~~ Притчи ~~

Настройщик пианино настраивает инструмент в комнате отдыха психбольницы.
В комнату заходит мужчина и включает телевизор. Орущий телевизор мешает настройщику работать, но он решает не спорить, а просто подходит к телевизору и молча его выключает. Мужчина странно смотрит на настройщика и снова включает телевизор. Так повторяется несколько раз. Первым не выдерживает настройщик:
- Послушайте, я пытаюсь настроить пианино и для этого мне нужна тишина.
Тогда мужчина рассмеялся и сказал:
- Я телевизионный мастер и пришёл починить телевизор. Я думал, что вы сумасшедший и просто стучите по клавишам. (с)

Был, дескать, здесь у вас на земле один такой мыслитель и философ, «все отвергал, законы, совесть, веру», а главное – будущую жизнь. Помер, думал, что прямо во мрак и смерть, ан перед ним – будущая жизнь. Изумился и вознегодовал: «Это, говорит, противоречит моим убеждениям». Вот его за это и присудили… то есть, видишь, ты меня извини, я ведь передаю сам, что слышал, это только легенда… присудили, видишь, его, чтобы прошел во мраке квадриллион километров (у нас ведь теперь на километры), и когда кончит этот квадриллион, то тогда ему отворят райские двери и все простят…
   – А какие муки у вас на том свете, кроме-то квадриллиона? – с каким-то странным оживлением прервал Иван.
   – Какие муки? Ах, и не спрашивай: прежде было и так и сяк, а ныне все больше нравственные пошли, «угрызения совести» и весь этот вздор. Это тоже от вас завелось, от «смягчения ваших нравов». Ну и кто же выиграл, выиграли одни бессовестные, потому что ж ему за угрызения совести, когда и совести-то нет вовсе. Зато пострадали люди порядочные, у которых еще оставалась совесть и честь… То-то вот реформы-то на неприготовленную-то почву, да еще списанные с чужих учреждений, – один только вред! Древний огонек-то лучше бы. Ну, так вот этот осужденный на квадриллион постоял, посмотрел и лег поперек дороги: «Не хочу идти, из принципа не пойду!» Возьми душу русского просвещенного атеиста и смешай с душой пророка Ионы, будировавшего во чреве китове три дня и три ночи, – вот тебе характер этого улегшегося на дороге мыслителя.
   – На чем же он там улегся?
   – Ну, там, верно, было на чем. Ты не смеешься?
   – Молодец! – крикнул Иван, все в том же странном оживлении. Теперь он слушал с каким-то неожиданным любопытством. – Ну что ж, и теперь лежит?
   – То-то и есть, что нет. Он пролежал почти тысячу лет, а потом встал и пошел.
   – Вот осел-то! – воскликнул Иван, нервно захохотав, все как бы что-то усиленно соображая. – Не все ли равно, лежать ли вечно или идти квадриллион верст? Ведь это биллион лет ходу?
   – Даже гораздо больше, вот только нет карандашика и бумажки, а то бы рассчитать можно. Да ведь он давно уже дошел, и тут-то и начинается анекдот.
   – Как дошел! Да где ж он биллион лет взял?
   – Да ведь ты думаешь все про нашу теперешнюю землю! Да ведь теперешняя земля, может, сама-то биллион раз повторялась; ну, отживала, леденела, трескалась, рассыпалась, разлагалась на составные начала, опять вода, яже бе над твердию, потом опять комета, опять солнце, опять из солнца земля – ведь это развитие, может, уже бесконечно раз повторяется, и все в одном и том же виде, до черточки. Скучища неприличнейшая…
   – Ну-ну, что же вышло, когда дошел?
   – А только что ему отворили в рай, и он вступил, то, не пробыв еще двух секунд – и это по часам, по часам (хотя часы его, по-моему, давно должны были бы разложиться на составные элементы у него в кармане дорогой), – не пробыв двух секунд, воскликнул, что за эти две секунды не только квадриллион, но квадриллион квадриллионов пройти можно, да еще возвысив в квадриллионную степень! Словом, пропел «осанну», да и пересолил, так что иные там, с образом мыслей поблагороднее, так даже руки ему не хотели подать на первых порах: слишком-де уж стремительно в консерваторы перескочил. Русская натура. Повторяю: легенда. За что купил, за то и продал. Так вот еще какие там у нас обо всех этих предметах понятия ходят.

