсюда Феодорой, он вновь был приближен ко двору и награждён титулом ипертима. В 1057 году Пселл императором был послан к восставшему Исааку Комнину, чтобы уговорить его на мир; Пселл очень понравился Комнину, и при вступлении его на престол, сделан был проедром и позже, как видно из его переписки, был очень близок со всем домом императора. По желанию Комнина, Пселл написал обвинительный акт против прежнего своего друга, низложенного патриарха Михаила Кируллария. В 1059 году Пселл интриговал в пользу возведения на престол Константина Дуки, преуспел в этом, был приближен и к этому императору и получил от него чин протопроедра. Для сына императора, Михаила Дуки, Пселл написал несколько учебников.

Воцарение Романа Диогена в 1068 году уменьшило значение Пселла при дворе, зато после пленения Романа Пселл подал Михаилу Дуке совет разослать по всей империи указы, с объявлением, что Роман Диоген лишён престола; однако, когда последний был ослеплен, Пселл счел нужным обратиться к нему с утешительным письмом. При Михаиле VII Пселл играл очень видную роль: писал письма от имени императора, составлял хрисовулы, разбирал тяжбы и т. п.

Служивший при девяти императорах Пселл не мог похвалиться стойкостью убеждений; хитрость и льстивость, которыми он отличался, делают его типичным византийским чиновником; не чуждался он и взяток. Тем не менее, он — выдающаяся по способностям и знаниям личность. Очень долгое время он был преподавателем основанной им в Константинополе школе, где обучал риторике, философии и истории права; особенное внимание он обращал на философию Платона. Риторические его упражнения представляли часто странный выбор тем, вроде, например, похвалы блохе, вши или клопу; очевидно, для него важным казалось лишь умение красиво слагать фразы. Сочинения Пселла чрезвычайно разнообразны. Он писал трактаты по всем наукам: философии, грамматике, праву, агрономии, медицине, математике, риторике, музыке; по его произведениям можно составить себе общую картину византийской образованности XI века. Специальный интерес представляют сочинения Пселла для русской истории, потому что в них говорится о варяго-русской дружине императоров и подробно описан последний поход Руси на Византию. Очень важны живые и интересные мемуары Пселла и многочисленные письма его к императорам, патриархам, различным высокопоставленным лицам, монахам и другим. Первое издание сочинений Пселла вышло в 1503 г.
Математические сочинения Пселла[править исходный текст]

Из математических сочинений Пселла большей известностью особенно в XVI в. пользовалось переведенное на латинский язык Ксиландером и изданное в 1556 г. под заглавием: «Arithmetica, Musica, Geometria et Astronomia». Кроме этого полного издания, в свет вышли также и некоторые отдельные части сочинения. Из изданий этого рода в настоящее время известны: «Ψέλλόυ τών περί άριθμητικής συνοψις» (П., 1538), «Arithmetica, Musica et Geometria Mich. Pselli» (1592), «M. Pselli compendium mathematicum» (1647). Сочинение Пселла носит на себе яркий отпечаток представляемой им эпохи полного упадка греческой математики. Арифметическая его часть содержит только одни имена и подразделения чисел и отношений, между которыми изредка встречаются утверждения вроде следующих: «единица не число, а корень и начало чисел», «дважды два и два, сложенное с двумя, равны, чего с другими числами не бывает». В отделе музыки даются объяснения тонов и их видов. Наконец, отделы геометрии и астрономии занимаются только объяснениями отдельных учений безо всяких доказательств. Из других сочинений Пселла были напечатаны: «Liber de lapidum virtutibus» (Тулуза, 1615) и «De terrae situ, figura et magnitudine».
Богословские сочинения Пселла[править исходный текст]

