Лантина | |
|
В ту ночь, когда Москву обшарил первый ливень, Я, брошенный к столу предчувствием беды, В дрожащей полутьме рукой дрожащей вывел: "Дождь смоет все следы... дождь смоет все следы..." Четырежды падут все вехи и устои, Исчезнут города, осыпятся сады, Но что бы ни стряслось, тревожиться не стоит - Дождь смоет все следы... дождь смоет все следы... Ведь время - тоже дождь, который вечно длится, Который не щадит ни женщин, ни мужчин. Он хлещет наугад по крышам и по лицам, По инею волос, и кружевам морщин. И, сколько б ты ни жил, в какой бы ни был силе, И кто бы ни склонял тебя на все лады, И сколько б ни вело следов к твоей могиле - Дождь смоет все следы. дождь смоет все следы. Так думал я, когда от грома задрожали Промокшие дворы. И два моих птенца, Которых мы с тобой так рано нарожали, Устроили галдеж перед лицом отца. И понял я в тот миг, от ливня изнывая, Что детский этот крик, ворвавшийся сюда, И есть тот самый след, который несмываем, Который негасим никем и никогда. ...А дождь стучит вовсю. И помощи не просит. Звенящую метлу, зажав в своей горсти, Он драит тротуар, как палубу матросик, И мокрый тротуар, как палуба, блестит. |
ascon | |
|
Былое нельзя воротить - и печалиться не о чем: у каждой эпохи свои подрастают леса. А всё-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеичем поужинать в "Яр" заскочить хоть на четверть часа. Теперь нам не надо по улицам мыкаться ощупью: машины нас ждут и ракеты уносят нас вдаль. А всё-таки жаль, что в Москве больше нету извозчиков, хотя б одного, и не будет отныне, - а жаль. Я кланяюсь низко познания морю безбрежному, разумный свой век, многоопытный век свой любя. А всё-таки жаль, что кумиры нам снятся по-прежнему, и мы до сих пор всё холопами числим себя. Победы свои мы ковали не зря и вынашивали, мы всё обрели - и надежную пристань, и свет... А всё-таки жаль: иногда над победами нашими встают пьедесталы, которые выше побед. Москва, ты не веришь слезам - это время проверило, железное мужество, твердость и сила во всем. Но если бы ты в наши слезы однажды поверила, ни нам, ни тебе не пришлось бы грустить о былом. Былое нельзя воротить... Выхожу я на улицу и вдруг замечаю: у самых Арбатских ворот извозчик стоит, Александр Сергеич прогуливается... Ах, завтра, наверное, что-нибудь произойдет! |
Лантина | |
|
Золотого муската приму, Пальцы стисну - аж хрустнут фаланги... Мой курносый седеющий ангел, мы с тобой еще будем в Крыму. Нас еще изабеллы лоза исцелит от столичного сплина,- лишь бы старость не горбила спину, лишь бы солнце слепило глаза. Где бы век ни пришлось куковать, сколько б жизнь ни расставила вешек,- как соленый миндальный орешек, нам с тобой еще Крым смаковать. Отпускные деньки коротки, но они повторятся, ей-Богу!- лишь бы смерть не пристроилась в ногу, лишь бы жизнь не брала за грудки. Уроженцы рождественских стуж, накануне отъезда в столицу мы свои посмуглевшие лица запрокинем под солнечный душ. Ни айву не хочу. ни хурму,- лишь бы море под солнцем искрило, лищь бы знать, уезжая из Крыма: мы с тобой еще будем в Крыму! |
ascon | |
|
Над нашими домами разносится набат, и затемненье улицы одело. Ты научи любви, Арбат, а дальше - дальше наше дело. Гляжу на двор арбатский, надежды не тая, вся жизнь моя встает перед глазами. Прощай, Москва, душа твоя всегда-всегда пребудет с нами! Расписки за винтовки с нас взяли писаря, но долю себе выбрали мы сами. Прощай, Москва, душа твоя всегда-всегда пребудет с нами! |
Лантина | |
|