Мужик приходит устраиваться дворником в компанию Microsoft. Менеджер отдела кадров сначала, задаёт ему несколько вопросов, потом проводит небольшой тест (предлагает подмести часть территории) и, наконец, объявляет решение:
- Вы приняты, оставьте Ваш электронный адрес, чтобы мы смогли Вам сообщить в какое место и в какой день Вам нужно будет в первый раз прийти на работу.
- Но у меня и компьютера-то нет, – растерянно отвечает мужик, – не тем более электронного адреса.
- В таком случае мы не можем взять Вас на работу, поскольку виртуально Вы не существуете.
Мужик выходит грустный, не зная что делать, когда в кармане осталось всего 10 долларов. Однако тут ему в голову пришла мысль: он заходит на рынок и покупает 10 кг помидоров. Затем он начинает ходить по домам и предлагать товар, и меньше чем за 2 часа ему удаётся удвоить капитал.
После того, как он повторил то же самое 3 раза, у него в кармане было уже 160 баксов. И тут он понимает, что с такими доходами вполне можно жить и без работы. Каждое утро он выходит из дома все раньше и возвращается все позднее, каждый день удваивая, а то и утраивая капитал. Через какое-то время он покупает машину, затем грузовик, а еще через некоторое время открывает фирму по доставке товаров населению. Спустя 5 лет он уже является владельцем крупной сети супермаркетов.
И тут, задумавшись о будущем, он вдруг решил застраховать свою жизнь и жизнь всей своей семьи.
После переговоров со страховым агентом тот просит его оставить электронный адрес, на который можно было бы отправить наиболее выгодное предложение, на что коммерсант, как и несколько лет назад, отвечает, что у него нет ни электронного адреса, ни даже компьютера.
- Это удивительно, – недоумевает страховой агент, – у Вас такой крупный бизнес, и нет электронного адреса! Вы только представьте себе, кем бы вы стали, если бы у вас был компьютер!
Поразмыслив, коммерсант отвечает:
- Я бы стал дворником компании Microsoft.

Один Великий Музыкант...
Начинается, как сказка или притча, но это совершеннейшая быль, и дело происходило в наше время в нашей стране, но Музыкант на самом деле был Великий, - итак:
Один Великий Музыкант позвал друзей к себе на Новый год. Это были признанные деятели искусства: Композитор, Художник, Актер и Поэт. А если учесть, что жены у них тоже были у кого поэтесса, у кого критикесса, у кого певица, у кого светская львица, - то получалось в высшей степени изысканное собрание.
Музыкант попросил прийти ровно в половине двенадцатого. Ни раньше, ни позже. Потому что будет сюрприз.
Поэтому гости, все четыре пары, поднялись на лифте (вернее, на двух лифтах, по очереди) на шестой этаж помпезного дома на Тверской улице, и ровно в половине двенадцатого нажали кнопку звонка.

Но никто не открывал. Позвонили еще раз. Еще и еще.
Наконец услышали какое-то шарканье.
Щелкнул замок. На пороге стоял Музыкант. Он был в халате и тапочках. Он чесал седые патлы, сонно вглядываясь в гостей, и вдруг закрыл лицо и застонал:
- Боже! Господи! Ой-ой-ой! Днем приехала дочка с мужем, у нее новый муж испанец, привез вино, легенькое такое, а как шарахнуло по ногам и по башке, мы с Танечкой рухнули и заснули... Что делать-то? - он беспомощно озирался. - Вот ведь старый болван! Давайте, заходите, раздевайтесь быстро, вот сюда, посидите тут, - он впихнул гостей в небольшую комнату, - пойду Танечку растолкаю...
И скрылся в темном коридоре, что-то жалобно бормоча.
Гости огляделись. В больших роскошных квартирах иногда бывают такие комнаты для всякого барахла. Два дивана, старые кресла, шкаф, стопка книг в углу.
- Н-да, - сказал Художник. - Однако.
- Сюрприз, - хмыкнула жена Актера.

Но через пять минут дверь шумно распахнулась, и на пороге появился Музыкант. В смокинге, бодрый и веселый! А за ним стояла его нарядная жена! А за ними, в конце коридора, были стеклянные двери, за которыми сиял хрусталем и свечами накрытый стол!

Гости хохотали. Все были в ударе. Поэт читал новые стихи, Художник делал наброски-шаржи, Актер пригласил на премьеру, а Композитор сказал, что свою новую симфонию посвятит Музыканту. Тут уж и сам Музыкант сел к инструменту и размял пальцы.
- Булез, - негромко сказал он. - Инвенция. Первое исполнение в России.
Гости были в восторге. Гениально. Уникально. Глубоко. Высоко.
- А теперь сюрприз! - и он весело включил магнитофон.

