История космонавтики 2

21 сентября.

В сегодняшних газетах опубликовано сообщение ТАСС, в котором говорится о том, что "Зонд-5" выполнил программу исследования космического пространства, осуществив 18 сентября 1968 года облет Луны при минимальном удалении от ее поверхности, равном 1950 километрам.

Сегодня утром позвонил из Евпатории полковник Ващенко. Он сообщил, что хотя скорректировать траекторию полета Л-1 невозможно из-за полного отказа системы астроориентации, все же остается надежда на осуществимость баллистического спуска корабля над акваторией Индийского океана. Ващенко передал просьбу Мишина о моем прилете в Феодосию в понедельник 23 сентября для подписания заключения о допуске корабля "Союз" к пилотируемым полетам. Одновременно он доложил, что 20 сентября в Феодосии при сбросе с самолета макета "Союза" не отстрелился люк парашютного контейнера и макет разбился. Несколько позже позвонил из Феодосии генерал Холодков и сообщил, что авария с макетом "Союза" произошла из-за халатности сборщика (неправильно подсоединил штекер) и что данное происшествие не порочит конструкцию корабля. Холодков считает, что заключение о допуске "Союза" к пилотируемым полетам можно подписать, и тоже просил меня прилететь в понедельник в Феодосию.

Находящийся в отпуске Вершинин не вытерпел сидения на даче и на несколько часов приехал в свой служебный кабинет. Я рассказал Главкому о ходе полета "Зонда-5" и о возможном его приводнении в Индийском океане. Потом мы беседовали о предстоящих пилотируемых полетах, об испытаниях Н-1 и всех наших "болячках". Главком сказал, что он подписал формулировку о "вынужденном резком маневре" в выводах аварийной комиссии о причинах гибели Гагарина и Серегина. Он вынужден был это сделать, так как четыре его заместителя (Кутахов, Мороз, Пстыго и Мишук), непосредственно участвовавшие в расследовании происшествия, уже подписали это заключение. "Изменить заключение, - сказал мне Вершинин, - было уже невозможно. Я вынужден был его подписать, но я с большим удовлетворением подписал бы версию гибели Гагарина, изложенную в письме космонавтов к Устинову. Космонавты дают более объективную оценку катастрофы, чем это сделали Мишук и Смирнов".

В конце нашей беседы Главком снова, уже в третий раз, заговорил о том, что весь груз космических проблем, которые несколько лет несли Руденко вместе с Каманиным, теперь должен нести один Каманин. "Ты не думай, - сказал он, - что я или Кутахов сможем чем-либо помочь тебе. Решай все сам. Самое большее, что я могу для тебя сделать, это попытаться повысить твою должность с помощника до заместителя Главкома. Такое повышение по службе может несколько расширить твои права и даст больше самостоятельности". Я поблагодарил Константина Андреевича за внимание к нашим делам и пожелал ему хорошего отдыха в оставшиеся дни отпуска.

Около трех часов дня мне доложили уточненные данные по предстоящей посадке "Зонда-5": приводнение корабля произойдет сегодня в 19:08 в Индийском океане; координаты ожидаемой точки приводнения - 31° 58' южной широты и 65° 21' восточной долготы.

Был у Кутахова, договорился с ним о моем полете в Феодосию и представил ему на подпись приказ о проведении тренировок космонавтов в невесомости на самолете Ту-104.

22 сентября.

Вчера с 17 часов был в Подлипках в Координационно-вычислительном центре. В зале заседаний Госкомиссии я застал уже ранее прибывших туда Пашкова, Мрыкина, Карася, Казакова, Феоктистова и других товарищей.

К этому времени связь с Л-1 уже прекратилась. Корабль возвращался к Земле, но было абсолютно ясно, что управляемая посадка на территории СССР невозможна из-за отказа астроориентации и трехосной стабилизирующей платформы. Оставались лишь слабые надежды на баллистический спуск и приводнение в Индийском океане и еще большие опасения, что корабль может проскочить разреженную атмосферу Земли и уйти на семь суток "на второй круг".

Корабль, по расчетным данным, должен входить в атмосферу Земли под углом 5-6 градусов к плоскости местного горизонта. Уменьшение угла входа от допустимых значений всего на один градус чревато возможностью "незахвата" корабля атмосферой Земли. Превышение угла входа на один градус ведет к возрастанию перегрузок от 10-16 единиц при расчетном спуске до 30-40 единиц, а более значительное увеличение этого угла будет опасно не только для экипажа, но может привести и к разрушению самого корабля. Иными словами, корабль должен пролететь более 800 000 километров по трассе "Земля - Луна Земля" и на скорости 11 километров в секунду попасть в зону ("воронку") безопасного входа диаметром 13 километров. Такая высокая точность может сравниться лишь с точностью, потребной для попадания в копейку с расстояния 600 метров.

Настроение у присутствовавших на командном пункте было неважным: все хорошо помнили, что из семи предыдущих пусков по программе облета Луны у нас было мало успехов. Данный полет также проходил с большими осложнениями. Поэтому, когда комментатор, рассказывавший по радио о программе посадки "Зонда-5", сказал: "После приводнения в водах Индийского океана космический корабль будет поднят на борт морского корабля, который доставит его в Бомбей, а из Бомбея он полетит в Москву на самолете Ан-12", - все от души рассмеялись, послышались возгласы: "Не говори гоп!" У нас не было веских оснований для надежд на такой успех. Оставалось только ждать...

Перед нами на схемах и экранах были все данные по предполагаемому ходу посадки "Зонда-5". Внимание всех присутствующих привлекала таблица со следующими расчетами этапов посадки:

Этап посадки Расчетное время

Разделение отсеков корабля 18:37

Вход в атмосферу Земли 18:53

Достижение перигея

(высота 33 километра) 18:54

Раскрытие парашюта

(высота 7 километров) 18:56

Приводнение 19:08

Информацию от наших морских кораблей о ходе спуска Л-1 мы рассчитывали получать через 15-20 минут после прохождения или исполнения команд. Но моряки работали очень точно и быстро, и уже через 3 минуты после приводнения космического корабля генерал Кутасин сообщил координаты места его посадки: Л-1 № 9 приводнился в 105 километрах от ближайшего из наших судов, дежурящих в Индийском океане. А вскоре поступили данные о том, что морские суда хорошо "видели" трассу спуска Л-1, засекли его пеленгаторами (в момент раскрытия парашюта на корабле начинает работать специальный КВ-передатчик) и полным ходом идут в район посадки. Через несколько часов приводнившийся корабль был обнаружен и поднят на борт поискового судна.

Это была наша долгожданная большая победа! В предрассветной мгле усталые, радостно возбужденные, разъезжались мы из Подлипок по домам. Да, сбылась наша давнишняя мечта - космическая трасса "Земля - Луна - Земля" открыта, и произошло это 21 сентября 1968 года.

23 сентября. Феодосия.

В восемь утра на самолете Ил-14 вылетел по просьбе Мишина в Феодосию. Давно уже не летал я на винтовых самолетах - на высоте 2-3 тысячи метров болтало безжалостно. Невольно сравнил полет на винтовом самолете с поездкой на телеге по булыжнику, а полет реактивного лайнера на высоте 10-12 километров хотелось сравнить с поездкой комфортабельного автомобиля по современному асфальтированному шоссе.

В Феодосии меня ждали Попович, Беляев, Фролов, Холодков, Уткин, Бушуев и другие товарищи. Как известно, испытания всех систем корабля "Союз" (особенно системы посадки) затянулись на полтора года. Между военными и промышленностью идут нескончаемые споры, которые уже вредят делу. Изучив все материалы испытаний, я согласился с мнением В.В.Уткина и К.Д.Бушуева о том, что объем и результаты проведенных самолетных испытаний посадочной системы дают основания подписать заключение о разрешении пилотируемых космических полетов на "Союзах". От ВВС заключение подписали космонавты Попович и Беляев, генералы Холодков и Фролов, а я и Уткин утвердили его. В беседе с Бушуевым мы договорились о проведении дополнительных морских испытаний корабля "Союз" с целью выявления наиболее эффективных методов его поиска и эвакуации после приводнения.

24 сентября. Москва.

Сегодня вернулся в Москву и прямо с аэродрома вместе с Поповичем, Беляевым и Кузнецовым проехал в ЦПК. В Центре просмотрел ход суточных тренировок космонавтов в корабле "Союз". При повторной проверке Береговой получил с натяжкой "четыре", а Волынов и Шаталов - твердые "пятерки". Состояние Берегового меня начинает беспокоить. После экзаменов 27 сентября и медицинского обследования 3-5 октября придется основательно подумать, кого назначить первым кандидатом на полет.

Беседовал с Алексеем Леоновым. Он рассказал о работе группы "Л-1" в Феодосии во время полета "Зонда-5" и высказал полезные предложения о дальнейшей подготовке космонавтов. Леонова и других космонавтов беспокоит неизвестность срока пилотируемого облета Луны и различные разговоры о составе экипажей. Мишин и Тюлин не утерпели и сказали Леонову: "А мы тебя в полет не пустим". Подобные заявления создавали и создают нездоровые настроения. Насколько мог, я успокоил Леонова, подтвердив ему, что мы готовили и будем готовить для облета Луны три экипажа: Леонов - Воронов, Быковский - Рукавишников и Попович - Макаров. Кто из этой шестерки полетит пока не знаю, но наиболее вероятно, что к Луне отправится экипаж Быковского.

26 сентября.

Сегодня у меня побывали корреспонденты "Правды" Денисов и Борзенко. Они мои старые знакомые, уже много лет ведущие в "Правде" космическую тематику. Политиздат прислал мне на отзыв написанную ими новую книгу о Юрии Гагарине. Внимательно прочитав рукопись, я убедился, что ничего существенно нового в ней нет - все сведения о жизни Гагарина и о его полете в космос уже опубликованы в печати. И все же книгу Денисова и Борзенко стоит издать, так как после гибели Гагарина ощущается "голод" на литературу о первопроходце космоса. Я передал авторам ряд своих замечаний, касающихся в основном уточнения некоторых формулировок и дат исторических событий в период подготовки первого полета человека в космос, а также более четкого выявления вклада Королева, Келдыша и космонавта Комарова в осуществление этого полета.

Герман Титов заходил сегодня ко мне вместе с сотрудниками МИДа, один из которых только что вернулся из Мексики, где провел около пяти лет. Герману предстоит поездка в Мексику, и эта встреча была для него очень полезной. Мы с интересом слушали рассказы дипломатов о далекой Мексике, напомнившие мне о днях, которые я провел там вместе с Гагариным и Терешковой.

Забегал на минутку Алексей Леонов, приехавший в Москву для участия в съезде художников России. Леонов хотел уточнить у меня, следует ли ему на встрече с художниками и скульпторами говорить о предстоящем конкурсе на создание памятника и обелисков для увековечения имени Гагарина.

Больше часа беседовал с писателем Евгением Ивановичем Рябчиковым автором сценария кинофильма о космонавте Георгии Береговом. Съемки фильма подходят к концу, но Евгения Ивановича беспокоят намеки некоторых товарищей из Центра на то, что Береговой не полетит в космос, - это означало бы, что авторский коллектив, полгода проработавший над съемками фильма, трудился впустую. Я рассказал Рябчикову о моих сомнениях в кандидатуре Берегового и о том, что его судьба, возможно, будет решена завтра на экзаменах. Рябчиков поведал мне о том, что еще год назад - при первых встречах с Береговым - ему приходилось выслушивать сомнения самого Берегового в том, что его допустят в космический полет ("Кузнецов и космонавты отряда Гагарина настроены против моего полета").

В конце беседы Рябчиков просил меня дать согласие на проведение 18 октября вечера в Доме литераторов, посвященного моему шестидесятилетию. Я категорически отказался участвовать в таком вечере и попросил не затевать никаких мероприятий, связанных с моим юбилеем.

28 сентября.

Весь вчерашний день провел в ЦПК. На десять утра были назначены экзамены для Берегового, Волынова и Шаталова. Георгий Береговой рекомендуется нами как первый кандидат на полет, но мне известно, что кое-кто в Центре и в ЦКБЭМ способен намеренно занизить его возможности. При двух зачетных суточных тренировках он не получил отличной оценки - в создавшейся обстановке нужно было подбодрить Берегового.

За час до экзаменов я побеседовал с Береговым и предупредил его, что как председатель экзаменационной комиссии я сделаю все возможное, чтобы исключить возможные попытки необъективной оценки его знаний со стороны отдельных членов комиссии. Попросил Берегового держаться поспокойнее и доказать, что он отлично подготовлен, в чем я никогда не сомневался. Береговой поблагодарил за внимание и доверие к нему и заверил меня: "Иду на экзамен, как в бой, и оправдаю ваше доверие".

Обстановка для экзаменуемых была довольно сложной. Мы разрешили им при подготовке к ответам пользоваться только теми материалами, которые будут с ними в полете (бортжурнал, инструкции). Каждый экзаменуемый должен был ответить на пять обязательных и три дополнительных вопроса. Вопросы были трудными и охватывали весь объем знаний, необходимых космонавту для успешного выполнения космического полета. Заместителем меня как председателя экзаменационной комиссии был академик Мишин. В составе комиссии были главные конструкторы, доктора наук, генералы и летавшие космонавты: Трегуб, Раушенбах, Алексеев, Анохин, Гуровский, Волков, Кузнецов, Мороз, Беляев, Николаев и другие товарищи - всего 25 человек. Во время экзаменов проводилась киносъемка, что тоже не могло не мешать экзаменуемым.

Скажу откровенно: я волновался за Берегового. Но все прошло хорошо Береговой держался безукоризненно и отвечал на вопросы четко и немногословно. Чувствовалось, что он отлично знает корабль "Союз", все его системы и оборудование, хорошо представляет условия полета и сумеет применить свои знания и опыт летчика-испытателя. Волынов и Шаталов также показали глубокие знания.

Комиссия единогласно решила, что Береговой, Волынов и Шаталов отлично подготовлены к полету на космическом корабле "Союз". После экзаменов все члены комиссии пообедали вместе с космонавтами. Мороз, я и Кузнецов подняли тосты за укрепление связей ВВС с ЦКБЭМ и промышленностью, за дальнейшие успехи в освоении космоса. В.П.Мишин высказался за дальнейшее совершенствование учебного процесса подготовки космонавтов и более активное участие в этом процессе специалистов из промышленности.

После обеда мы с Мишиным рассмотрели предложения об уточнении состава экипажей для облета Луны. Решили готовить для этой цели три экипажа:

1) Леонов - Макаров (дублер - Куклин);

2) Быковский - Рукавишников (дублер - Климук);

3) Попович - Севастьянов (дублер - Волошин).

Кроме этих экипажей в группе "Л-1" остаются Воронов, Артюхин и Ершов.

Вечером мне пришлось собрать руководство ЦПК и летавших космонавтов, чтобы обсудить с ними новое происшествие с Алексеем Леоновым. Возвращаясь вечером 26 сентября из Москвы домой, при обгоне автобуса на 24-м километре Щелковского шоссе Леонов разбил свою "Волгу", чудом оставшись невредимым. Это второе тяжелое происшествие с Леоновым по его вине за последние четыре месяца (30 мая он разбил автомашину при обгоне самосвала, за что был серьезно наказан мною). Николаев, Беляев, Попович и Быковский осудили проступок Леонова, подтвердив, что он часто нарушает правила уличного движения. Решил объявить Леонову (он признал свою вину) выговор в приказе и запретил ему управление автомобилем на полгода.