Как-то раз забрел я в Сохо и струхнул там не на шутку: мы такими в жисть не будем, мы мораль блюдем не ту. Стало мне ужасно плохо - там и местному-то жутко, а простым советским людям там совсем невмоготу. Там на фото что ни девушка - будто ей одеться не во что. Срамоту эту кромешную не приемлю, же конечно, я. Но смотрел ее подолгу я, ибо полон чувством долга я всем поведать, кто не видели, чтоб, как я, возненавидели. Значит, так: однажды в Сохо, где из секса воздух соткан, где девица, если в блузке, то под блузкою - гола. Вся налившаяся соком подошла ко мне красотка - девка, стало быть, по-русски, а по-аглицки - "герла". И сжимает она локоть мне: мол, не скучно ли вам в Лондоне, и глядит так обольщающе, так мне много обещающе... Но, ее не слыша лепета, я стою такой бестрепетный и сжимаю хваткой львиною восемь пенсов с половиною. Я налево, я направо - и она туда ж, отрава. А в ногах - как будто вата, все напрасно - я горю! А она мне шепчет страстно: "Ах, какой вы строгий, право! Вы, наверно, консерватор?" "Нет, я русский", - говорю. Она грудь в меня направила - а у меня другие правила. Уж она от страсти корчится - а мне совсем ее не хочется. От нее несет немыслимо чем-то вроде "Диориссимо", но меня тошнит от запаха загнивающего Запада. Озарен моральным светом, опасаясь жуткой драмы, объяснил я ей по-русски в этот вечер роковой, что на белом свете этом окромя жены и мамы и общественной нагрузки мне не надо никого. Вся горячая и юная, как вослед она мне плюнула! Что-то крикнула, родимая, страшно непереводимое. Но, на дурь ее не сетуя, я пошел из Сохо этого, той девицею не понятый, но с головою гордо поднятой! P.S. Об ее припомнив теле, я слюну украдкой вытер: от таких - скажи на милость! - как себя я огражу? Я весь день провел в отеле, я один боялся выйти, а уж что мне ночью снилось - никому не расскажу. |
ascon | |
|
...Было небо в голубиной ясности, Но сердца от холода свело: - Граждане, Отечество в опасности! Граждане, Отечество в опасности! Танки входят в Царское Село! |
|
На недельку, до второго Я уеду в Комарово |
Лантина | |
|
Когда, свои снега в гулянье прокутив, январь обронит дождь, как сущую безделицу, мне харьковская ночь насвищет тот мотив, что душу бередит и надвое не делится. На вымокшей Сумской, не ведая родства, вне суетной молвы, вне пошлого и ложного два ангела земных, два зимних божества сольются впереди в единство невозможное. Наутро я в себе замечу их следы, ступлю на них - и вот, казня меня и милуя, две радости мои и две мои беды сплетутся за спиной в единство шестикрылое. И вертикальный вихрь шуршащих этих крыл со мною взмоет ввысь упруго и напористо над россыпями лиц, которые открыл, над ледяным дождем, который ночью лил, и бросит на вокзал перед отходом поезда. Вокзальные часы ударят десять раз, ударят, как звонарь на колокольной звоннице, и увлажнит глаза прощальный шелест фраз, и лязгнут буфера, и поезд с места тронется. Все канет в темноту - и ты, и он, и вы, и тающий перрон, и с ним такая жаркая, клокочущая (ах!), недолгая (увы!), хмельная благодать полуночного Харькова. |
|
В Африке, в районе Сенегала, Европейцам — форменный бардак: Женщины хоть носят покрывала, А мужчины ходят просто так. |
Лантина | |
|
На аглицких часах английский пробил час. Бог с аглицких небес английской внемлет пастве. Любимая моя, я от тебя сейчас за тридевять земель и в тридесятом царстве. Его я пересек и вдоль и поперек, полна моя душа, пусты мои карманы. Туманный Альбион - он так меня берег, что я не увидал ни одного тумана. Мне в Лондоне теперь знаком любой квартал, меня берут в полон старинные фасады. Я с Диккенсом вчера весь вечер проболтал, а завтра на обед я приглашен к Форсайтам. Английский пробил час на аглицких часах... Я писем не пишу, но только вы поверьте - я очень скоро сам в потрепанных джинсах влечу в наш старый дом, как письмецо в конверте. И двери распахну, и задохнусь от слез, и дети закричат, и мама тихо ахнет, и где-то за стеной соседский тявкнет пес, почуяв, что в дому нерусским духом пахнет. |
ascon | |