Запись того, что говорили гости, сидя в пустой комнате.
Оказывается, Великий Музыкант был не просто старый дурак, маразматик, алкоголик и наглец, и жена его дура, и дочка блядь.
Мало того! Кое-кто назвал его просто бездарью.
Впрочем, другие считали, что он все-таки не без способностей.
Но полагали, что его слава сильно раздута.

Когда вы живете сумасшедшей жизнью, каждая минута должна быть на счету. Вы чувствуете, как должны проверить что-то из списка, уставиться в экран или спешить в следующее запланированное место. И как бы я ни пыталась распределить свое время и внимание и сколько бы разных задач ни пыталась решить - у меня все равно не хватало времени, чтобы все успеть.

Такой была моя жизнь в течение двух безумных лет. Мои мысли и поступки контролировались электронными уведомлениями, ринг-тонами, и наполненным до отказа расписанием. И хотя всеми фибрами души мой внутренний контролер хотел бы найти время для всех дел в моем перегруженном плане, этого не получалось.

Так случилось, что шесть лет назад я была благословлена спокойным, беззаботным, остановись-и-понюхай-розу ребенком. Когда мне нужно было уходить, она наслаждалась поиском блестящей короны в моей сумке.

Когда мне нужно было быть где-то пять минут назад, она требовала пристегнуть ее игрушечное животное к сиденью автомобиля.Когда мне нужно было быстро перекусить в Subway, она не могла перестать говорить с пожилой женщиной, похожей на ее бабушку.

Когда у меня было тридцать минут, чтобы добежать куда-то, она просила меня остановить коляску, чтобы приласкать каждую собаку, мимо которой мы проходили. Когда у меня был полностью расписанный день, начиная с 6 утра, она просила меня разбить яйца, чтобы взболтать их очень медленно и осторожно.

Мой беззаботный ребенок был подарком моему Типу А, но я не замечала этого. О нет, когда ты живешь сумасшедшей жизнью, ты имеешь туннельное видение, прогнозируя только то, что идет следующим на повестке дня. И все, чему нельзя было поставить галочку в расписании, было пустой тратой времени.

Всякий раз, когда мой ребенок заставлял меня отойти от расписания, про себя я думала: “У нас нет на это времени”. Следовательно, два слова, которые я наиболее часто говорила моей маленькой любительнице жизни были: "Давай, скорее".

Я начинала свои предложения с них: "Давай скорее, мы опаздываем".

И заканчивала предложения ими: "Мы все пропустим, если ты не поторопишься".

Я начинала свой день с них.
Поторапливайся и ешь свой завтрак.
Поторапливайся и одевайся.

Я заканчивала свой день ими.
Поскорее почисти зубы.
Поскорее ложись в постель.

И хотя слова “поскорее” и “поторапливайся”, мало что делали, если ничего, для ускорения моего ребенка, я говорила их все равно. Возможно, даже чаще, чем слова “я люблю тебя”.

Да, правда болезненна, но правда лечит... и приближает меня к такому родителю, каким я хочу быть.

Затем, в один судьбоносный день все изменилось. Мы просто забирали мою старшую дочь из детского сада и выходили из машины. Это происходило не так быстро, как бы ей хотелось, и она сказала своей маленькой сестре: "Какая же ты медлительная!". И, когда она скрестила руки на груди и с досадой вздохнула, я увидела в ней себя - и это причинило мне душевную боль.

Я была преследователем, подталкивающим, давящим и торопящим маленького ребенка, который просто хотел наслаждаться жизнью. Я прозрела и ясно увидела, как вредит мое торопливое существования обоим мои детям.

Хотя мой голос дрожал, я посмотрела в глаза своей малышке и сказала: "Я так сожалею, что я заставляю тебя спешить. Мне нравится, что ты не торопишься, и я хочу быть больше похожей на тебя".

Обе мои дочери выглядели одинаково удивленными моим болезненным признанием, но лицо младшей несомненно озарилось сиянием одобрения и принятия.

“Я обещаю быть более терпеливой”, - сказала я и обняла свою девочку-с-вьющимися-волосами, которая теперь сияла от обещания ее матери.

Изгнать из моего лексикона слово “поторопись” было довольно легко. Но, что было на самом деле трудно, так это набраться терпения, чтобы ждать моего неторопливого ребенка. Чтобы помочь нам обеим, я начала давать ей немного больше времени на подготовку, когда нам приходилось куда-то ехать. Но иногда, не смотря на это, мы все равно опаздывали. Тогда, я уговорила себя, что буду опаздывать, только эти несколько лет, пока она еще мала.