1 октября.

Вчера снова был в Центре. Провел совещание с космонавтами группы "Л-1" и группы "Союз" по уточнению программ их подготовки. Для группы "Л-1" самым сложным является организация орбитальных полетов для нелетавших космонавтов (Макаров, Рукавишников, Севастьянов), а также подготовка по автономной навигации. Для группы "Союз" первоочередными задачами будут полеты на невесомость и тренировки в ТБК-60. Сейчас у нас еще нет ясности со сроками полетов экипажей вокруг Луны - по решениям высоких инстанций эти полеты должны быть выполнены в текущем году, но все графики и планы поломаны из-за большого числа аварий и происшествий. Наиболее вероятно, что пилотируемый облет Луны будет совершен в апреле или мае 1969 года. Нет твердого графика и по пилотируемым полетам "Союзов": полет по варианту "0+1" перенесен на 25 октября - и этот срок, по-видимому, будет выдержан, - а полет четырех космонавтов (вариант "1+3") из-за неготовности кораблей переносится на декабрь, а скорее всего - на февраль-март будущего года. Длительные перерывы в космических полетах и бесконечные переносы сроков их выполнения отрицательно сказываются на настроении космонавтов и качестве их подготовки.

Беседовал с Георгием Береговым. После отличной сдачи экзамена его настроение заметно улучшилось, но полной уверенности в том, что он полетит на "Союзе", у него нет. Я посоветовал Береговому держаться потверже: теперь нет никаких оснований для сомнений - все зависит в первую очередь от него самого, от его самочувствия и уверенности в своих силах.

Заезжал на квартиру к Алексею Леонову. Ему снова не повезло, и он лежит в постели с забинтованным носом. Вечером 27 сентября, через два-три часа после моей с ним беседы, Леонов отправился в гараж и занялся ремонтом своей "Волги". Положив доски на сиденье машины, он принялся с помощью домкрата выправлять вмятины на крыше кузова, но домкрат сорвался, и одной из досок Леонов получил сильный удар по носу. На этот раз он отделался царапинами и ушибом, но могло быть и хуже. Придется лично заняться Леоновым: три серьезных происшествия за четыре месяца - это, пожалуй, многовато. Тревожит мысль о том, что если он так неудачлив на Земле, то можно ли его снова послать в космос, тем более в облет Луны. Врачи пока не отмечают отклонений в здоровье и поведении Леонова, но какие-то изменения у него, видимо, есть, и их надо обнаружить. Мне кажется, что в последнее время Леонов слишком возбужден, меньше занимается спортом, излишне часто ездит в Москву и с некоторой заносчивостью относится к другим космонавтам и товарищам по работе. Я посоветовал ему отдохнуть два-три дня, не выходя на работу.

Заходил ко мне Герман Титов, просмотрели вместе с ним тексты его выступлений в Мексике.

Позвонила Валя Терешкова и радостно доложила, что она была принята Д.С.Полянским, обещавшим поддержать ее ходатайство о выделении Комитету советских женщин дома в Москве, автомашин, "ВЧ"-связи и кремлевского телефона. Валя не знает, что Полянский следует указанию Косыгина, - по всем этим вопросам мы уже говорили с Сусловым и Косыгиным, и оба они обещали оказать свою помощь.

3 октября.

Накануне провел заседание комиссии по увековечению имени Юрия Гагарина. Присутствовали Попов, Камшалов, Осипов, Кузнецов, космонавты, скульпторы, художники, архитекторы.

Заслушали доклад Германа Титова о проекте нового обелиска на месте посадки корабля "Восток" 12 апреля 1961 года и о мероприятиях Саратовского облисполкома по благоустройству прилегающей к обелиску территории (насаждение парка, строительство гостиницы, музея, подъездной дороги и пристани на озере). Решили выделить группу художников и архитекторов для оказания помощи саратовским товарищам и создания нового обелиска (прежний обелиск является уменьшенной копией московского монумента, выполненного Файдышем и установленного неподалеку от ВДНХ, и не отражает наглядно историческое событие - успешное завершение первого в мире полета человека в космос).

Леонов и Попович сообщили о предложениях космонавтов и руководства Владимирской области о постройке обелиска на месте гибели Гагарина и Серегина, а также о создании двух небольших музеев в районе, прилегающем к месту катастрофы. Предлагается: установить скульптуры Гагарина и Серегина в летной форме на месте падения самолета; на опушке леса (на удалении в один километр от места катастрофы) построить музей Гагарина; в городе Покров построить музей, посвященный исследованию космоса; оба музея связать асфальтированным шоссе протяженностью 20 километров. Для разработки этих предложений комиссия выделила две группы скульпторов и архитекторов.

Для работы над проектом памятника в Звездном городке решили образовать три авторских коллектива и высказали пожелание, чтобы памятник запечатлел Гагарина таким, каким он был среди своих товарищей по работе и в семье (поменьше официоза). В городе Гагарине (бывший Гжатск) рекомендовали установить скульптуру молодого Гагарина (примерно такого, каким он выглядит на фотоснимке, запечатлевшем его - курсанта аэроклуба - на крыле самолета Як-18). Разработку проекта обелиска на площади Гагарина в Москве поручили трем авторским группам, признав целесообразным не ограничивать их творческую фантазию никакими рамками. К каждому творческому коллективу прикрепили по два космонавта. Состав каждой авторской группы и задания на разработку проектов будут оформлены приказом министра культуры.

Имел большой и неприятный разговор с генералом Кузнецовым и космонавтами Николаевым и Беляевым. Будучи членами экзаменационной комиссии они 27 сентября поставили Береговому оценку "пять" и вместе с другими поставили свои подписи под заключением: "...годен к полету на космическом корабле "Союз"..." А сегодня все трое высказывают сомнения в способности Берегового успешно выполнить космический полет: "Провалы в памяти, невнимательность, ошибки в логике мышления..." Я догадывался, что они настроены против Берегового, но, думаю, после подписания ими экзаменационного акта и нашего доклада правительству о готовности трех космонавтов к полету на "Союзе" не совсем этично высказывать сомнения в кандидатуре Берегового. Выслушав эти сомнения, я хотел было прервать и крепко отругать капитулянтов, но желание понять мотивы негативного отношения к Береговому взяло верх, и я дослушал все их высказывания до конца.

5 октября.

Вчера был в полку у товарища Алексеева - проверял тренировки космонавтов Шонина, Хрунова и Елисеева в полете на невесомость на самолете Ту-104.

На борту самолета, пилотируемого летчиком Суриковым, были установлены макеты двух состыкованных кораблей "Союз". Хрунов и Елисеев тренировались в надевании скафандров в условиях невесомости, в выходе в "открытый космос", возвращении и переходе из корабля в корабль, а Шонин в роли командира пассивного корабля контролировал все выполняемые ими операции. За полет общей продолжительностью 1 час 40 минут было сделано пять "горок" - при длительности каждого сеанса невесомости в 20-25 секунд суммарное время пребывания космонавтов в состоянии невесомости составило всего 100-120 секунд. За эти короткие секунды они должны научиться надевать скафандры и переходить из корабля в корабль. В условиях реального космического полета у них будет больше времени на выполнение этих операций, но при тренировках на самолете им приходится изрядно попотеть. После посадки самолета я побеседовал с экипажем Ту-104, врачами, инструкторами и самими космонавтами - по общему мнению, первый после длительного перерыва (не летали со дня гибели Гагарина) полет на невесомость был выполнен отлично.

Валентина Терешкова находилась в полете всего трое суток, но за это время успела стать одной из самых популярных женщин в мире. Перечисление одних только наград, званий, премий и должностей в ее официальной биографии занимает пятнадцать строчек убористого шрифта. Тем не менее многое в ее судьбе до сих пор остается неизвестным.

Первую женщину-космонавта вынимали из спускаемого аппарата в полуобморочном состоянии
Через пять лет после полета Валентины Терешковой в космос женский отряд космонавтов был распущен. Валентине Владимировне повезло больше, чем ее коллегам. Популярность первой женщины-космонавта была столь высока, что она могла выбрать для себя практически любую должность. Терешкова занялась общественной работой, очень популярной и почитаемой в советское время. На ниве борьбы за права женщин она и проработала не один десяток лет. Параллельно с этим Валентина Владимировна успела получить генеральское звание (пока она единственная женщина-генерал в российской армии). Сегодня Терешкова возглавляет Российский центр международного культурного и научного сотрудничества.

В год она проводит сотни поездок и встреч. Правда, говорят, что за последние 20 лет Валентина Терешкова ни разу не встретилась с журналистами, ни разу не дала интервью, касающегося личной жизни или даже работы на Байконуре и в отряде космонавтов.

Хотя не стоит упрекать в этом Валентину Владимировну. На ее долю выпало немало испытаний. Чего только стоили грязные сплетни о том, якобы Валентина Терешкова и космонавт Валерий Быковский делали «это» прямо на орбите. Такой, мол, был эксперимент. Люди, утверждающие подобное, даже не знают, что Быковский и Терешкова летели в разных кораблях!

Как гласила советская пропаганда, полет Терешковой в космос прошел нормально. И только несколько лет назад в воспоминаниях доктора медицинских наук, специалиста по послеполетной адаптации космонавтов Виталия Воловича появились новые, неожиданные подробности того полета. Известно, что Терешкова стартовала в космос 16 июня и пробыла на 300-километровой орбите двое суток 22 часа и 50 минут. Ее корабль «Восток-6» 48 раз обогнул землю, и ровно 48 раз в центре управления полетом прозвучало: «Я-Чайка». Этот позывной впоследствии станет крылатой фразой. А тогда, в июне 1963 года, он означал, что полет проходит нормально. Вот только, что вкладывалось в это понятие?

Собственно, от Терешковой во время полета не требовалось совершать нечто сложное, ей нужно было пробыть на орбите положенное время, снять некоторые показания с медицинских приборов. Ведь кроме пропагандистского трюка -- советская женщина в космосе, -- эта программа имела и практические задачи -- изучить влияние различных факторов, связанных с полетом в космос, на женский организм. Вот к этому в то время не были готовы ни советская космонавтика, ни сама Валентина Владимировна. Как вспоминает Виталий Волович, полет дался Терешковой очень тяжело.

Из-за ухудшающегося самочувствия космонавтка не смогла выполнить программу полета в полной мере. Изначально ее нахождение в космосе должно было продлиться дольше. Терешкову из спускаемого аппарата вынимали практически в обморочном состоянии. Советская пропаганда вовсю трубила об успешном запуске женщины в космос, в то время как Валентина Владимировна приходила в себя после полета более двух недель, а полностью восстановилась только через месяц. Оказалось, что всепроникающие космические лучи разрушают кальций в костях человека. Женщина оказалась более подвержена этому процессу. Поэтому первое время, пока в организме Терешковой не восстановилось нужное количество кальция, она постоянно находилась под страхом случайного перелома.

Никита Хрущев лично руководил организацией первой космической свадьбы
Сейчас трудно сказать, кому из советских лидеров первому пришло в голову организовать «космическую свадьбу». Но она стала еще одним идеологическим трюком советской космической программы. Во всяком случае, с определенного времени ею заинтересовался, а позже и вплотную занялся глава советского государства Никита Хрущев.

Валентина Терешкова и космонавт N3 Андриян Николаев познакомились еще до полета. Но их отношения были не более чем дружескими. Почему же выбор пал именно на Николаева, неизвестно. Тем не менее после полета Терешковой в космос тема свадьбы с космонавтом N 3 стала усиленно муссироваться. Сейчас можно лишь предположить, что молодых космонавтов просто «попросили» сыграть нужную роль. К тому же вполне возможно, что пропагандистская мишура была только частью айсберга. Тот же Виталий Волович говорит, что медиков волновал вопрос потомства у тех, кто побывал в космосе, как полет повлияет на детородные функции человеческого организма. Ни для кого не было секретом, что такие опыты проводились с собаками, побывавшими в космосе. Щенки рождались мертвыми либо с врожденными пороками и умирали спустя пару месяцев. Знали это Николаев и Терешкова.

В Доме приемов на Ленинских горах, где проходила свадьба, собралось множество высокопоставленных гостей. Тосты, подарки, поздравления… Когда же слово взял Никита Сергеевич и пожелал поскорее завести первого космического ребенка, молодоженам было уже не до веселья. Они хорошо понимали, чем это может для них обернуться. Но особого выбора у них не было. После нескольких месяцев отдыха в пансионатах Валентина Терешкова забеременела. Как вспоминает Виталий Волович, беременность протекала очень тяжело. Практически весь срок Валентина Владимировна провела в госпитале под наблюдением врачей. К счастью, девочка, которую назвали Аленкой, родилась хоть и слабенькой, но нормальной. Она закончила медицинский институт, вышла замуж и подарила Валентине Владимировне внуков. А с Николаевым у Терешковой жизнь не сложилась.

Со звездной парой посчастливилось быть знакомым жителю Феодосии Юрию Сизову, более 20 лет проработавшему шеф-поваром в военном санатории «Чимитоквадже» близ Сочи, где отдыхали высокие армейские чины и космонавты. Вот что Юрий Дмитриевич рассказал «ФАКТАМ»:

-- Для космонавтов столы накрывались в банкетном зале. Обязательно подавались перепела, черная и красная икра, армянский коньяк. Нередко здесь бывали и Андриян Николаев с Валентиной Терешковой. С Терешковой всегда приезжала ее мать, которая присматривала за внучкой Аленкой. Валентина Владимировна выделялась среди отдыхающих. Когда она проходила по территории санатория, то отдыхающие провожали ее взглядом. Высокая, статная, красивая молодая женщина привлекала к себе всеобщее внимание. Но чувствовалось, что жизнь у них с Андрияном не сложилась. В санатории они отдыхали порознь: Валентина любила уходить на лодке в море и порыбачить. Часто на рыбалку она приглашала и меня. Однако сама рыбалка ее, видимо, не привлекала -- сидя с удочкой в руках, она часами задумчиво смотрела вдаль, не обращая внимания на поплавок.

Андриян же частенько захаживал ко мне на кухню: «Бери, Юра, тормозок и пошли в лес». А в тормозок входили несколько бутылок армянского коньяка и закуска. Уютно расположившись на опушке леса, мы целый день проводили с ним в беседах. Говорили обо всем на свете. А о своих семейных неурядицах он мне не говорил, хотя было заметно, что Николаев тяжело их переживает.

Вообще, он крепкий был мужик. После двух бутылок у него лицо даже не краснело. Правда, однажды Николаев немного перебрал. И когда мы возвращались по дороге в санаторий, случайно задел геодезический прибор, попавшийся нам на пути. Тот упал и разбился. Геодезисты не узнали космонавта и подняли крик из-за того, что прибор очень дорогой. Тут, словно из-под земли, появились двое в штатском. Они успокоили геодезистов, сказав, что оплатят нанесенные им убытки, а нам с Николаевым сказали, дескать, идите себе дальше. Тут-то я и понял, что во время нашего «задушевного отдыха» с Николаевым мы постоянно были под присмотром.