Наиболее подробная библиография богословских сочинений Пселла, выделенных из его огромного наследия, содержится в книге архимандрита Амвросия (Погодина)[2], кроме того, указания на некоторые религиозно-философские трактаты и общий обзор творений также содержится у К.Крумбахера[3], в Лексиконе богословия и Церкви[4] и Католической Энциклопедии[5]. К догматическим творениям Пселла относится стихотворение «О догмате»[6], а также начальные главы Διδασκαλία Παντοδάπη («Всестороннего учения»), где содержится исповедание веры, рассматривается троичный догмат, объясняется христианская терминология[7]. Единственным литургическим сочинением Пселла, посвященным целиком истолкованию евхаристических обрядов, является стихотворная поэма «О литургической жертве». Проповеди Пселла — это «Слово на Благовещение», на Усекновение главы Иоанна Крестителя, на перенесение мощей архидиакона Стефана, о чудесах Архистратига Михаила, на Пасху и др. Важнейшее экзегетическое сочинение Пселла — толкование на библейскую книгу «Песнь песней»[8]. Трактаты по антропологии наиболее многочисленны, это главы «Всесторонненго учения» — «Об уме» (гл. 20-26), «О душе» (гл. 27-31), «О добродетелях» (гл. 48-58)[9], а также весомая часть издания трактатов Пселла «Philosophica Minora», где среди прочих содержится также трактат «О предопределении смерти»[10], который опровергает учение о безусловном предопределении Богом всех событий в жизни человека. Трактаты по демонологии представляют собой синтез античных и святоотеческих учений о демонах. Это сочинения — «О демонах»[11], «О действиях демонов»[12], «Некоторые представления эллинов о демонах»[13], «Расположение демонов у эллинов»[14]. Кроме всего перечисленного у Пселла имеются любопытные трактаты: «О богословии и разделении с учениями эллинов»[15] — посвящен поиску точек соприкосновения античности и христианства, а также «Отвержение учения оригенистов о восстановлении тел, и отчасти его опровержение», где Пселл обличает учение о всеобщем восстановлении, называя его «неразумным нечестием»[16].

В наиболее объёмном издании богословских сочинений Пселла «Michaelis Pselli theologica» опубликованы трактаты, посвященные толкованию творений свят. Григория Богослова, а также некоторых изречений Священного Писания[17]. Издание «Michaelis Pselli poemata» содержит стихотворные сочинения: богослужебные каноны (служба Симеону Метафрасту и Косьме Майумскому), стихотворения о сотворении Адама, его изгнании и об Антихристе (καί περί τοῦ Ἀντιχρίστου), литургическую поэму Пселла, полемическое сочинение — стихи против Латинян, о Крещении, «к душе», — пиитическое стихотворение, продолжающее, по-видимому, жанр «исповеди», основанный ещё блаж. Августином, а также краткие стихотворения на праздники и различные религиозные темы.

Крупнейшие отечественные исследования жизни и литературной деятельности Пселла — монографии П. В. Безобразова и Я. Н. Любарского дают наиболее полную, на сегодняшний день, картину биографии Пселла и его творчества[18].

Был последним выдающимся греческим врачом; замыкал собой историю древних школ, которым не следовал слепо, но передавал их знания в своих сочинениях как самостоятельный мыслитель и наблюдатель. Опираясь в теории на древних, преимущественно на Галена, Аэция (ок. 502—575) и Павла Эгинского, Иоанн на практике значительно от них уклонился. Его фармакология и терапия стоят посредине между греческими и арабскими учениями, хотя в его произведениях нет прямых указаний на знакомство с трудами арабских врачей. Гекер (Hecker), посвятивший Иоанну подробную статью в своей «Истории медицины» («Geschichte der Heilkunde», Берлин, 1822—1829), завершает её так: «его психологическое произведение составляет последний замечательный памятник греческой науки. Уже современники Иоанна не понимали его; в следующем за ним столетии история уже не отметила ни одного замечательного греческого врача»

Его главное сочинение — руководство по практической медицине — было напечатано в латинском переводе с греческого подлинника под заглавием «Actuarii Ioannis, filii Zachariae, Metodi medendi Libri VI» (Венеция, 1554)[1].
Другое сочинение — об уроскопии — было напечатано под заглавием «De urinis libri VII» (Париж, 1548; и Утрехт, 1680). Выдержки из этих двух сочинений в разное время печатались отдельно[1].
Ещё одно сочинение — психологическое, излагавшее учение пневматиков — издавалось в греческом подлиннике (Περὶ ἐνεργειῶν καί παθῶν τοῦ ψυχικοῦ πνεύματος καί τῆς κατ'αὐτὸ διαίτης) и латинском переводе (De actionibus et affectibus spiritus animalis ejusque nutritione)[1].

Одно из своих сочинений Иоанн посвятил Апокавку, византийскому вельможе, отправленному Адроником Палеологом-Старшим в Россию с посольством

В «Христианской топографии» структуру Земли он изобразил в виде плоского более продолговатого с запада на восток прямоугольника, в середине которого находится земная твердь, омываемая океаном. Солнце вечером скрывается за конусообразной горой на севере, ночью оно двигается за ней к востоку, чтобы утром взойти вновь. Вверху над небесной твердью в форме двойной арки расположен Рай, где берут начало все крупнейшие реки. Мир по форме напоминает ларец или сундук.

