Новости и события в культурной жизни

“Просто невероятно, что этот проект состоялся. Это совершенно особый день, когда можно сказать, что мечта сбылась. Ведь 40 лет назад художник был вынужден покинуть свою страну из-за боязни, что он не сможет продолжать свое творческое развитие так, как этого требует его душа. Тем не менее сегодня выставка открывается здесь - в Третьяковской галерее и это совершенно невероятно. Для меня большая честь быть частью этого. Именно в наше время особенно важно чтобы формулировалась и транслировалась четкая и автономная позиция в искусстве и была возможность о ней дискутировать. И художники, которые посвящают себя искусству, которые чувствуют, отражают свое восприятие реальности, всегда вызывали мой интерес и мое особое уважение”, - отметил Петер Нёвер - куратор выставки, директор MAK Vienna / Los Angeles с 1986 по 2011 год.

Директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова рассказала о выставке.
- Сегодня мы открываем очень интересный выставочный проект, в котором интересно все. Вадим Комачев - это русский художник, который учился в Москве, имел возможность посещать запасники Третьяковской галереи и соприкасаться с произведениями русского авангарда. Это поколение было первым после поколения художников-авангардистов и через десятилетия оно восприняло основные художественные концепции, которые определили ХХ век и которые впервые были предложены именно художниками русского авангарда. Вадим Космачев был одним из первых российских художников, который в 60-70 годы ХХ века стал возводить большие значимые общественные памятники не фигуративные по своей сути, а беспредметные. Весь этот комплекс идей был замечательно продолжен и развит художником в период его жизни в Германии и Австрии. И то, что вы увидите на этой выставке - это русская идея и русская креативность, на которую наложились удивительная технологическая точность и совершенство, отличающие современное искусство Германии и Австрии. В результате возникает очень цельная и сильная фигура художника, который, оставаясь концептуальным русским художником, является совершенно органичной составляющей художественного процесса Европы. Его “живые дышащие” скульптуры удивительным образом взаимодействуют с окружающей природой. В них отражается солнце, они живут, движутся и трансформируются в процессе диалога со зрителем.

Ретроспективная часть выставки начинается с проекта 1975 года, который Вадим Космачев создал в Ашхабаде для фасада модернистского здания библиотеки им. Карла Маркса. “Конструкта” - одна из самых известных скульптур художника, которая в разные периоды имела разные названия. На выставке представлено два макета скульптуры и уникальный фильм 1978 года про советских художников неофициального толка, который создал атташе по культуре Австрии в СССР Доктор Марте. “Это была по тем временам уникальная скульптура, потому что модернизма, причем абстрактного, в скульптуре тогда было очень мало. Модернизм в скульптуре очень тяжело приживался (хотя в архитектуре он торжествовал), потому что была серьезная конкуренция с соцреалистами. Конфликт архитектуры и скульптуры не был решен внутри позднего советского модернизма и он и послужил причиной отъезда Вадима из Советского Союза. Модель “Конструкты” вызывает ассоциации с мачтами или парусами. Это абстракция, предполагающая скульптуру не как форму, а как пространство в первую очередь”, - рассказал куратор выставки Кирилл Светляков.

Также в ретроспективной части экспозиции представлены оригинальные фарфоровые работы 70-х годов, которые находятся в собственности художника и привезены из Австрии. Они созданы на заводе Стройфарфор и некоторые из них вполне утилитарны, например фонтан; некоторые представляют собой свободную импровизацию. На заводе художник экспериментировал с фрагментами керамических изделий и свободно конструировал их. “Для художников, интересовавшихся модернизмом, Стройфарфор в 70-е годы был самым правильным местом для реализации своих идей. Эти скульптуры, которые я бы назвал “эксцентричными объектами”, производят впечатление технических, утилитарных, но одновременно это свободная форма. Критики не знали как называть такие объекты, когда они появились в скульптуре в 50-60 годов ХХ века. В Америке их стали называть “нео да-да”. Это направление возникло на разломе между модернизмом и постмодернизмом и существовало параллельно поп-арту. Это постмодернистские по своей сути объекты, в которых Вадим Космачев впервые использовал открытые стяжки, что было не характерны для подобной скульптуры. Эти проекты являются подобием больших, монументальных форм”, - подчеркнул куратор.