Чисто по-человечески мне жаль эту звездную пару. Каждый из них сам по себе был прекрасным человеком, но, видимо, они не были созданы друг для друга. И спустя несколько лет Терешкова и Николаев развелись.

Но к тому времени это уже никого не волновало. Требовались новые герои и новые подвиги. Хотя популярность Терешковой еще долгое время не давала покоя советским женщинам. Прическа, платье, шубка, как у Терешковой, -- все это стало неотъемлемой частью моды того времени. А за право носить почетное имя первой-женщины космонавта боролись, перевыполняя пятилетки, целые заводы и колхозы..." - http://fakty.ua/80457-nikita-hrucshev-lich...-zaveli-rebenka

Шутки в сторону, уверен, многие люди задумывались об этом. Люди уже более шестидесяти лет летают в космос. Был ли у кого-нибудь секс в космосе? Серьезно. Ученые собираются на борту Международной космической станции с одной целью: проводить эксперименты в условиях микрогравитации. Как насчет сексуальных экспериментов? Было или нет?

Увы, «официальный» ответ всех организаций, так или иначе завязанных с космосом: «нет» или «без комментариев». Но это не вся история. Секс на космическом шаттле или в капсуле «Союз» был бы маловероятен, поскольку 5-7 космонавтов, зажатых в тесном пространстве… Нет, это не та обстановка. Никакого интима просто быть не может. Но МКС ведь совсем другое дело.

Супружеские пары путешествовали в космос прежде и проводили время на борту МКС. Экипаж STS-47 включал супружескую пару Яна Дэвиса и Марк Ли, которые загадочным образом отказывались от интервью после полета. Но был ли у них секс на орбите, так и осталось предметом слухов и инсинуаций. Похоже, американцы в космосе пока этого не делали.

Но как насчет русских ?

Русская космическая программа была чуть более рискованной (да и раскованной), чем у США, во времена холодной войны. Многие люди, связанные с российской космической программой, говорили в последующих интервью, что были бы удивлены, если бы у русских еще не было в космосе. К сожалению, большая часть нашей прошлой космической программы до сих пор окутана слоями секретности.

Секс в космосе может показаться экзотическим или даже неповторимым весельем, если дать волю своему воображению, но в реальности же все будет строго наоборот — заниматься этим в условиях невесомости может быть очень нелегко, неудобно, неприятно.

Вот что думает Джеймс Логан, врач NASA :

«Это довольно грязная среда. На каждое действие всегда будет равное противодействие. Секс в невесомости придется репетировать с хореографом, в противном случае останется лишь разочарование, — говорит Логан. — Что касается мыслей тех, кто планирует мигрировать в космос и основать самодостаточную цивилизацию за пределами Земли, у космических врачей тоже есть что сказать по этому поводу. Прикрепится ли эмбрион плода к стенке матки должны образом? Будет ли угроза внематочной беременности более вероятной в условиях невесомости? Как ускорение повторного входа в атмосферу повлияет на мать и плод? Как повышенные уровни радиации на орбите Земли повлияют на первое деление клеток, приведут ли к проблемам? Возможно, зачать ребенка на орбите будет весьма просто, но мы знаем слишком мало, чтобы позволить себе дать шанс и рискнуть здоровьем и счастьем ребенка».

А что насчет мастурбации в космосе? Ведь астронавты там проводят весьма долгое время.

А вот с этим не только попроще, но и более того — как минимум один врач миссии рекомендовал астронавтам на орбите самоудовлетворять себя, чтобы не обзавестись проблемами с простатой. Пилот командного модуля «Аполлона-11» Майкл Коллинс писал в своей книге о миссии «Скайлэб» следующее: «Один врач рекомендовал регулярную мастурбацию, совет Джо Кервин (член экипажа «Скайлэб») проигнорировал. На «Скайлэб» вообще не было никакого секса». По его мнению, любая открытость в деле космоса должна только поощряться.

Впрочем, можно поспорить, что секс в космосе все же был. Организации, связанные с продолжительными космическими полетами, просто не хотят выносить на суд общественности такие эксперименты. Но ведь столько лет прошло. Интерес к освоению космоса рос и падал.

Один из командиров NASA Алан Пойндекстер ответил репортеру, который спросил его о последствиях, «когда астронавты позволяют себе смелость в отсутствие посторонних поблизости», что на борту Международной космической станции не разрешена половая связь.

«Мы же профессионалы», сказал Пойндекстер. «Мы относимся друг к другу с уважением и прекрасно работаем сообща. Личные отношения не проблема. У нас их нет, и они нам не нужны».

Секс в космосе :

«Нет никакого официального или неофициального свидетельства того, что в космосе имели место случаи полового акта или проведения сексуальных экспериментов», однажды сказал Валерий Богомолов, на тот момент замдиректора московского Института медико-биологических проблем РАН, отвечая на вопрос «Интерфакса». «Во всяком случае в истории российского или советского освоения космоса такого не было».

Богомолов также упомянул про американские шуры-муры, хотя и безосновательно:

«Что касается американского освоения космоса, ну, у меня просто нет информации категорически это отрицать. Только сплетни, которым не стоит доверять».

Но те, кто в курсе, говорят, что астронавты NASA, вероятно, были столь же целомудренны, как и их российские коллеги, на орбите. NASA, по-видимому, не запрещает откровенно секс на орбите, но кодекс поведения астронавта призывает к «доверительным отношениям» и «профессиональным стандартами», которые должны поддерживаться постоянно.

«Я не в курсе официальной политики NASA по этому вопросу, — говорил бывший астронавт Лерой Чиао, ветеран четырех космических миссий с 1994 по 2005 год. — Когда я там был, это не обсуждалось, это и так было понятно. Никто не выносил это наружу, просто не задумывался об этом».

Несмотря на появление экипажей с членами разного пола в 1983 году, астронавты NASA вели себя на орбите так, как описал Чиао.

«Что касается того, что в космосе кто-то мог заниматься сексом, я серьезно сомневаюсь в этом», добавил он. «Ведь мужики всегда остаются мужиками. И если бы у кого-то был секс, то этот парень наверняка бы не смог удержаться и разболтал бы кому-нибудь, в конце концов об этом знали бы все».

Еще один астронавт, Ричард Маллейн, отвечает на эти вопросы, совершенно не стесняясь в выражениях.

— В невесомости чаще встает? – спрашивает интервьюер.

— Одно из физиологических изменений, происходящих в невесомости, заключается в том, что жидкости, включая, естественно, кровь, распределяются по телу равномернее. Лодыжки, бедра и талия становятся тоньше, а грудная клетка и бюсты у женщин — больше. К сожалению, лицо тоже распухает. Если внимательно смотреть на астронавтов, то заметно, что они опухшие. Бывает, что голова немного болит. Но одно из преимуществ всего этого…

— Распухший член?!

— Пару раз я просыпался с такой сильной эрекцией, что мог бы сверлить пенисом криптонит.

— Вы старались это скрыть? Или никто не обращает внимания, потому что это случается у всех?

— Ну, в моем случае голова была сильно занята другими мыслями: «Мне предстоит управлять рукой-манипулятором, а там спутник ценой в миллиард долларов, и лучше бы мне не про…ть его». Поверьте мне: если нужно, чтобы у вас быстро все упало, начните думать о спутнике за миллиард долларов. Физиологические предпосылки для интимных контактов на орбите есть.

— Кто-нибудь когда-нибудь занимался сексом в космосе?

— Я могу точно сказать, что на шаттлах, где летали вместе мужчины и женщины, этого не было, потому что уединиться негде. Теоретически можно было бы расположиться в шлюзовой камере, но все бы поняли, что именно вы там делаете. Вы же не собираетесь выходить в открытый космос, так что у вас нет причин там находиться.

Астронавт :

Если вы думаете, что «Хьюстон» наблюдает за космонавтами круглосуточно и секрет в любом случае не удалось бы сохранить, то нет: космонавты управляют камерами на космической станции и могут их отключать. И однажды это точно произойдет (если еще не произошло, откуда нам знать наверняка). Ладно, космические шаттлы — экипаж проводил там несколько недель. Ладно, космические станции — типичная вахта на МКС протекает не больше шести месяцев. Но пилотируемые миссии на Марс будут длиться годами, и воздержание в течение такого долгого времени станет серьезным испытанием для большинства людей. Испытанием, которое нельзя будет не провалить.

Кроме того, секс, по всей вероятности, станет обычной часть жизни на лунной или марсианской базе, а также в ходе туристических полетов с помощью таких организаций, как Bigelow Aerospace или Virgin Galactic. Ричард Брэнсон даже использовал обещание предоставить место для уединения в одной из рекламных кампаний Virgin.

Развитие частных полетов обязательно даст людям возможность делать это в космосе: на орбите, на астероиде, на лунной базе, при повторном входе в атмосферу, на стратосферном воздушном шаре, под палящим солнцем на Юпитере, на дне метанового океана Титана… Везде. Люди редко стесняются, когда дело доходит до выбора места и декораций для дел любовных..." - https://hi-news.ru/space/seks-v-kosmose-bylo-ili-net.html

Рабочий отсек (РО) - основное помеще­ние станции, где должны были работать и жить космонавты, - конструктивно был вы­полнен в виде двух цилиндров, соединенных коническим переходником длиной 1.2 м. Малый цилиндр имел диаметр 2.9 м и длину 3.8 м. Диаметр большого цилиндра - 4.15 м, длина - 2.7 м (до стыка с АО). Торцевые по­верхности РО образованы сферическими оболочками. Общая длина РО - 7.7 м, герметичный объем - 74 м3.

В зоне малого диаметра РО у люка для пе­рехода в ПхО размещался центральный пост управления станцией (для двух космонав­тов) с пультами и бортовой вычислительной машиной (БВМ). Система ориентации и уп­равления движением станции была заимствована с корабля 7К-ОК.

В этой же части отсека располагались два поста для проведения астроориентации, приборы системы ориентации, иллюминато­ры, а также стол для работы и приема пищи, бак с питьевой водой, подогреватель пищи, бортовая документация, магнитофон и дру­гие бытовые предметы.

В зону большого диаметра РО сбоку «вкли­нивался» негерметичный отсек научной аппа­ратуры (ОНА) в виде конуса до потолка стан­ции. В нем размещался орбитальный солнеч­ный телескоп ОСТ-1 (разработчик Крымская астрофизическая обсерватория) и другие на­учные приборы. Здесь же располагались три поста для работы с научно-исследователь­ской аппаратурой, в состав которой, помимо ОСТ-1, входили рентгеновский телескоп РТ-2 (ФИАН), инфракрасный телескоп-спектро­метр ИТС-К, визир с 60-кратным увеличени­ем ОД-4, фотоэмульсионная камера ФЭК-7А и другая аппаратура. Для фотографирования поверхности Земли использовались фотоап­параты АФА-41/20 и АФА-М-31. Для меди­цинских исследований применялась аппара­тура и устройства: «Полином-2М», «Левкой-2М», «Тонометр», «Резеда-2М», «Пальма-2М», «Импульс», «Вертикаль-М», «Плот­ность», «Радуга», «Кресло». Общая масса на­учного оборудования составляла 1.5 т.

В зоне большого диаметра РО также на­ходились спальные места космонавтов, тренажеры для физических тренировок («бегу­щая дорожка» и велоэргометр), холодильники с запасами продуктов питания, емкости с водой. В торце отсека находился туалет, или «ассенизационно-санитарное устройство» (АСУ). В боковых панелях и панелях пола и потолка РО размещались приборы и агрега­ты систем управления станцией, жизнеобес­печения, терморегулирования, электропи­тания, радиосвязи, траекторных измерений и командной радиолинии. На внешней по­верхности РО были установлены радиаторы системы терморегулирования, а также ан­тенны систем: радиосвязи «Заря», телемет­рии РТС-9, радиоконтроля орбиты «Рубин» и командной радиолинии ДРС (все эти систе­мы были заимствованы с корабля 7К-ОК).

К торцевой части РО большого диаметра примыкал агрегатный отсек. АО был выполнен в виде цилиндрической оболочки диаметром 4.15 м и длиной 1.4 м, соединенной через ко­нический переходник с цилиндрической обо­лочкой диаметром 2.1 м и длиной 1.8 м. Эта часть АО представляла собой корпус АО ко­рабля 7К-ОК, в котором была установлена корректирующая тормозная двигательная ус­тановка КТДУ-66 (КБ Химмаш). Эта КТДУ бы­ла создана на базе КТДУ-35 корабля 7К-ОК. В состав КТДУ-66 входили основной однока­мерный двигатель тягой 417 кгс и резервный двухкамерный двигатель тягой 411 кгс с ру­левыми соплами, а также баки с удвоенным (по сравнению с КТДУ-35) запасом топлива.

В АО на большом и малом цилиндре раз­мещались 32 двигателя ориентации (ДО) тя­гой по 10 кгс (НИИ Машиностроения, г. Ниж­няя Салда Свердловской области). ДО обра­зовывали два независимых комплекта: ос­новной и резервный. В каждом комплекте имелось по 16 ЖРД: 6 - по танга­жу, 6 - по рысканью и 4 - по крену. Топливные баки для этих двигате­лей и баллоны с газом наддува ба­ков размещались в большом диа­метре АО. На внешней поверхно­сти цилиндрической части АО ма­лого диаметра крепились две панели солнечных батарей, таких жекак на ПхО.

Система электропитания (СЭП) станции мощностью 2 кВт состояла из двух систем - СЭП-1 и СЭП-2. СЭП-1 работала непрерывно и обеспечивала электроэнергией бортовые системы станции. В нее входили обе пары солнечных бата­рей, которые подзаряжали две бу­ферные аккумуляторные батареи (АБ). СЭП-2 работала периодичес­ки и включалась вручную экипажем. От этой системы электроэнергия поступала только на научное оборудование. В нее входила одна бу­ферная АБ, для заряда которой ко­смонавты периодически подклю­чали к ней часть солнечных бата­рей. В СЭП использовались стабилизаторы напряжения на 28 В.

ДОС выводилась на околозем­ную орбиту с помощью трехсту­пенчатой РН «Протон» (УР-500К). При этом под головным обтекате­лем находился лишь ПхО; оптические приборы и иллюминаторы, располагавшиеся на РО станции, закрывались двумя отдельными обтекателями и крышками.

Вечером встречался с Георгием Береговым. Мы с ним старые однополчане, но, если мне не изменяет память, ни разу вместе не фотографировались - по просьбе кинооператора Макарова и фотокорреспондента Моклецова нам пришлось немного попозировать. К съемкам я намеренно привлек Беляева, Николаева и Кузнецова - пусть они прочувствуют, что несмотря на все их сомнения в Береговом он остается первым кандидатом на предстоящий полет.

Имел сегодня разговор с генералом Кутаховым, исполняющим должность Главкома. Он напомнил мне, что Шаталов является его выдвиженцем в космонавты, и сказал: "Не в службу, а в дружбу... Устрой так, чтобы Шаталов полетел в космос одним из первых..." Мне уже было известно, что 3 октября Кутахов принимал Шаталова и обещал ему свою поддержку. Я ответил, что Шаталов готовится к предстоящим полетам на "Союзах", но пока что в роли дублера, и что его полет наиболее вероятен только в 1969 году - после того, как слетают Береговой и Волынов.