Когда мы с дочерью гуляли или ходили в магазин, я позволяла ей задавать темп. И когда она останавливалась, чтобы полюбоваться чем-то, я прогоняла мысли о моих планах из головы и просто наблюдала за ней. Я замечала такие выражения ее лица, каких я раньше никогда видела. Я изучала пятнышки на ее руках и то, как ее глаза, прищуривались во время улыбки. Я видела, как другие люди откликаются на нее, когда она останавливается, чтобы поговорить с ними. Я видела, как она изучала интересных букашек и красивые цветы. Она была Noticer*(созерцателем), и я быстро осознала, что The Noticers* в мире редкие и прекрасные подарки. Вот тогда я, наконец, поняла - она была подарком для моей бешеной души.

Я дала обещание притормозить почти три года назад. И до сих пор для того, чтобы жить в замедленном темпе, мне приходится прилагать немалые усилия. Но моя младшая дочь является живым напоминанием о том, почему я должна продолжать попытки. И действительно, в другой раз, она напомнила мне об этом снова.

Во время отпуска мы отправились вдвоем на велосипедную прогулку к палатке с фруктовым льдом. После покупки угощения моя дочь села за столик для пикника, восхищенно любуясь ледяной башней, которую держала в руке. Вдруг, я увидела беспокойство на ее лице: “Я должна спешить, мама?”

Я могла бы заплакать. Возможно, шрамы поспешной жизни никогда не исчезают полностью, с грустью подумала я.

Когда мой ребенок смотрел на меня, пытаясь понять, нужно ли ей сейчас торопиться, я знала, что у меня был выбор. Я могла бы сидеть и печалиться, думая о том, сколько раз в жизни я подгоняла ее... или я могла бы отпраздновать тот факт, что сегодня я стараюсь делать по-другому.

Я решила жить в сегодня.

"Не торопись, милая. Только не торопись", - сказала я мягко. Ее лицо мгновенно посветлело, и плечики расслабились.

И так мы сидели бок о бок, разговаривая о вещах, о которых говорят играющие-на-гавайской-гитаре-6-летние-дети. Были даже моменты, когда мы сидели молча, просто улыбались друг другу, любуясь окрестностями и звуками вокруг нас.

Я думала, что мой ребенок собирался съесть все до последней капли, но когда она добралась почти до конца, она протянула мне ложку кристалликов льда из сладкого сока. "Я сохранила последнюю ложку для тебя, мама", - сказала моя дочь с гордостью.

Когда я позволила льдинкам доброты утолить мою жажду, я поняла, что я только что заключила сделку всей жизни.
Я дала моему ребенку немного времени... и взамен, она отдала мне свою последнюю ложку и напомнила, что вкус становится слаще, и любовь приходит легче, когда перестаешь так нестись по жизни.

И теперь, будет ли это ...

…поедание фруктового льда;

…собирание цветов;

…пристегивание ремня безопасности;

…разбивание яиц;

…поиск морских ракушек;

…рассматривание божьих коровок;

…или просто прогулка…

Я не буду говорить: “У нас нет на это времени!”. Потому что, по существу, это значит: “У нас нет времени, чтобы Жить”.

Остановиться, чтобы насладиться простыми радостями повседневной жизнь - это единственный способ жить по-настоящему.

Автор: Rachel Macy Stafford's

Трое учеников шли на занятия к учителю. Неподалёку от дома учителя они увидели старика в пыльной одежде, который сидел в задумчивости под деревом. Старик кивнул им, но ученики прошли мимо, так как учитель просил их не отвлекаться перед уроком.
Ученики вошли в дом учителя, молча поклонились и сели. Потом они начали читать тексты, которые заранее приготовил для них учитель. В полдень учитель разрешил ученикам отдохнуть и выпить чаю. Пока слуга готовил чай, один ученик выглянул в окно и заметил:
— Тот старик, бездельник, всё ещё сидит под деревом.
— Одежда у него бедная, видимо, он нищий, — добавил второй.
— Его ноги в грязи и ссадинах, наверное, он шатается повсюду, — заметил третий ученик. Услышав беседу учеников, учитель выбежал из дома и низко поклонился старику. Потом он пригласил его в дом и усадил на самое почётное место.
— Познакомьтесь, этот мудрый старец учил меня когда-то, как я вас сейчас, — сказал учитель своим ученикам. А старик спросил:
— Как ты узнал, что я пришёл к тебе?
— Мои ученики рассказали, что под деревом уже много часов медитирует старец в бедной одежде, проделавший дальний путь. Я сразу догадался, что это ты.
Ученики покраснели, а один воскликнул:
— Учитель, но мы говорили совсем другие слова!
— Глубокую реку коротким шестом не измеришь, — задумчиво ответил учитель. — Я сразу понял, что вам повстречалась глубокая река, несмотря на то, что ваши шесты пока короткие.