Следующий блок работ связан с темой отъезда Вадима Космачева в Австрию в 1979 году. Здесь представлена серия “Визы” и гобелены его жены - художника Елены Коневой. “Елену в первую очередь интересовал рельеф - сочетание инородных элементов и гобелена. Сама идея превращение рельефа в скульптуру очень оригинальна. Что же касается работ серии “Визы” - похожая серия была у Оскара Рабина в 1978 году. Эти работы экспонировались на выставке Энди Уорхола - это был один из первых проектов, когда из старой фабрики владелец создал пространство для художников. Вадим и Елена проживали там полтора года, работали и в результате появился этот проект”, - рассказал Кирилл Светляков.

Также представлены работы немецко-австрийского периода. Вадим Космачев выиграл 32 конкурса, в результате чего в общественных пространствах в Германии и в Австрии были установлены его скульптуры. Это импровизации на тему мобилей, геометрии и органики. “Чем они интересны - здесь начинается переход от жестких геометрических форм модернизма к формам, которые напоминают не только части тела, но и строение, структуру тела. Так в образы Космачева возвращается структура органики, которая в модернизме всячески вытеснялась, потому что русский авангард связан в первую очередь с геометрией, а здесь идет разрыв с этой геометрической абстракцией”, - отметил куратор.

Перспективная часть выставки - это разговор о скульптуре будущего, о том, какие формы скульптура может принимать. Мысль художника опережает современные технологии и возможности ее реализации, но по словам кураторов, ненадолго. Ряд проектов Космачева посвящены идее интерактивной скульптуры, которая может менять цвет в зависимости от температуры окружающей среды, вибрировать в присутствии зрителя. Покрытие настолько тонкое, что оно реагируют на человека. Например, пленка фотовольтаики, которая способна впитывать и передавать солнечную энергию, за счет чего двигатель работает и трансформирует скульптуру.

Представленные в этом разделе экспонаты связаны с темой ДНК, легких и сердца. Один из представленных проектов - “Сердце города” должен был быть реализован в Москва-Сити. Проект предполагал очень сложную подсветку, скульптура должна была аккумулировать энергию города и пульсировать.

Программная скульптура раздела - “Квадрат движения” - визуализация проекта с поршнями, которые меняются в зависимости от движения солнца и дышат. От темы пульсация сердца, скульптор переходит к теме “дышащих” скульптур. Квадрат состоит из нескольких сегментов и в процессе отражения окружающего пространства он меняется сам по себе. Интересно, что скульптура сконструирована художником без помощи инженеров.

Кирилл Светляков рассказал о своем видении художника.
- Выставка Вадима Космачева - это разговор о скульптуре будущего. Его скульптура - это контрмонументы в которых сама идея жесткости структуры преодолена. У меня был интересный разговор с Питером Нёвером - куратором выставки со стороны Австрии. Я спросил, западным или русским художником он считает Вадима, на что тот ответил, что русским - “претензия на универсализм”. То есть претензия на универсальную идею, в том смысле , что западные художники решают более конкретные задачи и задают себе определенные рамки.

- Первый раз, когда я увидел скульптуры Вадима, я подумал, что проект под названием “русский авангард” не завершен, он продолжается. И хотя многие зрители, которые видели выставки русского авангарда, уверены, что это история и архив, но до тех пор, пока идеи 10, 20, 30-х годов не реализованы, пока башня Татлина не построена, нельзя сказать, что это архив. Тем более весь мир живет на каркасе, на скелете авангарда и конструктивизма. Но дело даже не в этом - у Вадима мы наблюдаем переход от жесткой геометрии авангарда к техноорганике. Это уже совсем другой уровень понимания современной скульптуры - скульптуры как источника энергии, скульптуры как аккумулятора энергии, скульптуры, которая меняется в зависимости от условий окружающей среды, а в перспективе может запоминать зрителя. Умные скульптуры - это будущее. Эти идеи опять же берут свое начало из 20-х годов. Это тогда они казались безумными фантазиями, а сейчас это уже вопрос не столько технологий - они подтянулись, а вопрос понимания скульптурной формы и взаимодействия скульптуры и зрителя. И за это понимание я очень благодарен Вадиму.©

Выставка задумана, со слов организаторов, с целью показать, что импрессионизм являлся очень важным этапом в творчестве большинства русских авангардистов - художников, вошедших в “золотой фонд” мирового искусства и прославивших русскую художественную школу 20 века.