|
Бьётся в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза. И поёт мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза. Про тебя мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой, Я хочу, чтоб услышала ты, Как тоскует мой голос живой. Я хочу, чтоб услышала ты, Как тоскует мой голос живой. Ты сейчас далеко-далеко, Между нами снега и снега. До тебя мне дойти нелегко, А до смерти - четыре шага. Пой, гармоника, вьюге назло, Заплутавшее счастье зови. Мне в холодной землянке тепло От твоей негасимой любви. Мне в холодной землянке тепло От твоей негасимой любви. Бьётся в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза. И поёт мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза. Про тебя мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой, Я хочу, чтоб услышала ты, Как тоскует мой голос живой. Я хочу, чтоб услышала ты, Как тоскует мой голос живой. |
Лантина | |
|
Нида, малая точка на Куршской косе, где - ах, кабы я мог! - навсегда бы осел и ходил бы ночами на дюны, пил бы горькую водку в кромешной тоске и заезжих бы женщин любил на песке, пока юный еще, пока юный... Пока юный еще, все победы - не те. В мельтешении дел, в городской маете не обретши ни душу, ни тело, жил и был бы на Ниде, как вольный казак. Ничего бы не делал. Точнее сказать - ах, чего бы я только не делал! Есть блаженное дело: закутаться в плащ и отправиться ночью на вымерший пляж, неухоженный и охладелый. И, как брошенный пес в опустевшем дому, побродить по песку одному, одному, - это тоже блаженное дело. ...Мне бы сдунула Нида морщины со лба, как сухую листву. Но паскуда-судьба мне мои не отпустит печали. Все персты у судьбы указательные - повинуясь перстам, встану затемно я и мотор заведу, и отчалю. Будет утро бодрить, как сухое вино, будет, словно в романсе, туманно оно. Будет сердце сжиматься от горя. Я промчусь по косе, как лихой катерок, и затылок погладит сырой ветерок, долетевший с Балтийского моря. |
ascon | |
|
Назвалась ты не сразу столицей, Но свои отстояла права. По полям, по краям, по крупицам Собирала Россию Москва. Нам от предков досталась в наследство Бесшабашность потешных полков, Удалое российское детство На пороге суровых веков. |
Лантина | |
|
Снега выпадают и денно и нощно, Стремятся на землю, дома огибая. По городу бродят и денно и нощно Я, черная птица, и ты, голубая. Над Ригой шумят, шелестят снегопады, Утопли дороги, недвижны трамваи. Сидят на перилах чугунной ограды Я, черная птица, и ты, голубая. Согласно прогнозу последних известий, Неделю нам жить, во снегах утопая. А в городе вести: скитаются вместе Та, черная птица, и та, голубая. Две птицы скитаются в зарослях белых, Высокие горла в снегу выгибая. Две птицы молчащих. Наверное, беглых! Я - черная птица, а ты - голубая. Качаются лампочки сторожевые, Качаются дворники, снег выгребая. Молчащие, беглые, полуживые, Я - черная птица, и ты - голубая, Снега выпадают и денно и нощно, Стремятся на землю, дома огибая. По городу бродят и денно и нощно Я, черная птица, и ты, голубая. Снега, снегопады, великие снеги! По самые горла в снегу утопая, Бежали и бродят - ах, в кои-то веки - Та, черная птица, и та, голубая. |
ascon | |
|
Одеты в солнечном Тироле Зимой с иголочки леса. Здесь жили сказочные тролли, Здесь мы творили чудеса. Здесь горы в белых облаках. Пора больших тревог… Горит в заснеженных сердцах Альпийский огонёк. |
|