Итак, в ВВС выявились уже четыре "противника" Берегового - Кутахов, Кузнецов, Николаев, Беляев. Много их и в ЦКБЭМ (нельзя забывать, что мы отбили кандидатуру Феоктистова, заменив его Береговым). В этих условиях малейший промах Берегового будет использован против него и Каманина, но меня это не пугает: я уверен, что самым лучшим кандидатом на полет является Береговой, хотя окончательное решение о том, кто первым полетит на "Союзе", будет принято, как всегда, на космодроме, когда все три кандидата полностью закончат все тренировки и пройдут медицинские обследования и весь цикл предполетной подготовки.

3 октября на борту океанографического судна "Василий Головнин" прибыл в Бомбей космический корабль Л-1 № 9 ("Зонд-5"), приводнившийся в Индийском океане после успешного облета Луны. 4 октября на самолете Ан-12 "Зонд-5" доставлен из Бомбея в Москву.

7 октября.

Вчера генерал Кузнецов и группа космонавтов (Береговой, Волынов, Шаталов), врачей и инженеров улетели на двух самолетах на космодром. Там они проведут тренировки на корабле "Союз" и через три дня вернутся в Москву. Сегодня Кузнецов доложил по телефону с космодрома, что занятия проводятся точно по расписанию и будут закончены 8 октября к 16:00. Мишин и Керимов уверяют, что пуск двух кораблей "Союз" вполне реален в период с 25 по 30 октября. Вылет космонавтов на полигон для непосредственной подготовки к полету будем планировать на 14 октября. Сегодня звонили от Л. В. Смирнова и предупредили: "На днях состоится заседание ВПК, вам и космонавтам группы "Союз" быть обязательно". На завтра намечено заседание лунного совета, на котором будут Келдыш, Мишин, Керимов и другие товарищи, от которых зависят сроки пусков, - там и уточним дату вылета на космодром.

Звонил Г. А. Тюлин - он обеспокоен тем, что тактико-технические требования к кораблю Л-1 до сих пор не подписаны представителями ВВС. Я заверил Георгия Александровича, что этот документ мы подпишем, и одновременно попросил его поставить перед Госкомиссией вопрос о ходе подготовки экипажей для Л-1 (меня больше всего беспокоит отсутствие опыта орбитальных полетов у большинства кандидатов на участие в пилотируемом облете Луны). Тюлин не смог дать мне удовлетворительный ответ на этот трудный вопрос, которым я донимаю его уже больше года.

В поступившем сегодня сообщении ТАСС имеются сведения о том, что США намерены уже в декабре осуществить облет Луны кораблем "Аполлон-8" с тремя астронавтами на борту. Я считаю это чистейшей авантюрой: американцы не имеют опыта возвращения кораблей на Землю со второй космической скоростью, да и ракета "Сатурн-5" еще недостаточно надежна (было выполнено всего два пуска, один из которых оказался неудачным). Вероятность печального исхода такого полета очень велика, но нельзя и утверждать, что нет никаких шансов на его успешное завершение. Устроители этой авантюры, по-видимому, полагают, что такой полет при любом его исходе пойдет на пользу космической программе США: в любом случае можно будет добиваться от правительства дополнительных ассигнований на космические исследования.

8 октября.

Больше часа беседовал с Вершининым. Главком интересовался подробностями полета и посадки "Зонда-5" и его состоянием после приводнения. Говорили и о предстоящих пилотируемых полетах кораблей "Союз". Вершинин согласился с моим мнением, что в первый полет (вариант "0+1") следует послать Берегового.

Дал команду генералу Кузнецову завтра вместе с космонавтами вернуться в Москву, закончить здесь все тренировки на тренажерах и снова возвращаться на космодром 14 октября.

Завтра в 9:00 вместе с В.П.Мишиным, К.А.Керимовым и большой группой специалистов на самолете Ил-18 вылетаем на полигон. До пуска остается еще более двух недель - можно было бы вылететь и попозже, - но для Мишина и других членов Госкомиссии важно наблюдать и контролировать весь процесс подготовки кораблей и носителей к полету.

9 октября. Тюра-Там.

Прилетели на космодром. Последнее время я редко играю в шахматы, но сегодня все четыре часа полета сражался за шахматной доской с главными конструкторами. Сыграл пять партий и все выиграл: по две у Конопатова и Мнацаканяна и одну - у Тополя (последний намеревался взять реванш за "невезение представителей промышленности", но и ему пришлось прочувствовать горечь поражения).

На аэродроме Тюра-Там нас встретил заместитель технического руководителя Е.А.Фролов. Он доложил, что пока работы по подготовке обоих кораблей "Союз" идут по графику и, если не будет больших срывов и накладок, то их пуски могут состояться 24-25 октября.

Плохо, что с нами не прилетел Мишин, - он опять заболел. Частые "болезни" Мишина связаны с его выпивками. Обидно, что на месте Королева оказалась такая неустойчивая личность, - это многое портит в нашем деле.

С нами прилетела группа врачей и инженеров, работы здесь для всех много, и Керимов поступил правильно, решив пораньше прибыть на полигон. Вечером я провел с нашими специалистами инструктивное совещание, каждому поставил конкретную задачу на завтра. Особого внимания потребует разработка расписаний предстартового и стартового дней. Беспокоит меня и якобы избыточный (80,4 килограмма) вес Берегового: при таком весе космонавта затруднена центровка его в кресле, и врачи Минздрава (Егоров) и представители Северина (Михайлов) высказывают сомнения в возможности допуска Берегового к полету. Я думаю, что в этом деле приложили руку "друзья" Берегового. Придется завтра самому изучить этот вопрос и принять по нему обоснованное решение.

Старт пилотируемого "Союза" намечен на 13:00 московского времени - это означает, что его посадка должна произойти около полудня, то есть в самую ветреную часть суток. Я знаю, что возможности переноса старта ближе к утру ограничены: выбор времени старта в этом полете диктуется стремлением обеспечить стыковку кораблей в светлое время, но надо будет еще раз проверить все расчеты и взвесить, что важнее - осуществление стыковки "Союзов" на первом же витке полета пилотируемого (активного) корабля или обеспечение его безопасной посадки.

10 октября.

Был на 31-й площадке, осмотрел оба корабля "Союз", беседовал с Фроловым, Тополем и военными испытателями.

Принято окончательное решение: пассивный "Союз" будем пускать 24 октября со второй площадки, а активный - с 31-й 25 октября. Все полеты космонавтов, в том числе и последний полет Комарова, осуществлялись со второй площадки - предстоящий пуск активного корабля станет первым, нарушающим установившуюся традицию.

Провел совещание медиков ВВС и Минздрава (группу гражданских врачей на космодроме возглавляет космонавт Б.Б.Егоров), договорились по всем вопросам медицинского обеспечения подготовки и проведения полета космонавта на активном "Союзе". Потом вместе с В.А.Смирновым, полковником Терентьевым и специалистами от Северина подробно рассмотрели вопрос о центровке Берегового в кресле корабля.

Полгода назад Береговой весил 86 килограммов, и я, предвидя трудности с назначением его первым кандидатом на полет, рекомендовал ему снизить свой вес до 80 килограммов. Последние замеры показали, что Береговой выполнил мою рекомендацию, - сейчас он весит 80,4 килограмма. При таком весе центровка космонавта в кресле почти укладывается в допустимые пределы, а если еще учесть, что в полете он потеряет два-три килограмма веса, то при посадке корабля центровка будет соответствовать самым жестким требованиям. Требования к центровке должны быть строго соблюдены - это обеспечит лучшую переносимость космонавтом перегрузок при посадке в усложненных условиях (отказ двигателей мягкой посадки, боковой ветер силой свыше 15 метров в секунду, уклоны местности).

Просмотрел список командируемых на полигон представителей ВВС, в нем оказалось более 60 фамилий. Сократил список на 12 человек - часть товарищей направим прямо в Евпаторию и на другие наблюдательные измерительные пункты. И все же через два-три дня здесь соберутся свыше 40 специалистов ВВС, в том числе не менее десяти космонавтов.

11 октября.

Теплый солнечный день, ветер умеренный, температура воздуха около 20 градусов. В семь утра, когда солнце едва-едва поднялось из-за горизонта, было довольно прохладно (+3 градуса), но мы все же провели физзарядку на свежем воздухе.

На 31-й площадке сегодня тревожно: на одном из кораблей обнаружена неисправность в системе терморегулирования. Корабль придется разбирать, а это вызовет задержку в тренировках космонавтов.

Получено сообщение о новом полете американцев - сегодня они вывели на околоземную орбиту "Аполлон-7" с тремя астронавтами на борту. Полет запланирован на 11 суток, его главная задача - испытание лунного корабля на максимальную продолжительность пребывания в космосе. Несколько месяцев тому назад американцы объявили дату этого полета - 11 октября - и точно ее выдержали.

Поздно вечером из Москвы сообщили, что 14 октября в правительстве будет решаться вопрос об экипажах для "Союзов" и я должен доложить о готовности космонавтов. Придется завтра утром вылететь в Москву.

15 октября.

Три дня был в Москве. Вчера на заседании ВПК Совмина доложил о подготовке экипажей к предстоящему полету и представил космонавтов. Заседание вел Л.В.Смирнов; присутствовали: Афанасьев, Титов, Пашков, Строев, Дементьев, Зверев, Калмыков, Тюлин, Мишин. Единогласно принято решение готовить пуск двух кораблей "Союз" в период 24-26 октября. Командиром активного корабля "Союз" утвердили полковника Берегового, а его дублерами подполковников Волынова и Шаталова.

Сегодня вместе с космонавтами и представителями промышленности вернулся на космодром. В полете обыграл в шахматы академика Мишина и доктора технических наук Лобанова (Лобанов назначен вместо Ткачева Главным конструктором парашютных систем).

Вечером был с космонавтами на 3-й площадке, где мы познакомились с выполнением графика испытаний. Присутствовали на техническом руководстве, на котором Мишин с пристрастием допрашивал всех главных конструкторов систем. На обоих кораблях при испытаниях было много замечаний. Так, корабль № 10 (активный) имел 18 существенных (а всего 55) замечаний - одиннадцать из них устранили, а остальные семь решением руководства "допущены в полет". Ни одно из "допущенных в полет" замечаний не может стать источником аварийной ситуации, но может отрицательно повлиять на качество выполнения отдельных операций, в частности, при проведении телепередач из бытового отсека корабля.

В последние месяцы мои взаимоотношения с Мишиным заметно улучшились. Я делаю все возможное, чтобы поддержать его авторитет среди космонавтов.

16 октября.

Космонавты вместе с методистами приступили к окончательной отработке бортжурналов - очень трудоемкой, но крайне важной работе. Каждый космонавт должен своей рукой записать в бортжурнал весь порядок работы в космосе по программе полета и предусмотреть свои действия в различных нештатных ситуациях. На заполнение бортжурналов уйдет не менее пяти дней.

Сегодня состоялось заседание Госкомиссии. Главные конструкторы всех систем доложили: корабли "Союз" № 10 (активный) и № 11 (пассивный) к пускам готовы. Приняли решение: приступить к заправке корабля № 11 горючим и газами, имея в виду, что его пуск намечен на 24 октября, а пуск корабля № 10 - на 25 октября.

Врачи ВВС вместе с представителями Минздрава Егоровым и Воробьевым разработали распорядки предстартового и стартового дней - я утвердил их после обсуждения с космонавтами и внесения небольших поправок. В отличие от всех предыдущих стартов предстартовую ночь Береговой и его дублеры проведут не на второй площадке в домике космонавтов, а в более благоустроенной гостинице "Космонавт" на 17-й площадке.

Рассмотрел и утвердил план киносъемок и встреч космонавтов с корреспондентами. Провел совещание со всеми офицерами ВВС, уточнил задачи и сроки выполнения работ по всем направлениям подготовки к полету.

Два дня внимательно присматриваюсь к Береговому (он разместился в комнате рядом со мной). Встречи на занятиях, в столовой, на спортплощадке и в гостинице не дают оснований сомневаться в способности Берегового выполнить полет. К полету он готов, и я надеюсь, что он его успешно выполнит. Но я не могу отделаться от мысли, что по своим личным качествам он, пожалуй, уступает Шаталову и Волынову. Береговой излишне замкнут, его личная организованность небезупречна, он может допускать небрежность в одежде, речь его несколько затруднительна. Эти мелкие недочеты в поведении Берегового проявляются только на фоне таких "эталонных" космонавтов, как Шаталов, Волынов, Хрунов, а в целом он достоин самой высокой оценки. Дай бог, чтобы все космонавты к 47 годам сохранили весь букет достоинств, которыми обладает Береговой - опытнейший летчик-испытатель.

17 октября.

Космонавты продолжают заполнение бортжурналов: Береговой работает один, а Волынов и Шаталов трудятся вместе. Все принципиальные моменты они согласовывают между собой и с методистами, а наиболее важные решения и рекомендации - со мной.

Весь день работал над статьей "Летчики Киевских дивизий". 6 ноября исполняется 25 лет со дня освобождения Киева, и по просьбе редакции "Красной звезды" я написал 16 страниц воспоминаний о летчиках 5-го штурмового авиакорпуса, 264-я и 4-я гвардейская дивизии которого за успешные действия в боях за Киев получили наименования "Киевских".

18 октября.

Сегодня мне стукнуло шестьдесят лет (в действительности автору "Космических дневников" 18 октября 1968 года исполнилось 59 лет: в своей повести "Моя биография только начинается", изданной "Молодой гвардией" в 1935 году, Николай Каманин пишет о том, как в семнадцатилетнем возрасте он "исправил ошибку природы", переправив в документах для поступления в летную школу последнюю цифру года своего рождения с "девятки" на "восьмерку" Ред.). Об этом "событии" известили московские газеты и Всесоюзное радио. Получил приветственные адреса и поздравления от Устинова, Смирнова, Келдыша, Фурцевой, Дементьева, Афанасьева, Мишина, Челомея, Тюлина, Захарова, Епишева, Якубовского, Вершинина, Крылова, Батицкого, Касатонова. Маршал Гречко наградил меня именными золотыми часами. Но самыми приятными и неожиданными были поздравления космонавтов.

Обычно я выхожу на физзарядку в 7:30, а сегодня вышел на десять минут раньше, будучи уверен, что ребята еще спят. Но все они были уже на ногах и встретили меня букетами цветов, очень теплыми приветствиями и добрыми пожеланиями. Пришлось, нарушая запреты врачей, крепко обнять и расцеловать Николаева, Берегового, Волынова, Шаталова и других товарищей по работе. За ночь они выпустили "Боевой листок", посвященный моему юбилею. Мне особенно понравилась короткая заметка с изображением теннисной ракетки, сопровождаемым таким текстом: "Н.П.! Уважаем Ваши победы, но не сдаемся! Космонавты".

Я решил не проводить никаких официальных чествований, но работать сегодня все равно не дадут: бесконечные телефонные звонки, телеграммы и личные приветствия. Уже приходили с поздравлениями Керимов, Мишин, Курушин, Воробьев, Северин, Даревский, Воронин, Семенов, Лобанов, Фролов, Тополь и многие другие.