“Идея выставки появилась еще несколько лет тому назад, но тогда мы с г-ном Минцем видели ее шире - нам хотелось показать как в определенные периоды своей жизни многие известные художники прошли через импрессионизм. Но постепенно эта задумка сузилась до показа импрессионистического периода художников-авангардистов. Мы определили круг авторов, которых мы хотели бы показать, кропотливо и тщательно отобрали работы и вот сегодня в экспозиции представлено 35 имен, в том числе, первых имен русского авангарда. Мне кажется, лучшее, что может произойти с людьми, которые придут на эту выставку, это то, что они разберутся и поймут каковы корни русского авангарда, как это явление возникло и каким путем художники от академической школы дошли до авангардных исканий”, - рассказала на открытии выставки директор Музея русского импрессионизма Юлия Петрова.

Выставку открывает работа Михаила Ларионова “Прогулка” (1907 г.) - пример раннего импрессионистического периода художника. Полотно было сохранено в семье сына знаменитого архитектора Федора Шехтеля Льва Жегина (Шехтеля), который был дружен с художником и экспонируется впервые. “С этой работой связана очень интересная история. Когда нынешний владелец впервые увидел картину в собрании вдовы Жегина, она была разделена на две части. Две отдельные композиции — “Прогулка с кошкой” и “Прогулка дам” висели по сторонам на соседних стенках, но стало понятно, что они представляют собой единое целое. И на обложки каталога выставки мы решили обыграть эту тему объединения работ”, - рассказала “Культуромании” куратор выставки Анастасия Винокурова. - Из Чувашского художественного музея мы привезли очень интересный «Портрет мальчика» кисти Алексей Кокеля. Эта работа поступила в музей от вдовы художника в 60-е годы и тогда она называлась “Портрет Ленина”. Оборот был заклеен газетами. Сотрудники музея заинтересовались — что же спрятано на оборотной стороне - и там оказался этот чудесный портрет. Он был написан во время учебы Кокеля в Академии художеств и характеризует ранний период творчества художника. Помимо этого мы показываем совершенно чудесные работы Александра Богомазова, одна из которых “Финские Фьорды” предоставлена музеем-заповедником Петергоф. На втором этаже музея - экспозиция, объединяющая мастеров художественной группы “Бубновый валет”, - отметила куратор.

Анастасия Винокурова отметила архитектуру выставки. “Мы представляем работы ранние, малоизвестные. При этом нам хотелось показать чем каждый из мастеров прославился и благодаря какому произведению стал известен. И в архитектуре нам тоже хотелось поддержать линию авангарда. И архитектор блестяще справилась с этой задачей, она вдохновлялась клиновидными формами Лисицкого - они выглядит очень эффектно и среди них репродукции самых известных произведений каждого из мастеров” - сказала она.

Илья Доронченков, кандидат искусствоведения, декан факультета истории искусств Европейского университета в Санкт-Петербурге сказал, что очень странно, что этот проект не был сделан ранее. “Все мы знаем, что практически все русские авангардисты прошли через более-менее длительный период того, что их современники и они сами называли импрессионизмом. Для русских новаторов, для молодого поколения той поры — начала 20 века — импрессионизм был, во-первых, новым живописным языком, который позволял освободится от рутины и от провинциальности. А во-вторых, если рассуждать более широко, для русского сознания конца 19 - начала 20 века, импрессионизм - это синоним свободы. Я занимался этим довольно плотно и пришел к такому выводу. Свободная живопись дробными мазками, передающая мгновенное пленэрное впечатление могла быть не похожа на живопись Клода Моне или Ренуара. Но для современников она четко ассоциировалась с понятием “импрессионизм”, а импрессионизм шел через запятую с декадентством или еще какими-то оскорбительными эпитетами. Это было поле боя на котором русская молодежь оттачивала свою живописную свободу — свободу от традиции, свободу от необходимости воспроизводить действительность так, как от них ждали старшие товарищи и публика. Это был очень важный период. И то, что еще эта выставка очень хорошо показывает - под воздействием обстоятельств многие из авангардистов потом вновь стали импрессионистами. Хорошо это было или плохо - это другой разговор, но импрессионизм для России первой половины 20 века — это такое море, поток в который художники ныряли и из которого потом выходили, но который они все равно чувствовали на протяжении всей своей жизни”.