О жизни самого Козьмы известно крайне мало. Кроме Индии, он в качестве купца побывал на территории современных Эфиопии, Ирана, Аравии и на острове Цейлон. Встречался с Юстинианом I. Родом он был из Александрии. Закончив «Христианскую топографию», вступил в один из монастырей на Синае. Для своего времени был очень образованным человеком. Его труды — уникальные источники раннего Средневековья, дошедшие до нашего времени в более-менее полном объёме.

Родился во второй половине XIII века в Смирне. Жил и работал в Константинополе, в императорском дворце, где и получил прозвище Равда (от греч. ραβδοφορος, владеющий жезлом). Ему принадлежит издание сочинения Плануда по индийской арифметике с собственными дополнениями. Сохранились два авторских сочинения Артавазда, написанные на греческом языке в форме писем. В своих работах Артавазд пользовался алфавитной нумерацией, а рациональные числа записывал в виде египетских дробей. Умножение и деление дробей делал так, как это делается сегодня — приводил к наименьшому общему знаменателю, но результат опять выражался как египетская дробь. Употребляет вошедший затем в литературу термин «политическая арифметика». Много места отводит календарным расчётам, составляет календарь вычисления Пасхи. Артавазд — последний византийский учёный, упоминающий Диофанта. В его трудах сохранилось также много математических упражнений, позже вошедших в составы разных сборников задач. Задачи Артавазда носят повседневный, хозяйственный характер, и являются важным источником для изучения экономической жизни Византии XIV века

Родился в Константинополе (умер там же). Армянин по происхождению[3][4][5][6], состоял в родстве с патриархом Иоанном VII Грамматиком. Начальное образование получил в Константинополе; продолжил обучение на острове Андрос, где изучал арифметику, философию, богословие, риторику[7]. Работал с рукописями многих библиотек. Им была собрана большая библиотека, в которой были сочинения Архимеда, Евклида, Птолемея.

Для своего времени Лев Математик был исключительно образованным человеком: прекрасно знал математику, физику, механику, философию, интересовался медициной и астрономией, изучал произведения античных авторов[1].

С 820 г. преподавал геометрию по Евклиду в школе при церкви Сорока севастийских мучеников[2]. Рукоположённый в архиерейский сан в 840 году, Лев Математик три года занимал кафедру архиепископа Фессалоник. В 843 году, когда в империи было восстановлено иконопочитание, был смещён с архиепископской кафедры за иконоборческую ориентацию, после чего он возвратился в столицу, где продолжил заниматься преподаванием и научной деятельностью (в дальнейшем отказался от своих иконоборческих взглядов и примирился с православной церковью).

В математике Лев систематически применял буквы как арифметические символы, предвосхищая становление алгебры[1]; он значительно упростил сложную символику Диофанта и сделал дальнейший шаг в развитии алгебраического направления в математике[8].

Весьма сведущ был Лев Математик и в механике. Приёмный зал Большого дворца (резиденция византийских императоров) украшали изобретённые Львом Математиком механизмы-автоматы: статуи рычащих львов, поющих и порхающих птиц и другие приводимые в движение водой механические фигуры (эти чудесные механизмы должны были изумлять иноземных послов, утверждая их в мыслях о могуществе государства ромеев)[1].

Изобрёл систему световой сигнализации, посредством которой передавались сообщения о событиях в соседних странах (в частности, в Арабском халифате)[1]. Как пишет Константин Багрянородный в книге «О церемониях византийского двора», световой телеграф Льва Математика, представлявший собой систему сигнальных башен, позволял в течение часа передать сообщение от границы с Халифатом в Константинополь (что было весьма важно в условиях постоянных арабских набегов на империю)[9].

Лев Математик выступил инициатором возрождения в Византии высшего образования. В этом он нашёл поддержку у дяди императора Михаила III [842—867] — Варды, который фактически возглавлял византийское правительство с 855 по 866 годы (в 862 г. получил второй по значимости — после императорского — титул цесаря). Варда основал (в 855 или 856 г.) светскую Магнаврскую высшую школу (название получила по месту своего нахождения в Магнаврском дворце), ректором которой[2] поставил Льва Математика[10]. В этой школе, которую последний возглавлял до конца своей жизни, велась подготовка чиновников, дипломатов, военачальников; в ней преподавались грамматика, риторика и философия, а также естественные науки — арифметика, геометрия, музыка и астрономия[1].

Лев Математик не избежал нападок фанатичных монахов, обвинявших его в тайном язычестве и чародействе. Спасло его только покровительство императорского двора[11].