19 октября.

Вчера вечером меня все же принудили сесть за праздничный стол, пришлось немного выпить. Космонавтам - кандидатам на полет - я разрешил не связываться с нашей компанией и продолжать работу. Особенно я беспокоился за Мишина: зная о его слабости к коньяку, я пытался не затевать длинных речей и избежать обилия тостов. В какой-то мере это мне удалось, да и сам Мишин на этот раз держался молодцом. Василий Павлович преподнес мне модели двух состыкованных кораблей "Союз" и очень теплый адрес, мы с ним раз пять обнимались, целовались и клялись в вечной дружбе. У меня нет оснований сомневаться в искренности стремления Мишина установить со мной более дружеские отношения, но, хорошо зная его и свой характер, я не могу надеяться на прочность нашей дружбы, хотя в интересах дела надо всячески укреплять здоровые тенденции в развитии наших взаимоотношений.

Подготовка кораблей "Союз" к пуску проводится без отклонений от графика. Береговой, Волынов и Шаталов продолжают работу с бортжурналами.

Чтобы еще раз удостовериться, все ли мы делаем для обеспечения безопасности полета, я проверил готовность службы поиска, расстановку аварийных команд, соблюдение требований режима и медицинского контроля. Утвердил план основных мероприятий в период с 21 до 25 октября, подписанный старшим группы космонавтов полковником А.Г.Николаевым:

Дата Мероприятие Время Ответственный

проведения

21.10 Работа с документацией 9:00-14:00 Моисеенко

Медицинское обследование 15:30-19:30 Ешаков

22.10 Освоение рабочих мест 10:00-14:00 Фролов

Посещение домика Королева 14:00-15:00 Николаев

Медицинское обследование 17:30-19:30 Ешаков

23.10 Медицинское обследование 9:00-14:00 Ешаков

Подгонка датчиков 15:00-17:00 Ешаков

Заседание Госкомиссии 17:00-18:00 Керимов

24.10 Медицинское обследование 9:00-14:00 Ешаков

Встреча со стартовой командой 16:00-17:00 Николаев

Продолжаю непрерывное наблюдение за ходом подготовки космонавтов. Вчера минут сорок беседовал с Береговым, но вопросов, связанных с предстоящим полетом, я намеренно не затрагивал - говорили о боях за Днепр и Киев, вспоминали боевых друзей.

Андриян Николаев несколько раз уговаривал меня поехать поохотиться на уток (говорят, что сейчас идет интенсивный перелет дичи с севера на юг), но от этой заманчивой идеи пришлось отказаться.

Продолжается полет "Аполлона-7" с астронавтами Уолтером Ширра, Доном Эйзелом и Уолтером Каннингемом на борту. Судя по сообщениям прессы, астронавты справились с недомоганиями, вызванными гриппом, и надеются полностью выполнить одиннадцатисуточную программу полета. Они уже провели несколько телесеансов с борта корабля, четыре раза включали маршевый двигатель для изменения параметров орбиты, фотографировали Мексику и Багамские острова, пролетали над центром урагана "Глэдис", наблюдали авианосец "Эссекс" (флагманский корабль поисково-спасательного комплекса).

20 октября.

Выходной день, но до обеда мы работаем. Вчера был дождливый холодный день, а сегодня с утра солнечно, хотя и прохладно.

Вместе с Андрияном Николаевым и Борисом Волыновым еще раз внимательно прошлись по всей программе полета, подготовили все необходимые документы, в том числе справочник для ведения связи с космонавтом на старте и на орбите.

С К.А.Керимовым, Г.И.Ворониным и В.А.Смирновым обсудили положение с системами жизнеобеспечения для наших космических кораблей. Эти системы разрабатываются в КБ Воронина. Сам Воронин стремится их развивать и совершенствовать, но министр авиационной промышленности считает, что Воронин должен заниматься только самолетными системами, и не дает ему возможности наращивать усилия, направленные на развитие космонавтики. Из-за узковедомственной позиции Дементьева наши СЖО по ряду параметров уступают американским аналогам и не имеют четкой перспективы совершенствования. Не лучше обстоят дела и с космическими скафандрами (Северин), посадочными системами (Лобанов) и тренажерами (Даревский): у МОМ (Афанасьев) нет организаций, способных разрабатывать эти системы, а Дементьев тормозит их развитие на предприятиях МАП. На сегодняшнем совещании мы пришли к выводу, что дальше так продолжаться не может, и решили единым фронтом добиваться кардинального решения этих проблем через Д.Ф.Устинова.

Вчера приказал отправить в Москву подполковника Никитина. Никитин хороший, знающий инженер, но иногда он срывается и пьет неделями. Никитина все жалеют, но понимают, что он нуждается в лечении.

21 октября.

Сегодня на полигон прилетели Келдыш, Афанасьев, Глушко, Карась, Горегляд, Кузнецов, космонавты и врачи. Сейчас на космодроме людей больше, чем перед любым из предыдущих пусков. Особенно много медиков (22 врача от ВВС и с полсотни - от Минздрава), они уже начали предстартовые обследования Берегового, Волынова и Шаталова. Обследования проводятся по обычной программе, принятой еще перед стартом Гагарина, но с одним существенным дополнением - снятием показателей самочувствия космонавта при различных дозированных нагрузках, воспроизводимых на специальной установке велосипедного типа.

22 октября.

Сегодня космонавты провели тренировку в корабле "Союз". Главная цель тренировки: еще раз проверить все оборудование корабля, подготовленного к вывозу на старт. Занятия, на которых присутствовали все члены Госкомиссии, прошли успешно.

Афанасьев и Келдыш провели совещание главных конструкторов по вопросам организации научно-технических экспериментов и перспектив развития средств управления, жизнеобеспечения, телевидения и других систем космических кораблей.

На второй площадке, в том же зале, где в 1961 году я представлял Государственной комиссии старшего лейтенанта Гагарина как кандидата на первый полет в космос, состоялось заседание Госкомиссии по пуску двух "Союзов". Присутствовало более ста человек, но участников гагаринского пуска было немного: Келдыш, Кириллов, Воронин, Бармин, Глушко, Даревский, Горегляд и я - вот и вся "старая гвардия". Решили: пуск активного пилотируемого корабля № 10 осуществить 26 октября, а на сутки раньше запустить пассивный корабль № 11. Еще раз всем составом комиссии рассмотрели программу полета двух кораблей с одним космонавтом на борту. Главная цель полета - ручная стыковка в космосе и завершение конструкторских летных испытаний новой серии космических кораблей "Союз".

23 октября.

Утром провел совещание со всеми офицерами ВВС по имевшим место недостаткам в работе методистов и врачей, уточнил задачи на ближайшие 3-4 дня. Договорился с Береговым о "кодировании" его сообщений с орбиты. Сообщение "Все системы корабля работают нормально, самочувствие отличное" означает, что полет можно продолжать по полной программе; при оценке состояния систем корабля или самочувствия космонавта только на "хорошо" требуются консультации с руководителями полета и специалистами, а при оценке "удовлетворительно" - надо срочно принимать решение о посадке. В 10 часов утра заходил Келдыш - мы обошли с ним все медицинские кабинеты, наблюдая за работой врачей с Береговым и Волыновым. Кстати говоря, из Москвы пришло сообщение о том, что в ЦК кое-кто возражает против участия Волынова в космических полетах, - я знал об этом и раньше, и пока мне удавалось защитить кандидатуру Волынова.

"Четыре листочка с этим выступлением Устинова я так и не засекретил в установленном порядке, а переложил в папку с несекретными документами. Поэтому эта записка у меня сохранилась. Она датирована 4 сентября 1970 года. Устинов ведет разговор с руководителями ЦКБЭМ в Подлипках после посещения ЗИХа на Филях.

Перечитывая эти записи спустя 28 лет, я пришел к мысли, что современные достижения в программах орбитальных станций, в том числе "Мира", а в будущем и международной станции, во многом являются следствием твердой позиции, занятой Устиновым в 1970-м и последующих годах. Между тем Устинов имел основание не только не поддержать, а даже прикрыть нашу инициативу. В самом деле, люди, ответственные за провал программы H1-Л3 , вместо того, чтобы сосредоточить все силы на спасении этой программы, выступили с предложением создать ДОСы.

Считаю, что лучше поздно, чем никогда, для объективной оценки роли Устинова в истории появления орбитальных станций привести с сокращениями его высказывания. "Путь, на который мы ступили по созданию ДОСов, абсолютно правильный. В ваших предложениях заключено многое для того, что необходимо, чтобы поднять космическую программу в целом. Я с самого начала смотрел на это предложение не как на временное спасение, а как на самостоятельное важнейшее направление. Долговременные орбитальные станции я оцениваю теперь еще выше, чем я о них думал раньше. Все ваши высказывания, заботы, тревоги, предложения убедили меня, что мы ступили на правильный путь. В этом я глубочайшим образом убежден. Однако хотел бы предостеречь от слишком быстрых и экстравагантных выводов. Может быть, в смысле тактики и политики вы иногда допускаете неправильные действия и ломитесь в открытую дверь. Сейчас важны не словопрения, а выполнение той грандиозной задачи, которую вы взяли на себя. Первый и второй ДОСы - это не совсем то, что хотелось бы. Я понимаю, что за такое время сделать большее просто невозможно. Но я в уныние не прихожу. Обратите внимание на третий, четвертый и готовьтесь очень серьезно к пятому и шестому ДОСам. Это должны быть до блеска отработанные системы. Ни в коем случае не следует сейчас заниматься противопоставлением систем. На данном этапе это ни к чему хорошему не приведет. Надо наметить последовательность реализации технических решений и жестко ее придерживаться, вводя поправки по мере набора опыта. В творческом отношении вам трудно помочь. Если вы сами видите в ДОСах работу на многие годы, а не очередную "времянку", то покажите это. Если подавляющее большинство задач решают ДОСы, то можно отодвинуть "Алмаз" и провести ревизию наших программ. Это естественный ход событий.

Однако надо выслушать и другую сторону и определиться без излишних эмоций. В ЦК есть большая неудовлетворенность общим ходом работ по космическим программам. Есть упреки в многотемности. Надо рассмотреть все темы и, может быть, подвергнуть ревизии прежние мысли и решения. Мы все бодро, весело, с энтузиазмом в 1969 году взялись за работу с обещаниями запустить первую станцию в 1970 году. До партийного съезда. Съезд на квартал или более отодвинулся, и настало некоторое охлаждение и в вашей работе. Это не совсем красиво выглядит. Надо, чтобы орбитальная станция начала летать как можно скорее! Полеты нам покажут слабые места, помогут внести необходимые поправки. У вас колоссальный объем работы поистине творческой - по существу вы решаете задачу всей перспективы развития орбитальных станций. Предстоит борьба направлений - по роли человека на орбитальной станции. Человеку надо дать возможность использовать свой разум. Он должен уметь выходить из любого тяжелого положения. Вы должны показать, что все задачи "Алмаза" берете на себя и решаете их на более высоком уровне. Получив нашу поддержку, вы сделали поистине революционный шаг в создании орбитальных станций.

В то же время вы теряете перспективу по программе Н1-Л3 . Неудачи по Н1 досадны, но они не должны вас угнетать. Подумайте, как ускорить работы по Н1-Л3, используя опыт работы по ДОСу. Нет ли возможности послать на Луну экспедицию из двух человек? Опыт работ по ДОСу показывает, что у наших коллективов огромные резервы. Готовить экипажи для орбитальных станций надо с таким расчетом, чтобы иметь грамотных космических штурманов, разведчиков, исследователей. Вы должны не противопоставлять возможности человека автомату, а максимально использовать преимущества того и другого. Действующие ныне программы околоземного космоса: "Алмаз", ДОС, "Союз 7К-Т", "Союз 7К-С", "Янтарь" и другие - должны быть пересмотрены для экономии сил и средств путем их сближения, взаимного дополнения, исключения дублирования.

В перспективе вашей целью должно быть создание унифицированного многоцелевого орбитального комплекса для военных, народнохозяйственных, научных и политических задач в околоземном космосе. Уже сейчас вы должны думать о том, что ДОСы будут модулями будущего МОКа .

Для МОКа нужна Н1 . До сих пор в ЦК нет никаких ваших предложений по перспективе Н1, кроме старого проекта с высадкой одного человека на поверхность Луны. Это вызывает в ЦК глубочайшее беспокойство. Нет у вас такого творческого кулака по Н1, какой вы собрали по ДОСам. Может быть, подумать и создать какой-нибудь филиал, который будет заниматься только перспективой использования Н1?

Нет у вас и настоящей борьбы за РТ-2 , за место этой системы в общей концепции стратегических ракетных сил. Вы по-настоящему за это не деретесь. До сих пор эти ракеты на боевое дежурство не поставлены. Это вина вашей организации. Мы в ЦК не чувствуем воли главного конструктора Мишина в решении таких важнейших вопросов.

Посмотрите, с какой страстью Челомей и Янгель отстаивают свои концепции по боевым ракетам и доводят их до реализации. По поводу РТ-2 нам предстоит особый разговор". - Источник: Книги Черток Б.Е. "Ракеты и люди".

"19 апреля 1971 года все участники и высокие гости съехались на пуск "пятисотки" с первым ДОСом. Стоящая на стартовой позиции УР-500К , она же "Протон", с невидимым под обтекателем ДОСом была тем сгустком металла и электроники, который вобрал в себя творческую энергию десятков главных и поэтому на время примирил все противоречия.
По 15-минутной готовности Госкомиссия и все гости покинули душные служебные помещения и поднялись на трибуну наблюдательного пункта. В такую весеннюю ночь с наслаждением вдыхаешь воздух, напоенный степными ароматами. Кажется диким, зачем на каждом из нас висит сумка с противогазом. Совсем не хочется думать о возможности нештатной ситуации, при которой стоящая на старте ночная красавица не пожелает улететь в безопасную даль. "Пятисотка" действительно красива в свете прожекторов, когда она стоит на старте, освободившись от башен обслуживания и наземной предстартовой суеты.
Минутная готовность! Разом умолкли разговоры. Чувствую, как внутренне напряглись все стоящие на наблюдательном пункте. На секунды ночная степь заливается ослепительным светом, и на нас обрушивается оглушительный рев. "Пятисотка" легко взлетает, затмив своим ярким факелом звезды. В космос уносится первый ДОС. Когда мы примчались на "двойку", туда уже поступили доклады из Евпатории и Москвы, что "Салют" , а по-нашему ДОС N 1 - 17К N 121 , вышел на расчетную орбиту. Солнечные батареи и все элементы конструкции, включая штангу антенны "Игла", раскрыты.
Тогда мы еще не осознавали и не могли предвидеть, что этим пуском открыли эру орбитальных космических станций. Нас волновали только события ближайших часов и дней. Первую и последующие долговременные орбитальные станции на нашем жаргоне называли просто ДОСами. В призводственной документации все ДОСы имели индекс 17К и получали порядковые номера: N 121, N122 и т.д. Для средств массовой информации - "для народа" - первый ДОС был назван "Салютом" без номера. Потом пошли "Салют-2, -3, -4, -5, -6, -7" и т.д. В сообщениях ТАСС "Салютами" называли и пилотируемые "Алмазы", которые по нашей ведомственной терминологии никогда не назывались ДОСами. ( "Алмазы" получили название "Салютов" за номерами 2, 3 и 5).
Система ориентации после отделения от ракеты-носителя успокоила колебания ДОСа, и начались тесты по программе, которыми командовала Евпатория.