Исследователь и эксперт живописи русского авангарда Андрей Сарабьянов отметил, что собраны прекрасные работы и многие из них показаны впервые, впечатляет и состав работ. “Что касается импрессионизма, я хочу сказать следующее. В России импрессионизм как художественная система был совершенно по-другому воспринят русскими художниками чем то, как его воспринимали сами импрессионисты. Потому что русские авангардисты были скорее девизионистами, чистых импрессионистов у нас не было и не могло быть, потому что это был свой собственный русский путь. Импрессионизм был лишь школой, которую надо было пройти. Кроме того, интересно посмотреть параллели между французскими импрессионистами и русскими пленэристами. Совсем не исследовано, что во второй половине 19 века в русском искусстве расцветал пленэр и это была параллель французскому импрессионизму. Многие русские пейзажисты очень увлекались пленэром и это был важнейший этап чисто русского искусства, русской эволюции. Что касается связи авангарда и импрессионизма, то Малевича в этом смысле очень характерная фигура, потому что начинал как импрессионист — первые работы были символистские, а последующие импрессионистические. И затем произошла очень стремительная эволюция к “Черному квадрату” — буквально за несколько лет он прошел массу стадий европейского искусства и к концу жизни вновь вернулся к импрессионистическим работам. Малевич предвидел, что импрессионизм в русском искусстве задержится и он действительно задержался — он и сегодня везде присутствует. И это было такое его предвидение”.

К выставке подготовлен каталог, где помимо статей Ильи Доронченкова и Андрея Сарабьянова публикуются тексты авангардистов, первый манифест Давида Бурлюка, Манифест 1908 года, Слово импрессионистов в защиту живописи и текст Василия Каменского о современных течениях.

Важной частью выставки станет первая международная конференция «Импрессионизм в авангарде». 7 и 8 июня специалисты со всего мира - из США, Великобритании, Италии, России, ведущие ученые, искусствоведы, музейщики, кураторы обсудят влияние импрессионизма и постимпрессионизма на мастеров русского авангарда, его освоение и отражение в русском искусстве в период, предшествующий радикальным авангардным экспериментам начала XX века, и во время формирования советского модернизма в 20–30-е годы. Посещение выступлений спикеров и круглых столов будет доступно как для профессионального сообщества, так и для гостей музея по предварительной регистрации.©

Родченко и Степанова путем многочисленных творческих экспериментов шли к развитию новых форм и идей, стремясь к минимализму и логике в использовании художественных средств. Тема спорта, физической культуры стала одной из ярких страниц в творчестве Александра Родченко и Варвары Степановой.
Творцы нового искусства и конструкторы современной бытовой среды — Родченко и Степанова — живо реагировали на развитие спорта в зарождающемся советском обществе и пропагандировали культ атлетизма в своих произведениях конца 1920-х — начала 1940-х годов.
Спортивные мотивы нашли свое воплощение в многочисленных живописных и графических композициях, изображающих атлетов, игры и состязания, а также в уникальных фоторепортажах Родченко с физкультурных парадов, ставших характерным явлением Москвы 1930-х годов.

В экспозиции присутствуют восемь тематических акцентов,иллюстрирующие все периоды карьеры живописца посредством 35-ти картин,90-та рисунков, 30-ти фотографий и примерно 150-ти архивных документов. Наряду с экспонатами из музея и частной коллекции Леопольда в залах также представлены многочисленные работы, переданные музею потомком Климта в долгосрочную аренду, а также четыре картины и шесть рисунков из частной коллекции, которые также были доверены учреждению на постоянной основе. Ряд экспонатов прислали австрийские и международные коллекции, в том числе — Фонд Климта, который выступает партнёром выставки.