В городе трех революций снова на месте "Аврора". Ее починили наверно в надежде на русский авось. Со Спаса снимают леса и красят заборы. Спьяну блюет уважаемый северный гость. В городе трех революций вдоль каналов висят чужие флаги. Тоскуют по родине жены и дети послов. В конторе заводят новую пачку ненужной бумаги. В Сайгоне пьет кофе в отставке пилот косяков. В городе трех революций вой милицейской сирены. Реки все так же с упорством одевают в гранит. Герои, устав, режут вздутые вены. Они несут свою кровь. В городе трех революций стало тесно поэтам. Одни уезжают, другие уходят, решив, что конец. В мутную воду опять бросаю монету. За что же люблю я тебя, трех революций отец. В городе трех революций вой милицейской сирены Реки все так же с упорством одевают в гранит Герои, устав, режут вздутые вены. Они несут свою кровь |
ascon | |
|
Колёса диктуют вагонные, Где срочно увидеться нам. Мои номера телефонные Разбросаны по городам. Заботится сердце, Сердце волнуется, Почтовый пакуется груз. Мой адрес - не дом и не улица, Мой адрес - Советский Союз. |
livro | |
|
На Рижском взморье воздух свеж Там дует ветер моих надежд Туда спешит мой самолет Там девушка Симона меня любит и ждет |
Лантина | |
|
Ой, ну право же, провал у пилигрима: Ой, везде он побывал, кроме Крыма, Ой, полмира исходил, ой, полсвета, Ну как же Крым-то пропустил, как же это? Не пойму, ну почему так все не просто, Если хочется ему очень остро От любви, тоски, долгов и погоста - На желанный дорогой полуостров! Он всех женщин разлюбил, и вестимо, Он все песни позабыл, кроме Кима. Но по-прежнему душа уязвима, И по-прежнему тропа - мимо Крыма, И по-прежнему она - мимо моря, И по-прежнему судьба - мимо лета... Как же это - по пути в крематорий, Как же в Крым не заглянуть, как же это? О, Крым, Крым, Крым! Что это такое? Это полуостров такой, Голубая волна, голубая мечта, Приголубит тебя, точно голубя, И полюбит тебя, и погубит тебя, Любого, и снова Ты над домом, над дымом, над Крымом Подымешься вверх, и вверху облака Обласкают тебя... О, если бы так! А у нас метель метет, не иначе как, И ползет весь народ на карачках, А ты хочешь убежать от метели, Как же это понимать в самом деле? Все ползут и ты ползи осторожно. Что ж поделать, гололед, очень скользко. Полуостров захотел! Это можно. Правда, Крымский далеко, близко Кольский. Что метель! Куда страшней кривотолки. Погляди ты на людей, это ж волки! И попасть на их клыки очень просто, Подниматься не моги выше роста Своего, ползи ползком преклоненно. Здесь ни смерти, ни судьбы не обманешь. Если встанешь, упадешь непременно, А уж если упадешь, то не встанешь!.. Но только как же убедить пилигрима, Если смог все позабыть, кроме Крыма. Ничего он понимать не желает, Да все и так он, твою мать, понимает. Просто хочет он сорваться из дома, Просто любит он скитаться ужасно, Хоть к нечистому, хоть в пекло, хоть в омут, Ну, а лучше всего - в Крым, это ж ясно! О, Крым, Крым, Крым! Что это такое? Это полуостров такой, Голубая волна, голубая мечта Приголубит тебя, точно голубя, И полюбит тебя, и погубит тебя, Любого, и снова Ты над домом, над дымом, над Крымом Подымешься вверх, и вверху облака Обласкают тебя... О, если бы так! И последний шлешь привет героиням, Прячешь в пазуху пакет с героином, Произносишь монолог надоевший, Скучно глядя в потолок отсыревший. И, оставив устремленья благие, Потихоньку прочь со сцены крадешься, Так как публика давно в летаргии, И оваций от нее не дождешься. И поэтому бочком - за кулисы, Ну а там уже кругом кипарисы. Ой, наполниться душа ароматом, Эвкалиптами дыша и гранатом; Вот уж где ты горевать перестанешь: И посмеешься над холодной Европой, И упадешь ты на песок, и не встанешь, И всю жизнь так пролежишь, кверху пузом. О, если бы так!.. |
ascon | |
|
На Волге широкой, На стрелке далёкой Гудками кого-то зовёт пароход. Под городом Горьким, Где ясные зорьки, В рабочем посёлке подруга живёт. |
Лантина | |
|