Учениками Льва Математика были Фотий, будущий прославленный константинопольский патриарх, и просветитель славян святой Кирилл (Константин).

Сочинения Филопона насчитывают как минимум 40 названий. Ему принадлежат комментарии на «Введение» Порфирия, на трактаты Аристотеля: «Метафизика», «Категории», «О душе» (I и II), «Аналитики», «Физика», «Метеорология» и др. Более известны его собственные трактаты «О вечности мира» против Прокла Диадоха, «О сотворении мира» против Аристотеля (известный по цитатам и критике Симпликия в комментарии к «О небе»), «Арбитр, или О единстве» (известный по цитатам у византийских авторов и сирийскому переводу), «Об устройстве и применении астролябии».

В работе «О сотворении мира» Филопон подвергает критике неоплатоническую интерпретацию платоновского «Тимея» (творение космоса как вневременной акт), и защищает тезис, используя критическую аргументацию Ксенарха из Селевкии, о начале творения мира согласно ветхозаветной книге Бытия, с которой, как он считал, Платон был знаком.

В критических комментариях к сочинениям Аристотеля Филопон высказал несколько новых идей о природе движения, в том числе предположил, что свободное движение поддерживает не окружающая среда, как считал Аристотель, а некоторый начальный запас того, что впоследствии было названо «импетус» (impetus). Эту идею впоследствии развили Авиценна и Буридан.

Большое значение для развития науки и философии имела дискуссия Филопона с перипатетиком и неоплатоником Симпликием. Главным объектом дискуссии был фундаментальный тезис христианства о сотворении мира Богом, однако в её ходе был затронут и ряд натурфилософских вопросов, главным образом, связанных с физикой Аристотеля[1]. Так, Филопон подверг уничижительной критике аристотелеву концепцию «естественных мест», приблизившись к представлению об абсолютном пространстве, и вопреки Аристотелю считал возможным существование пустоты. Объектом его самой резкой критики было аристотелево учение о делении мира на две части, «подлунную», для которой характерны движения вверх-вниз, имеющие начало и конец, и «надлунную», характеризующуюся вечными круговыми движениями. Он полагал, что это учение противоречит основному тезису христанства, согласно которой вечным является только Бог. Соответственно, с точки зрения Филопона, не существует и особого небесного, пятого элемента — эфира: материя «неба» в принципе не отличается от земной; всей материи присуща та или иная степень тяжести. Конкретно, Филопон полагал небесные тела состоящими из элемента, встречающегося на Земле — огня.

Симпликий на это возражал, что если бы состав материи земли и неба был бы одинаков, на небе должны были бы заметны признаки постепенного старения мира. В ответ Филопон привел примеры из жизни: на Земле разные объекты изменяются с разной скоростью (например, одни животные живут дольше других), причем срок жизни больших объектов в среднем больше, чем малых (это он показывает на примере океана) — а ведь небесные тела являются самыми большими объектами в природе. Наконец, для всемогущего Бога не составило бы труда замедлить старение небесной материи.

Значителен также вклад Филопона в механику, особенно в решение проблемы движения брошенных тел. Проблема заключалась в том, почему брошенное тело продолжает двигаться после прекращения контакта с рукой. По мнению Аристотеля, рука сообщает воздуху способность передавать движение: воздух как бы разрезается движущимся телом, обтекает со всех сторон и толкает сзади.

Филопон предложил другое решение этой проблемы. По его мнению, рука сообщает брошенному телу некоторую вложенную силу (так называемый импетус), которая и движет тело после прекращения контакта; постепенно эта сила исчерпывается и тело останавливается. Филопон применил теорию импетуса также и к движению небесных тел. По его мнению, при создании мира Бог сообщил небесным телам мощный импетус, благодаря которому их движение продолжается до сих пор.

Теория импетуса является «промежуточным звеном» между теорией движения Аристотеля и современным представлением об инерции. Существенные различия связаны с тем, что в средневековой теории состояние покоя считалось чем-то первичным, и требовалось объяснять его прекращение, то есть приведение тела в движение, появление у тела скорости. В одних случаях причиной движения была, например, тяжесть, в других — импетус, который считался некоторой особой силой. В современной науке покой является всего лишь частным случаем движения, и объяснению подлежит смена состояния движения, то есть ускорение.

Натурфилософские идеи Филопона развивали выдающиеся мыслители Средневековья, Ренессанса и Научной революции: Герсонид, Авиценна, Бонавентура, Жан Буридан, Николай Орем, Пико делла Мирандола, Галилео Галилей.

Филопону принадлежит один из наиболее ранних дошедших до нас трактатов об астролябии.