Эскизную энергетику картины также приглушал тёмный слой похожего на сироп лака — такой обычно используется для покрытия музыкальных инструментов или деревянной мебели. Лак удаляли постепенно, сперва используя очень тонкие маленькие кусочки ткани. В процессе реставраторам открылся новый цвет платья. Стал понятен фрагмент описания, сделанного Теодором Дюре, другом живописца. В первой монографии о Мане в 1902 году он назвал платье «серо-фиалковым». Во время более ранней реставрации была изменена даже правая бровь модели — из приподнятой арки она превратилась в нейтральную, пассивную линию. Предполагается, что такая редактура должна была сделать картину более привлекательной для покупателей.

Исследование также привело к редкому институциональному выбору: музей решил изменить название картины. Дюре именовал безымянный тогда холст«Женщина в вечернем платье». Так его называли и все предыдущие владельцы,включая Музей Гуггенхайма. Теперь же эксперты попытались больше узнать о «вечернем платье», изображённом на картине. Ему Мане уделил больше внимания, чем лицу, которое передано несколькими мазками. «Мы практически можем услышать шелест пышной ткани там, где юбка сжимается под давлением тесного корсета», — пишут кураторы
Профессор и историк моды Ейлин Рибейро из Института искусств Курто в Лондоне подтвердила, что одежда была, по сути, не вечерним платьем, а таким, которое можно было надеть «после полудня, на ранее вечернее мероприятие или неофициальный ужин». Это означало, что прежнее название работы было неточным. Тогда решено было дать ей наименование «Женщина в полосатом платье», которое использовал дилер Джастин К. Тханхаузер, владевший портретом несколько десятилетий, прежде чем передать Музею Гуггенхайма вместе с другими шедеврами из своей коллекции.

«У нас появились жалобы на то, что слишком много групп, что индивидуальные посетители не могут подойти к произведениям, появились конфликты, что группы между собой не могут разойтись», - объяснила заместитель директора Третьяковской галереи Марина Эльзессер.

Экскурсии могут вести только аккредитованные гиды. С 15 мая у них должны быть бейджи. Это специалисты, прошедшие подготовку в музее. В Третьяковке так пресекают экскурсии «нелегалов».

«Эти люди говорят, мол, я пришел с родственниками. И это 8 раз в день! Вспоминается фильм «Берегись автомобиля». Бедный Деточкин! У него так много родственников, и все больные. Провести эту грань непросто. Но мы этих людей знаем, и для них вводим такую позицию, чтобы их деятельность пресекать», - добавила Эльзессер.

Однако в правилах музея четко не определено, как отличить экскурсию от беседы, квеста или занятия. Ведь группы тех, кто разговаривают у картин, могут оказаться друзьями, семьей, коллегами.

Те, кого заподозрят в нелегальной экскурсии, должны либо покинуть музей, либо оплатить разрешение – это 5 310 рублей. Художник Дмитрий Гутов - знаток русского искусства, завсегдатай галереи, считает, недоработанные правила отпугивают посетителей.

«Я должен знать, имею я право или нет. Как я решаю эту задачу? Я стараюсь с теми, кто меня просят, во избежание того, чтоб это не сочли экскурсией, просто сюда не приходить. Меня однажды уговорили, и четверо друзей заплатили деньги. Я им провел. Но за что я заплатил экскурсию с 4 друзьями, я не понял. За что взяты деньги?» - спросил художник Дмитрий Гутов.

В Третьяковской галерее с нового учебного года собираются разрешить преподавателям бесплатно вести занятия.

«Мы ввели это, чтобы порядка стало больше. Потому что раньше, выдавая разрешение на весь год, мы не могли уловить, когда и кто из преподавателей к нам придет. Нас не считали нужным предупредить. А сейчас каждая группа должна забронировать время заранее, и она встроена в нашу сетку», - объяснила Эльзессер.

«Правда пока даже ученикам художественных школ было довольно сложно попасть в галерею», – говорит преподаватель Ирина Собянина. Два месяца переписки и, потом - неудобное время для школьников. Многие учителя предпочитали просто заплатить.

«Это незаконно, потому что это двойная продажа. Эти билеты и разрешение. Второе – это навязанная услуга. Покупайте наше, покупайте у нас», - добавила преподаватель Ирина Собянина.