Система, которую начали проектировать еще в 1964 году, была действительно уникальной для своего времени, у американцев подобных разработок не было даже в отдаленной перспективе. Пилотируемый космический комплекс «Алмаз», который начало разрабатывать КБ Челомея включал орбитальную станцию весом в 17,8 тонн и объемом около 100 куб. метров, высокоэнергетичный транспортный корабль снабжения (ТКС) с новейшим узлом стыковки и массой в 18 тонн и 2 многоразовых спускаемых аппарата, каждый из которых мог взять по 3 космонавта и 100 кг. груза. Данный комплекс помимо сугубо научных задач мог выполнять и вполне определенные военные функции – сбивать вражеские спутники, вести разведку и даже наносить бомбовые удары по объектам на поверхности планеты. Притом что полный экипаж станции состоял из 6 человек, она могла вести боевые действия и в полностью автономном режиме без участия пилотов. Эскизный проект новой станции, которую назвали «Алмаз», в 1967 году приняла Межведомственная комиссия, включавшая в себя 70 известных ученых и руководителей НИИ и КБ, а также представителей Министерства обороны. В 1968 году был готов макет будущей станции и на заводе №22 (сейчас известен как завод Хруничева) приступили к производству корпусов. Проект станции предполагал, что «Алмаз» станет гораздо более совершенным космическим разведчиком, чем беспилотные автоматические аппараты-фоторазведчики серии «Зенит». Более мощный фотоаппарат на «Алмазе» расходовал пленку на наземные объекты только по воле самих космонавтов. В их распоряжении был мощнейший «космический бинокль», который позволял разглядывать Землю и в инфракрасном спектре. Если экипаж замечал что-то подозрительное, он мог запустить серию снимков. Фотопленка проявлялась тут же на борту станции, достойные внимания военной разведки снимки передавались на Землю либо по телевизионному каналу, либо в специальной спускаемой капсуле. Помимо этого станция могла вести наблюдение за поверхностью планеты с помощью радиолокатора бокового обзора.
Разведывательная функция станции требовала постоянной ее ориентации на Землю с возможностью выполнения разворотов для осуществления поиска и нацеливания фотоаппаратуры на интересующие военных объекты. Для этого на станции была реализована очень сложная система трехосной ориентации, которая обеспечивала высокую точность при фотографировании и позволяла плавно выполнять развороты вдоль продольной оси на любой угол. Непосредственно за ориентацию станции в пространстве отвечали 2 корректирующих ракетных двигателя. Применяемые на станции научные разработки были передовыми для своего времени. На станции была установлена электромеханическая система стабилизации, которая включала шаровой двигатель-маховик и кольцевой маховик с большим кинетическим моментом. На то время подвешенный в электромагнитном поле шар-маховик был весьма оригинальным техническим решением. Другой экзотикой станции являлись цифровые вычислительные машины «Аргон16», которые управляли аппаратурой наблюдения станции.
Станция «Алмаз» имела следующие габариты: максимальная длина – 14,6 м., наибольший диаметр – 4,2 м., обитаемое пространство – 100 куб. м., полная масса – 17,8 т., полезная нагрузка – 5 т. Станция была рассчитана на экипаж в три человека, а полное время работы на околоземной орбите составляло – 410 дней. С пристыкованным транспортным кораблем снабжения экипаж мог быть увеличен до 6 человек. Электроснабжение станции осуществлялось с помощью солнечных батарей площадью в 52 кв. метра, которые обеспечивали мощность в 3,12 кВт.
По конструкции отсек гермоотсек станции был разделен на 2-е зоны, которые условно обозначались зонами большого и малого диаметров. В передней части станции в зоне малого диаметра (диаметр 2,9, длина 3,8 м.) находился стол для приема пищи, приспособления для ее подогрева, краны с горячей и холодной водой, над столом находился пульт управления системой жизнеобеспечения станции, связью и освещением. Здесь же были расположены два спальных места – одно стационарное, другое откидное. По бортам бытовой зоны находились шкафы, в которых находилось научное и медицинское оборудование, а также бытовая электротехника: магнитофон, пылесос, радиоприемник. Данная зона была оборудована обзорными иллюминаторами.
За бытовой зоной следовал рабочий отсек или зона широкого диаметра (диаметр 4,15, длина 4,1 м.). Здесь находился пост управления станцией с оптическим визиром и панарамно–обзорными устройствами, перископ кругового обзора, санитарно-гигиеническое и медицинское оборудование, разведывательная аппаратура. Так находившийся позади рабочего отсека оптический телескоп для наблюдения за поверхностью Земли занимал место от пола до потолка станции.
Принимая во внимание то, что во время проектирования «Алмаза» в США проводились работы над созданием разного рода космических перехватчиков на станции были приняты меры для защиты от подобных космических аппаратов. Станция получила на вооружение 23-мм автоматическую пушку, которую сконструировал Нудельман, ее можно было навести на цель через оптический прицел – визир, осуществляя разворот всей станции. Пушка была специально переработана для стрельбы в вакууме и могла использоваться не только для защиты станции, но и для уничтожения любых космических целей, находящихся в зоне поражения. Данная установка получила условное обозначение «Щит-1», в дальнейшем, тот же конструктор Нудельман разработал новую систему «Щит-2», которая получила на вооружение 2 ракеты «космос-космос».
Транспортный корабль станции «Алмаз» не уступал в размерах самой станции имел в длину 17,5 м., диаметр – 4,2 м., обитаемый объем – 45 куб. м., полную массу – 17,5 т. и полезную нагрузку в 12,6 т. Корабль был рассчитан на максимальный экипаж в три человека и максимальное время эксплуатации в 7 суток, в составе комплекса «Алмаз» срок эксплуатации возрастал до 200 суток. Электроснабжение корабля осуществлялось от солнечных батарей общей площадью 40 кв. метров, которые были способны обеспечить мощность в 2,4 кВт.
Таким образом, почти за 20 лет, до знаменитой речи Рейгана, напугавшего мир «Звездными войнами», в СССР уже началась разработка орбитальной станции двойного назначения, которая помимо выполнения вполне мирных научных программ, могла выполнять вполне определенный перечень военных задач..."
Использованы источники :
www.lib.rus.ec/b/122890/read
www.warlib.ru/index.php?id=000130
www.oko-planet.su/science/sciencecosmos/page,10,17633-chetvert-veka-almazu.html

"..Прошло почти сорок лет с того момента, когда в пилотируемом режиме была введена в эксплуатацию советская военная орбитальная станция «Алмаз». Правда, сразу нужно отметить, что то, что запущенная в космос станция является «Алмазом», равно как и о том, для чего она в действительности предназначена, общественность узнала значительно позже. А тогда, в 1974 году, было сделано официальное заявление о запуске орбитальной станции под названием «Салют-3», на которой советские космонавты занимались проведением исследований и экспериментов исключительно в мирных целях. В Советском Союзе одной из первых разработок в данной сфере была программа создания пилотируемой орбитальной станции под названием «Алмаз», концепция которой была сформулирована в начале октября 1964 года в ходе совещания руководства предприятия Генеральным конструктором ОКБ-52 Владимиром Челомеем. Предполагалось, что станция будет решать оборонные, научные и народнохозяйственные задачи. Однако в первую очередь конструктор усматривал в ней достаточно мощное средство для проведения оперативной космической разведки.
27 октября 1965 года появился приказ министра общего машиностроения Советского Союза. Тогда же были начаты и работы по созданию системы. Проект станции в эскизном варианте был завершен в 1966 году. Тогда же Министерство обороны выбрало «Алмаз» для реализации как разведывательной системы. А Постановление Совета Министров и ЦК КПСС Советского Союза от 14 августа 1967 года определило сроки разработок и тактико-технический расчет.
Изначально было запланировано запускать станцию вместе с возвращаемым аппаратом для экипажа. Подобное решение имело большое преимущество, потому как работы на борту можно было начать незамедлительно. Но очень скоро стало очевидно, что подобный вариант имеет и очень весомый недостаток – наличие в составе станции тяжелого аппарата значительно снижало вес разведывательного оборудования, которое было необходимо для проведения исследований.
Поэтому в конечном итоге финальный эскизный проект «Алмаза» состоял из базового блока без возвращаемого аппарата, а также транспортного корабля снабжения, который был оснащен этим аппаратом. Проект был утвержден в 1967 году Межведомственной комиссией.
Необходимо отметить, что вся аппаратура, которую разрабатывали для комплекса, была самой сложной и передовой в то время. Так, к примеру, в качестве основного средства наблюдения планировалось сделать уникальный фотоаппарат, с диаметром зеркал порядка 2 метров и фокусным расстоянием около 10 метров.
Предполагалось, что «Алмаз» будет работать в пилотируемом режиме. А экипаж будет меняться каждые три месяца. Три космонавта работали поэтапно. На первом этапе один из космонавтов работал с фотоаппаратом, другой – занимался тренировками на тренажерах, а третий – отдыхал. Пересменка проводилась каждые 8 часов. Помимо этого, транспортный корабль снабжения должен был доставлять на станцию необходимые расходные материалы, в частности, продукты питания, воду, фотопленку. Пока корабль был еще в процессе изготовления, эти функции планировалось возложить на корабль «Союз».
Занимаясь разработками своей станции, советские специалисты были хорошо осведомлены о том, что в Соединенных Штатах Америки в этот же период времени занимались созданием спутников-перехватчиков и спутников-инспекторов. Поэтому разработчики «Алмаза» стали задумываться о необходимости создания защиты от вражеских нападений. Станция была оснащена авиационной пушкой Нудельмана-Рихтера ПР-23, дальность стрельбы которой составляла около 3 километров, а скорострельность – порядка 950 выстрелов за минуту. При этом в космосе отдача при стрельбе компенсировалась благодаря включению двигателей жесткой ориентации или маршевых двигателей. Данная пушка была исключительно оборонным средством, и использовать ее в качестве оружия для нападения на космические станции и корабли противника никто не планировал. К тому же, сделать это было очень непросто. Поэтому в документах осталось лишь одно упоминание о реальном испытании пушки. Это произошло в конце января 1975 года, когда на борту станции «Алмаз-2» («Салют-3») были завершены работы по всем программам. Тогда был дан единственный залп.
Но это потом, ведь на конец 60-х годов о полете «Салюта-3» даже не мечтали. Тогда основными были несколько другие вопросы. На начало 1970 года были изготовлены два летных и восемь стендовых блоков станции, а кроме того активно велась отработка бортовых систем. Были начаты и тренировки космонавтов для «Алмаза», которые проводились в Центре подготовки космонавтов.
Первая группа космонавтов для станции была сформирована еще в 1966 году. В ее состав вошли Л.Демин, Л.Воробьев, В.Лазарев и А.Матинченко. Во главе группы стал советский летчик-космонавт П.Беляев, который к тому времени уже побывал в космосе на «Восходе-2». Однако, поскольку на тот период времени «Алмаз» существовал лишь на бумаге, то подготовка была теоретической.
В 1968 году в группу космонавтов для «Алмаза» были зачислены также В.Рождественский, В.Преображенский, А.Федоров, В.Щеглов, Е.Хлудеев и О.Яковлев, а в конце того же года в группу вошли Г.Добровольский и В.Жолобов. В следующем году состав группы пополнили В.Исаков, С.Гайдуков, В.Козельский. Руководителем центра подготовки космонавтов стал П.Попович. В 1970 году его на посту сменил Г.Шонин, а в «алмазную» группу были переведены В.Алексеев, Ю.Глазков, М.Бурдаев, В.Зудов, А.Петрушенко, М.Лисун, Г.Сарафанов, Н.Порваткин, ЭСтепанов.
Таким образом, на начало 1971 года «алмазная» группа стала наиболее многочисленной в центре военных космонавтов за весь период его существования. Это является свидетельством тому, сколь огромное значение придавалось этой сверхсекретной военной программе. В дальнейшем в составе экипажей происходили постоянные изменения, поэтому рассказать обо всех них нет никакой возможности.
Что же касается непосредственно создания самого комплекса, то оно проводилось в непростых условиях. Именно поэтому среди основных вопросов, которые волновали военных, была проблема оперативной доставки на Землю разведданных. Для подобных целей использовать транспортный корабль было не очень удобно, потому как сроки их посадок нечасто совпадали с военными потребностями.
Для решения данной проблемы была начата разработка «капсул спуска информации», которые, как считало большинство специалистов, могли стать именно тем объектом, ради которого и строилась вся станция. Экипаж должен был снарядить капсулу пленкой, и отстрелить ее через пусковую камеру в нужный момент. Обработка пленки проводилась уже в земных условиях.
На первый взгляд все выглядело так, словно в проекте «Алмаз» было предусмотрено все: приемлемые условия работы, мощная разведаппаратура, и средство оперативной доставки информации. Более того, ракета, которая должна была вывести станцию в космос, давно была готова и успешно летала. Но в 1970 году, в то время, когда «Алмаз» был уже практически готов, некоторые работы по комплексу были переданы в РКК «Энергия» (в то время – ЦКБЭМ). Это предприятие в спешном порядке занималось созданием долговременной орбитальной станции, которая под названием «Салют» открыла эпоху орбитальных станций. А работы по «Алмазу» остановились. Именно по этой причине дальнейшая судьба комплекса была не очень благоприятной. Тем не менее, в 1973 году первая орбитальная станция «Алмаз» была готова. Ее доставили на Байконур. А чтобы вероятные противники (читать – американцы) не догадались о том, каково истинное предназначение аппарата, ему было принято решение присвоить имя «Салют-2».
Изначально было запланировано, что экипаж будет отправлен в космос через десять суток после полета станции. Однако перед самым началом запуска из «Энергии» пришло срочное сообщение о том, что старт откладывается по техническим причинам. В чем именно заключались эти причины, неизвестно до сих пор. Поскольку ракетоноситель уже был заправлен топливом, руководство приняло решение запуск не откладывать, а вместо этого продлить длительность автономного полета станции. Таким образом, 3 апреля 1973 года орбитальную станцию «Алмаз», которую назвали «Салютом-2», вывели на орбиту. На протяжении двух недель она успешно находилась в космосе, но в ночь на 15 апреля произошла разгерметизация отсеков, а вскоре перестали поступать телеметрические данные. Сам аппарат стал быстро терять высоту. Существуют предположения, что разгерметизация произошла в результате столкновения станции с обломками космического мусора, который возник по причине взрыва остатков топлива в третьей ступени ракеты-носителя «Протон-К», при помощи которой станция и была доставлена на орбиту. Понятное дело, в сложившейся ситуации старт экипажа был отменен. А в конце апреля станция вообще сгорела в плотных слоях атмосферы. Поэтому экипаж, который готовился к полету на «Салют-2», начал подготовку к полету на «Салют-3».
Под именем третьего «Салюта» была запущена первая эксплуатационная модель военной станции «Алмаз». Произошло это 25 июня 1974 года. А уже 4 июля первый экипаж в составе Ю.Артюхина и П.Поповича прибыл на борт. На протяжении двух недель они работали на борту «Алмаза», после чего вернулись на Землю. Полет прошел относительно хорошо. Второй экипаж в составе Г.Сарафанова и Л.Демина стартовал 15 июля на борту «Союза-15». Они должны были также состыковаться с военной станцией и на протяжении 25 дней работать на ее борту. Однако в этот раз все пошло не так. Когда на вторые сутки был начат этап дальнего сближения, космонавты поняли, что двигательная установка работает с большими сбоями: вместо разгона – торможение и наоборот. Никакие попытки исправить неполадки двигателя не приносили результатов. К тому же запас топлива был на исходе. Поэтому космонавты приняли решение о начале переговоров с Землей, в итоге они получили приказ готовиться к посадке. Но и дальше события развивались неблагоприятно. Когда тормозной двигатель уже был готов к включению, произошла раскрутка гироскопов. Контроль космонавты вели по бортовому секундомеру и амперметру, как вдруг амперметр начал зашкаливать. Люди хорошо осознавали, что с посадкой может ничего не получиться, но решили рискнуть. Им повезло: двигатель сумел столкнуть с орбиты корабль. И даже гроза во время посадки показалась космонавтам настоящей мелочью. В итоге после посадки был проведен разбор полетов. Понятно, что виноватыми сделали членов экипажа, хотя в действительности они сами стали жертвами обстоятельств. После неудачи эксплуатация корабля «Салют-3» в пилотируемом режиме была прекращена, а полет на «Союзе-16» В.Жолобова и Б.Волынова отменили.
Запуск нового «Алмаза» состоялся 22 июня 1976 года. На этот раз он носил название «Салют-5». На борту корабля работало сразу два экипажа: «Союза-21» В.Жолобов и Б.Волынов и «Союза-24» Ю.Глазков и В.Горбатко. Однако, как и в предыдущий раз, работа на борту корабля не обошлась без проблем.
Корабль «Союз-21» вышел на старт 6 июля 1976 года. Предполагалось, что он пробудет в космосе 60 дней. Более того, военные хотели увеличить длительность полета до 90 дней, но сделать это было невозможно по объективным причинам. Полет корабля был разведывательным, поэтому в задачи космонавтов входила регулярная замена пленки в фотоаппарате и ее проявка. На протяжении первого месяца работы все было нормально, если не принимать во внимание неприятного запаха в отделениях станции. Космонавты были уверены в том, что причина его кроется в попадании в атмосферу паров ядовитого топлива, а также в материале внутренней обшивки корабля. Кроме того, это никак не сказывалось на повседневной работе. Однако в скором времени начались неприятности. На 42-е сутки неожиданно прозвучал тревожный сигнал, отключился свет и большинство бортовых приборов. Космонавты не понимали, что происходит, и насколько это может быть серьезным. Ситуация ухудшалась с каждой минутой. Перестала работать система регенерации воздуха, и запасов кислорода оставалось все меньше. Несмотря на это, членам экипажа удалось привести корабль в норму.
Но авария не могла пройти бесследно. Жолобова начали мучить головные боли и бессонница. Ни один лекарственный препарат, который был в бортовой аптечке, не помогал. С каждым днем космонавту становилось все хуже. На протяжении определенного периода времени о болезни Жолобова ничего не сообщали, но вскоре в одном из сеансов космонавт сам пожаловался на недомогание. Начались переговоры, в результате которых на 49-е сутки поступил приказ возвращаться.
При разборе полета было высказано много предположений относительно того, что на самом деле произошло на борту корабля. Большинство склонялось к мысли, что экипаж оказался психологически несовместимым, и что к концу второго месяца пребывания в космосе члены экипаж настолько разругались друг с другом, что некоторые даже начали задумываться об использовании оружия. Тем не менее, свалить все на человеческий фактор всегда намного легче, чем приложить усилия и обезопасить полеты.
Следующий полет «Алмаза» состоялся в октябре того же 1976 года. Экипаж в составе В.Зудова и В.Рождественского должен был провести исследования атмосферы, а также проверить исправность систем жизнеобеспечения станции. И только после этого можно было приступать к двухмесячной разведывательной работе на борту корабля. На следующие сутки после старта началось сближение станции и корабля. Все шло согласно графику, техника работала без сбоев. Но когда между объектами оставалось около двух сотен метров, произошло то, что стало большой неожиданностью и для экипажа, и для руководства на Земле: параметры движения корабля относительно станции, заложенные в программе, не совпадали с реальными значениями. Все это стало причиной ускорения процессов управления, что требовало уже незамедлительного вмешательства. Поскольку измерительная аппаратура работала неправильно, был отдан приказ отменить стыковку и готовиться вернуться. А спустя два дня корабль, сойдя с орбиты, совершил приводнение на озеро Тенгиз (к слову сказать, единственное за всю историю советской космонавтики). Космонавты на протяжении девяти часов ждали, пока их спасут из спускаемого аппарата, который сел на мель.
Далее на борту станции побывали Ю.Глазков и В.Горбатко. В последующем планировалось, что на станцию отправится еще одна экспедиция в составе А.Березового и М.Лисуна. Старт планировался на март 1977 года. Однако в силу определенных обстоятельств эксплуатация в пилотируемом режиме «Салюта-5» была прекращена, а в начале августа 1977 года станция затонула в Тихом океане.
Так закончилась история орбитальной станции под названием «Алмаз». Конечно, существовали и проекты станции второго поколения, предусмотренные постановлением Совета Министров и ЦК КПСС Советского Союза, но это уже совсем другая история..."
Использованы материалы :
http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/molodtsov/01/07.html
http://www.cosmoworld.ru/spaceencyclopedia...?zhelez_56.html
http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/k-r/1992/1-almaz.html
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%...B1%D0%BB%D1%8C)
http://alternathistory.org.ua/kosmicheskay...bryukhom-almaza