В окне электрички струится вода, и ветер гуляет. Торопится поезд "Москва - Воркута" и нас обгоняет. И капли дождя на вагонах его наутро замерзнут и станут похожими на молоко, а может - на звезды. А мы, будто щепки по ветру - куда? Скажите, кто знает. Нас медленный поезд "Москва - Воркута" всегда обгоняет. Как в мерзлую землю вгрызаться киркой, ладони в занозах, и острые брызги да как молоко, а может - как звезды. В высоких широтах дорога крута: все дальше на полюс. И нам на подмогу "Москва - Воркута" придумали поезд. Там с шапки полярной бежит молоко, а может быть, звезды. И станет под утро тепло и легко уснувшим, замерзшим. В московских квартирах и жизнь коротка - подумаешь, сроки. И медленный поезд "Москва - Воркута" не дальний - далекий. И млечные звезды по небу плывут, и воздух с озоном. Нас в дачную зону вагоны везут. В какую нам зону? |
|
Ты думаешь, что мне - не по годам, Я очень редко раскрываю душу, Я расскажу тебе про Магадан. Слушай... Я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты-барахты. Однажды я уехал в Магадан, Не от себя бежал, не от чахотки. Я вскоре там напился вдрободан водки... Но я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты-барахты. За мной летели слухи по следам, Опережая самолет и вьюгу, Я все-таки уехал в Магадан к другу... Ты не видел Нагайской бухты, дурак ты. Улетел я туда не с бухты-барахты. Я повода врагам своим не дал, Не срезал вену, не порвал аорту, Я взял да как уехал в Магадан к черту... Я видел Нагайскую бухту да тракты, Улетел я туда не с бухты-барахты. Я, правда, здесь оставил много дам, Писали мне: "Все дамы твои биты". Ну что ж, а я уехал в Магадан, квиты... Ты не видел Нагайской бухты, дурак ты. Улетел я туда не с бухты-барахты. Теперь подходит дело к холодам, И если так случится, пусть досадно, Я снова враз уеду в Магадан, ладно... Я увижу Нагайскую бухту, да тракты, Улечу я туда не с бухты-барахты. |
ascon | |
|
Ракетчику-солдату Любого гарнизона Особая забота Ложится на погоны: Всегда на взводе сердце, Стучит, не зная дрёмы, Высокая готовность До мелочи знакома. Ракетчик видит больше, Чем свой участок неба: Уральские мартены И в поле море хлеба, Московские проспекты И улицы Тайшета, Пургу над Воркутою И мурманское лето. Вращается планета В космическом просторе. Плывут на все широты Рубиновые зори. Всё видит наш ракетчик, За всё солдат в ответе. И потому над нами Спокойно солнце светит. |
Лантина | |
|
Ты живешь за зимы ледяными торосами, Для кого-то тоска, для тебя - благодать, | Иероглифы пишут машины колесами, И тебе их, наверно, дано прочитать. Воздух из-под пропеллера - словно цунами. Опуститесь пониже, товарищ пилот, Чтоб увидеть поближе своими глазами Клюквы красные льдинки на кочках болот. Припев: Севера, Севера, Обгоняет Казым Ангара. "В мире нет беспокойней реки", - Говорят рыбаки. У тайги есть закон : Ни к кому не ходить на поклон, Только ей поклоняемся мы От зимы до зимы. Я уехал, а ты почему-то осталась. Видно, есть что-то сущее у Северов. Ты по зимникам дальним совсем замоталась, Согреваясь навек у случайных костров. Припев. Вяжет кружево толстыми спицами вьюга. Не хватает бортов - это просто кошмар. Ждут Надым и Сургут по большому по кругу, А по малому кругу - Игрим, Белый Яр. |
ascon | |
|
Тают поздние отсветы ночи, Вновь цветут синевой небеса. Просыпается город рабочий, Открывает большие глаза. Стынет в северном холоде тундра, Здесь земля тяжела и крута. Я шагаю сквозь ветер и утро По твоим площадям, Воркута. Припев: Цвети, Воркута, Светла и горда! Даже в мороз Хмурой зимой Сердцем согрет Мой город родной! Он глядит на родные просторы, Он со мной на работу спешит. Под землею в руках у шахтёра Лампа ярко, как солнце, горит. По душе мне суровая тундра И глубоких снегов чистота. Как бы ни было в жизни мне трудно, Не забуду тебя, Воркута! |
Рекомендуем почитать также топики: Собери стихотворение! Ассоциации Анимационные аватары Прибавь семь (617***) Я хочу видеть! |