Дискуссия продолжается. В Третьяковской галерее готовы дорабатывать правила, учитывая мнение искусствоведов и преподавателей.©

Биеннале стартовала в 2008 году, и второй раз ее комиссаром является Екатерина Кибовская, глава дирекции по специальным проектам и развитию РОСИЗО, один из главных экспертов российской современной арт-сцены, уважаемый как в Минкульте, так и в среде независимых художников. Кроме нее, в экспертный совет входят еще одиннадцать человек, которые выбирают кураторов выставок и участвуют в формировании концепции. Внушает и партнерская сеть, включающая, например, компании Новатэк, Сибур и ЦУМ. Сами выставочные проекты получились интересными, дискуссионными и стоящими внимания зрителей. Одних только заявок на основной проект было подано около 1500. Кстати, он носит название «Абракадабра», и, по словам организаторов, посвящен «художественным практикам в современном мире, сформированном «экономикой присутствия». Экономика присутствия с легкостью конвертировала традиционные ценности, основанные на материальном производстве, в нематериальные альтернативы, такие, как опыт и эмоции, и сделала невозможными любые различия между временем работы и временем отдыха». Куратор Лукреция Висконти вложила в проект хорошую философскую концепцию, но, пожалуй, выставку проще и правильнее воспринимать, исходя из естественной рефлексии. Художники очень разные, яркие, и их объекты, объединенные под крышей завода «Рассвет» погружают в мир, скорее, ирреальный, чем рациональный, несмотря на связь многих объектов с конкретными социальными или политическими проблемами.

Екатерина Кибовская рассказала «Культуромании» об особенностях Биеннале этого года и об участии государственных институтов в ее подготовке.

- Это – единственная биеннале в мире с фокусом на молодых художниках, причем она проходит уже шестой раз. Кроме того, она единственная, построенная на конкурсной основе. Мы получили около 1500 заявок от художников, Лукреция выбрала среди них лучшие, и их можно увидеть в квартале «Рассвет». Впервые такое масштабное событие происходит на недавно, буквально полгода назад, рассекреченном месте – на территории завода «Рассвет». Мы открываем эту площадку для Москвы благодаря KR Properties, владельцам этой территории, которые на безвозмездной основе предоставили локацию. Наша команда – на передовой современного искусства, с нами Лукреция Калабро Висконти, архитектор Алексей Подкидышев, дизайнер айдентики Биеннале Андрей Шелюта. Это лучшие интеллектуальные силы, которые есть сегодня в стране. Большую помощь нам оказывают Московский музей современного искусства и РОСИЗО (две государственные музейные институции-организаторы).

Биеннале состоит из пяти программ: основной, специальной, двух стратегических и параллельной. В ЦУМе мы проводим прекрасный образовательный интенсив под руководством трех кураторов. Большинство имен художников, представленных на наших площадках, абсолютно новые для московского зрителя, и у всех участников очень большой потенциал. Обязательно сходите на все выставки, запомните имена и следите за карьерами будущих больших художников. Министерство культуры нас очень поддерживает, в этом году нам увеличили бюджет, но мы не останавливаемся и работаем с посольствами (многие художник приехали из-за рубежа по грантовым программам), ищем новых партнеров, постоянно прирастаем друзьями и коллегами.

Независимый куратор, сооснователь некоммерческого исследовательского проекта CLOG Лукреция Калабро Висконти:

- Один из главных рисков организации большого кураторского проекта сегодня (и он есть абсолютно везде, не только в России) – это то, что когда вы выстраиваете масштабное пространство, с разными институтами, мероприятиями, дипломатией и т. д., то иногда забываете о самом главном. О художниках. При подготовке проекта я ощущала это в очень значительной степени. Треть из всех заявок были из России. Все работы были очень разнородными. Я бы не сказала, что увидела коренные различия между российскими художниками и остальными. Отличия в большей степени связаны с культурными политиками государств, в которых живут авторы. Скажем, в Нидерландах современные художники получают хорошую поддержку, и амбиции их проектов имеют другой масштаб. Но если говорить о практиках, то они настолько поразительно разнородны и открыты. Пора начать говорить о том, что художник – это еще и работа, а работа должна оплачиваться. Иными словами, художники должны иметь структурную поддержку. Такие проекты, как Биеннале, должны стать платформой, чтобы начать этот разговор.©