Поздно вечером на космодром прилетел член Военного совета ВВС генерал И.М.Мороз с целой армией корреспондентов. Уже в машине, в которой мы вместе ехали с аэродрома, Мороз вдруг брякнул: "Как дела с Волыновым?" По этой его реплике я понял, что он настроен против Волынова, и, намеренно сделав вид, что ничего не знаю о сомнениях в кандидатуре Волынова, спокойно ответил: "Борис Волынов - один из лучших наших космонавтов, и к полету он подготовлен отлично". Почувствовав, что я готов защищать Волынова, Мороз не совсем уверенно произнес: "А все-таки к Волынову придется внимательно присмотреться..."

25 октября.

День пуска беспилотного корабля "Союз" мы начали как обычно - с физзарядки. Утро было солнечное, но прохладное (температура - около нуля, ветер - до 5 метров в секунду).

К 10 часам утра все члены Госкомиссии собрались у ракеты на второй площадке. Заслушав всех главных конструкторов и руководителей служб, решили произвести заправку ракеты топливом и осуществить пуск "Союза" № 11 в 12:00 московского времени (в открытой печати этот корабль получит обозначение "Союз-2").

До часовой готовности я был у ракеты - знакомил генерала Мороза (он первый раз на космодроме) с носителем и стартом, - а потом поехал на наблюдательный пункт второй площадки, где уже были все космонавты, члены Госкомиссии, руководство космодрома и корреспонденты. За полчаса до пуска небо над стартом стало затягиваться облаками. Пуск состоялся ровно в 12:00 все прошло очень четко, как в лучшие времена при Королеве. Через 30-40 минут были получены доклады с измерительных пунктов: корабль "Союз-2" выведен на расчетную орбиту. После старта я часа два побыл на КП и, убедившись, что все системы и оборудование корабля работают нормально, забрал всех наших специалистов и уехал с ними на 17-ю площадку - нам надо было еще многое успеть сделать для обеспечения завтрашнего старта Берегового. Уточнил распорядок стартового дня и проверил знание каждым офицером его конкретных задач.

Вечером Береговой провел в моем присутствии свою первую пресс-конференцию, в которой участвовали 12 корреспондентов, несколько фотои кинооператоров.

26 октября. Борт самолета Ил-18 - Евпатория.

Летим на Ил-18 с космодрома в Евпаторию на основной командный пункт. В самолете весь состав Госкомиссии (Келдыш, Афанасьев, Мишин, Керимов, Карась и другие), большая группа конструкторов и специалистов. Время близится к полуночи, безумно хочется спать, но я попытаюсь кратко описать основные события этого дня.

...Я встал как обычно - в семь часов утра, - а в 7:15 врачи подняли Берегового. На мой вопрос о самочувствии Береговой ответил: "Спал хорошо, все нормально". Я напомнил ему порядок посадки в корабль, а генералу Кузнецову приказал выполнять распорядок дня с точностью до секунды.

В 7:30 состоялось заседание Госкомиссии с заслушиванием докладов о полной готовности ракеты, корабля, космонавта и всех служб полигона. Решили осуществить пуск "Союза" № 10 ("Союза-3") с космонавтом Г.Т.Береговым на борту в 11:30 московского времени.

В 11:20 по местному времени автобус с космонавтом прибыл на техническую позицию. Береговой доложил председателю Госкомиссии о готовности к полету и после краткого напутствия Керимова направился к ракете, чтобы занять свое рабочее место в корабле. До 15-минутной готовности я и Андриян Николаев вели переговоры с Береговым по радиосвязи, а потом перешли в бункер, где кроме пусковой команды находились уже Керимов и Мишин.

Старт корабля "Союз-3" прошел отлично: после выхода на орбиту он оказался всего в одиннадцати километрах от "Союза-2". Вскоре прошел сигнал "Захват цели", и началось автоматическое сближение кораблей. Выходя из бункера, я услышал сообщение по громкоговорящей связи: "Расстояние между кораблями 8 километров, скорость сближения 15 метров в секунду". Когда я приехал на КП, там уже все поздравляли друг друга с удачным началом полета. Казалось, все идет очень хорошо: через полтора часа после пуска "Союза-3" корабли должны пройти над нами жестко состыкованными. Но вот голос Берегового разбивает все наши надежды: "Стыковка не произошла из-за рассогласованности кораблей по курсу..."

Через несколько минут нам стало известно, что при попытке стыковки был израсходован почти весь запас рабочего тела ДПО (двигатели причаливания и ориентации). Всем стало ясно, что делать повторную попытку стыковки нельзя: израсходовано около 80 килограммов рабочего тела, а оставшиеся 8-10 килограммов необходимы для ориентирования корабля перед сходом с орбиты. В целях экономии рабочего тела решили не проводить динамических операций по управлению полетом. Для дальнейшего руководства полетом и выяснения причин невыполнения стыковки Госкомиссия всем составом вылетела в Крым.

27 октября.

Проснулся в 5 часов, на 14-м витке "Союза-3" вел переговоры с Береговым. Он не понимает, почему не прошла стыковка, и это сильно его волнует. Я и Мишин вчера и сегодня несколько раз подбадривали Берегового и нацеливали его на выполнение программы полета. Все параметры атмосферы в кабине "Союза-3", включая влажность (20-30 процентов), находятся в пределах нормы (одно время датчик и индикатор влажности выдавали заниженное ее значение - порядка 8 процентов). Мы поставили Береговому задачу: вручную выполнить ориентирование корабля, а затем - закрутку его на Солнце. Обе эти операции Георгий Тимофеевич провел четко и с большой экономией рабочего тела.

Связь с "Союзом-3" по УКВ очень хорошая. На связи с Береговым дежурят Шаталов и Волынов, особенно хорошо и остроумно ведет переговоры Шаталов. Мы часто наблюдаем Берегового по телевидению, которое на борту "Союза-3" работает намного лучше, чем во всех предыдущих полетах. Ясно видны не только лицо Берегового и оборудование кабины, но и буквы и цифры, которые космонавт записывает в бортжурнал.

Сегодня попытались осуществить астроориентацию корабля "Союз-2". Попытка оказалась безуспешной (датчик "45К" снова не захватил звезду) - все рабочее тело из ДО-1 израсходовали впустую. Приняли решение не ставить больше на "Союзы" датчики "45К".

Генералам Щеулову и Горегляду, а также космонавту Николаеву Госкомиссия поручила вылететь в Караганду для встречи Берегового после посадки и для доставки его на космодром.

28 октября.

Сегодня посадили "Союз-2". Корабль приземлился с недолетом в 45 километров до расчетной точки (вчера я провел заседание посадочной группы, на котором было принято решение посадить "Союз-2" на 49-м витке полета с точкой прицеливания в районе Караганды). Я руководил посадкой, а генерал Кутасин - всеми работами по поиску. Фото- и кинооператоры засняли корабль еще в воздухе, когда он спускался на парашютах. Через 8 минут после приземления "Союза-2" около него сел поисковый вертолет. За все время работы поисково-спасательной службы (ПСС) и лично Кутасина - это лучший результат поиска. Афанасьев, Келдыш, Мишин и все другие, кто был на КП, остались очень довольны четкой работой ПСС. От имени Госкомиссии я объявил благодарность всему личному составу службы поиска.

Береговой проводил сегодня научно-исследовательские эксперименты. Ему было поручено, в частности, проследить за работой автоматической системы астроориентации "Союза-3" и, если не произойдет захват звезды датчиком "45К", немедленно выключить автоматику, чтобы не расходовалось напрасно рабочее тело. Береговой доложил, что после того, как прошла ориентация на Солнце, корабль начал вращаться в поисках "опорной" звезды. Корабль сделал два с половиной оборота, но звезды не нашел, и космонавт выключил автоматику. Этим экспериментом окончательно забракован датчик "45К". Наблюдая за работой автоматики, Береговой одновременно настойчиво искал звезды на дневной части неба - ему удалось трижды "засечь" яркую одиночную звезду, но определить ее принадлежность к созвездию он не смог.

Активная работа на КП начинается в 4 часа и кончается в 20 часов, когда корабль уходит на "глухие" витки над Атлантикой и Америкой, - связь с кораблем почти полностью прекращается, космонавт в это время спит.

29 октября.

Провел заседание посадочной группы. Заслушали четыре доклада: 1) о состоянии корабля "Союз-3"; 2) о состоянии космонавта; 3) о данных баллистических расчетов точки прицеливания и трассы спуска; 4) о метеоусловиях в районе посадки. Решили: осуществить посадку корабля "Союз-3", пилотируемого космонавтом Береговым, 30 октября на 81-м витке полета. Назначили район посадки в 50-100 километрах севернее Караганды.

Трасса спуска "Союза-3" проходит через Аральское и Каспийское моря, на них бушуют штормы, не позволяющие малым поисковым судам выйти в открытое море и затрудняющие посадку на воду амфибий Бе-2. Хотя вероятность приводнения космического корабля в Аральском, а тем более в Каспийском, морях (при отказе СУС и большом недолете) очень невелика, мы обязаны и в этом случае принять все необходимые меры для спасения космонавта. Я приказал выйти в море более крупным судам, а на берегу посадить дежурные вертолеты.

Береговой успешно выполнил сегодня полный цикл тренировки на случай посадки корабля вручную. С помощью ручного управления он сориентировал корабль по-посадочному, затем почти целый виток удерживал его в этом положении с помощью гироскопов, а в заданное время включил на три секунды ТДУ.

На КП четко и дружно работает большая группа специалистов, в том числе 8 космонавтов и 14 офицеров ВВС. Очень хорошо руководит работой командного пункта генерал Агаджанов. Правда, и в хорошем коллективе работающих на КП попадаются отдельные неряхи (связист Петелин прибежал к нам с паническим сообщением о том, что у космонавта пульс подскочил до 150, а при проверке оказалось, что пульс у Берегового в пределах 75-80 ударов в минуту).

Сегодня я и космонавты провели беседу с Главным конструктором системы "Игла" Арменом Сергеевичем Мнацаканяном и просмотрели пленки телеметрии, зарегистрировавшие процесс сближения кораблей "Союз-2" и "Союз-3". За 20 минут сближения в автоматическом режиме было израсходовано 30 килограммов рабочего тела, а за 2 минуты ручного управления - 40 килограммов. Установлено, что при сближении кораблей до 200 метров и менее они были сориентированы неправильно: один из них находился в "перевернутом" положении относительно другого. Это могло произойти только по двум причинам:

1) неправильная установка на кораблях сигнальных огней;

2) ошибка космонавта при ориентировании активного корабля.

Для обеспечения стыковки кораблей "Союз" на каждом из них имеется по два постоянных (верхних) и по два мерцающих (нижних) сигнальных огня. Специалисты подтвердили, что на "Союзе-2" и "Союзе-3" сигнальные огни установлены правильно: постоянные - сверху, а проблесковые - снизу. Получается, что стыковка не состоялась из-за перепутывания сигнальных огней космонавтом. Береговой долго не мог ответить на вопрос: "В каком положении наблюдали огни?" По телевизору мы видели его некоторую растерянность, он пытался найти ответ в бортжурнале, а не найдя, уклончиво сказал: "Огни были как обычно..." Такой ответ всем показался подозрительным - Береговой явно не помнил, вверху или внизу были мерцающие огни. Но я не спешил обвинять в неудаче только Берегового: если даже такой опытный летчик-испытатель не смог вручную осуществить стыковку кораблей, значит система стыковки слишком сложна для работы с ней в условиях невесомости. Эта система значительно отличается от той, которая установлена на тренажере "Волга", и не была испытана в ручном режиме управления. Осуществлять стыковку на первом же витке полета в ночное время очень трудно: космонавт только что перенес значительные перегрузки при взлете и еще не полностью адаптировался к невесомости. Все это дает основание возложить ответственность за срыв стыковки не только на Берегового, но и на Мнацаканяна, Мишина, Кузнецова, Даревского, да и на всех нас - членов Госкомиссии, - утвердивших чрезмерно сложное полетное задание.

Сегодня Береговой очень толково провел телерепортажи из бытового отсека и спускаемого аппарата. Вечером я говорил с ним, сообщил данные о погоде в районе посадки (температура - 10 градусов ниже нуля, сила ветра - 7-8 метров в секунду) и приказал ему выйти после приземления из корабля и немедленно надеть теплую одежду.

30 октября. Евпатория - Тюра-Там.

Перелетели из Евпатории на полигон и только что (около 22:00) добрались до гостиницы "Космонавт". Берегового доставили сюда из Караганды на 40 минут раньше нас, и сейчас он в руках врачей.

...Я спал сегодня неважно - проснулся в три часа, а в четыре с минутами был уже на КП. На первом сеансе связи с "Союзом-3", длившемся всего пять минут, мы успели получить от Берегового полные данные о его самочувствии и состоянии бортовых систем и передали ему все распоряжения по подготовке к спуску на 81-м витке полета. Ко второму сеансу связи на КП собрались все члены Госкомиссии - Афанасьев, Келдыш, Мишин, Керимов и другие. Я провел совещание посадочной группы, на котором особенно тщательно изучили данные метеосводок и прогнозов погоды. В районе посадки погода явно улучшилась. Приняли решение выдавать необходимые для спуска и посадки команды: включение ТДУ в 9:45:05 на 149 секунд с тормозящим импульсом 95 метров в секунду; срабатывание парашютной системы в 10:12:24 на высоте 7000 метров.

Все предыдущие дни связь на коротких волнах проходила с большими помехами, а сегодня - в день посадки - КВ-связь работала отлично. Мы хорошо слышали голос Берегового с расстояния более 10 000 километров. На 80-м витке Береговой доложил, что команда на спуск не прошла... Потянулись долгие тревожные секунды. Рядом со мной сидели Мишин и Афанасьев, а несколько сзади - Келдыш, Керимов и десятки других товарищей. У каждого из нас слух был обострен до предела: все ждали сообщений телеметрии, всем хотелось надеяться, что космонавт ошибся. Но вот пришло подтверждение телеметрии: "Команда не прошла". Приняли решение повторить передачу команды и после нескольких минут томительного ожидания услышали радостный возглас Берегового: "Команда прошла!" Вслед за ним и телеметрия подтвердила прохождение главной команды на спуск, но все мы знали, что должны выполниться еще десятки ответственных операций, прежде чем нога космонавта ступит на Землю. Ориентация по-посадочному, включение и выключение ТДУ, разделение отсеков, отстрел люка, раскрытие парашюта, мягкая посадка важнейшие этапы спуска и приземления космического корабля: откажи один из них, и тяжелое происшествие неминуемо.

Несколько неприятных минут пришлось нам пережить и на 81-м (посадочном) витке. Береговой вручную сориентировал "Союз-3" по-посадочному, а затем включил систему ионной ориентации и инфракрасную вертикаль (прибор для определения местной вертикали - Ред.), но вскоре доложил, что потока ионов на борту корабля нет. Через некоторое время он повторил это очень неприятное сообщение - возникла опасность нарушения ориентации корабля и невключения ТДУ. Но прошли еще две-три гнетущие минуты, и все вздохнули с облегчением, услышав голос Берегового: "Есть поток ионов!" ТДУ включилась и выключилась точно в заданные моменты времени, и "Союз-3" пошел на спуск.

Связь с Береговым прервалась почти сразу же после его доклада о выключении ТДУ, а через несколько минут нам доложили о прекращении связи с кораблем и по КВ-каналу - это означало, что спускаемый аппарат отделился от бытового и приборного отсеков. После разделения отсеков корабля первый доклад о ходе спуска мы получили от генерала Кутасина: "Удаление 2200 километров". Локаторы ПВО "захватили" корабль и стали выдавать данные по параметрам траектории спуска, которая была очень близка к расчетной, - СУС работала отлично. В момент раскрытия парашюта на высоте 7000 метров спускаемый аппарат "Союза-3" наблюдался экипажем поискового самолета. Снижение на парашюте продолжалось 13 минут со скоростью 4-5 метров в секунду, а перед самой землей четко сработали двигатели мягкой посадки. В момент приземления корабля рядом с ним сел один из поисковых вертолетов, и, как позже рассказывал Береговой, он еще не успел открыть люк, а товарищи из службы поиска были уже рядом и заглядывали в иллюминаторы.

Получив доклад от Кутасина: "Система посадки сработала отлично, корабль "Союз-3" приземлился, не долетев до расчетной точки всего 10 километров, космонавт Береговой вышел из корабля, самочувствие космонавта нормальное", я поблагодарил генерала за отличную работу службы поиска и приказал доставить Берегового на космодром до 18:00...

Около 14 часов мы вылетели из Евпатории на космодром. В самолете было произнесено много тостов по поводу успешного завершения полета "Союза-3". С Мишиным и Керимовым я договорился о том, что при встрече с Береговым и на заседании Госкомиссии никто не будет задавать неприятного для него вопроса: "Почему не состоялась стыковка?" Мы предоставим ему возможность в спокойной обстановке доложить об итогах всего полета в целом...

Когда на космодроме мы встретились с Береговым, он расцеловался с Мишиным и Керимовым, а меня чуть не задушил в объятиях.

31 октября. Тюра-Там.

В 10 часов местного времени состоялось заседание Госкомиссии. Георгий Береговой более часа докладывал о своем полете на корабле "Союз-3". Вот что он рассказал о несостоявшейся стыковке.

"Сближение кораблей от 11000 до 200 метров проходило нормально. В 200 метрах от "Союза-2" я стал управлять причаливанием вручную. Корабли сблизились до 30-40 метров, и в этот момент я ясно увидел, что огни "Союза-2" образуют трапецию, и я никак не могу загнать их на одну линию. Я понял, что стыковки не будет, и решил "зависнуть" и ждать рассвета. На светлой части Земли увидел корабль "Союз-2" на удалении 30-40 метров. Курсы кораблей расходились на 30 градусов. Я сделал попытку приблизиться к "Союзу-2", но при дальнейшем сближении курсы кораблей расходились еще больше. Решил при полете к территории СССР получить консультацию КП и заснять корабль "Союз-2". Когда я отстегнулся и полез за фотоаппаратом, то ремнями или ногой задел за ручку управления. Я заметил, что ручка управления включена на расход горючего, когда более 30 килограммов горючего было уже израсходовано".

Докладывая о своем самочувствии в ходе полета, Береговой сказал:

"В первый день полета при незафиксированном положении было впечатление запрокидывания головы назад. При резких движениях головой были неприятные ощущения и при фиксированном положении тела. В последующие дни подобных явлений я не наблюдал".

1 ноября. Борт самолета Ил-18 - Москва.

На борту Ил-18, совершающего специальный рейс Байконур - Внуково, космонавт Береговой, я, подполковники Копылов, Никерясов, Куклин (врач), три кинооператора. С нами летит и заместитель командира 235-го отряда ГВФ К.С.Никитенко - он отвечает за наш самолет и запасной Ил-18, который вылетел с космодрома через полтора часа после нас. Мы взлетели в 8:50 и в 13:45 должны сесть на аэродроме Внуково. Летим уже два часа над заснеженными полями, подходим к реке Урал. В Москве погода неважная: сплошная низкая облачность, дождь. Жаль, что во время пролета над столицей москвичи не увидят наш самолет, сопровождаемый почетным эскортом семи истребителей.

Уже двенадцатого космонавта доставляю я с космодрома в Москву. С каждым из космонавтов у меня было много хороших встреч и воспоминаний. Больше всего таких встреч было с Георгием Береговым: мы вместе воевали и еще 25 лет тому назад уже хорошо знали друг друга. Вчера мы с ним обедали вдвоем, вспоминали товарищей по корпусу. Я рекомендовал Береговому перестать переживать свою ошибку при причаливании кораблей и чувствовать себя поувереннее. Его волнуют предстоящие встречи и выступления - рапорт правительству, доклад во Дворце съездов, встреча с телезрителями (нас уже предупредили, что Береговой и я сегодня вечером будем выступать по телевидению). Насколько могу, помогаю ему готовиться к этим трем самым ответственным в его жизни выступлениям. Уже три раза прослушал рапорт Берегового: по-гагарински он, пожалуй, не доложит, но будем надеяться, что "на хорошо" сойдет.

5 ноября.

1 ноября, приехав домой с аэродрома, успел переодеться и попасть на торжественную встречу Берегового во Дворце съездов. Береговой выступил вполне удовлетворительно. После него выступил Л.И.Брежнев. ЦК КПСС и правительство очень высоко оценили полет Берегового: его наградили второй звездой Героя Советского Союза, присвоили звание летчика-космонавта СССР и звание генерал-майора авиации. Дни полета и встреча Берегового в Москве подробно описаны в газетах и нет надобности особо на них останавливаться, хотя, если бы было время, можно было бы рассказать о сотнях теплых встреч, приветствий и пожеланий в связи с нашей новой победой в космосе.

Вчера мы (Сербин, Афанасьев, Мишин, Керимов, Черток, Бушуев, Феоктистов, я и другие) более двух часов просидели у Келдыша за подготовкой материалов к пресс-конференции по итогам полета "Союза-2" и "Союза-3". От Келдыша я заехал к Береговому в Дом приемов (Воробьевское шоссе, 57) и разобрал с ним около 40 наиболее вероятных вопросов, которые могут быть заданы космонавту журналистами. На все такие вопросы Береговой записал обстоятельные ответы. Кроме Берегового в пресс-конференции (она состоится в МГУ в 12:00) будут участвовать космонавты Титов, Николаев и Беляев.

9 ноября. Тюра-Там.

Отгремели заздравные речи и тосты в честь Берегового и 51-й годовщины Октября, и снова я на космодроме. Сегодня мы прилетели сюда сразу на трех самолетах (Ту-104, Ан-10, Ан-12). Группа "Союз" (Шаталов, Волынов, Хрунов, Елисеев и другие) под руководством генерала Кузнецова и космонавта Беляева будет заканчивать на аэродроме "Жемчуг" полеты на невесомость. Для участия в подготовке пуска корабля Л-1 № 12 на космодром прибыла группа космонавтов во главе с Алексеем Леоновым. Вместе с нами прилетели члены Госкомиссии (Лобов, Мордасов, Юрышев, Гуровский) и многие из главных конструкторов.

В 19:00 местного времени на 81-й площадке состоялось заседание Госкомиссии. После докладов главных конструкторов, сообщений начальников служб и заключения В.П.Мишина приняли решение: пуск корабля Л-1 № 12 вокруг Луны осуществить 10 ноября 1968 года в 22:11:30 по московскому времени.

Для осуществления пилотируемого облета Луны нами выполнена большая программа технологических пусков, последним из которых был полет "Зонда-5". В завершение этой программы нам остается выполнить еще два технологических пуска. Ракета УР-500К и корабль Л-1 достаточно хорошо проверены и надежны, но пока, к сожалению, у нас не все ладится с астроориентацией и управляемым спуском. Было уже два успешных баллистических спуска после входа в атмосферу Земли со второй космической скоростью, но не было ни одного управляемого спуска с посадкой на территории СССР. Особой задачей предстоящего полета как раз и является проверка системы астроориентации и системы управляемого спуска (СУС).

После успешного полета "Аполлона-7" американцы собираются в декабре этого года послать "Аполлон-8" вокруг Луны. Мы значительно больше подготовлены к пилотируемому облету Луны, но мы не можем рассчитывать на "авось повезет" - наш облет Луны экипажем запланирован на первую половину 1969 года. Планируемый американцами облет Луны "Аполлоном-8" с астронавтами на борту связан с очень большим риском, но они идут на этот риск, а у нас нет возможности остановить их авантюристические намерения вырваться вперед на пути к Луне.

"Известный задел в этом направлении в СССР был накоплен уже к апрелю 1961 года. Так, первым в мире аппаратом, пролетевшим в непосредственной близости от Луны, стала советская автоматическая станция «Луна-1», запущенная 2 января 1959 года. «Луна-2» 14 сентября того же года впервые в мире достигла поверхности Луны, а еще через три недели «Луна-3» сфотографировала обратную сторону нашего спутника. Сразу после успешного завершения этих запусков развернулась подготовка и к пилотируемым полетам.

В качестве первого шага приступили к проектированию специального корабля для облета Луны. Сначала он создавался в двух совершенно различных вариантах — параллельно в ОКБ С.П.Королева и В.Н.Челомея. Первый вариант базировался на испытанном носителе — ракете Р-7. Из-за ее ограниченной грузоподъемности предлагалось предварительно доставить отдельные элементы лунного комплекса на околоземную орбиту. А отсюда после стыковки, сборки и заправки разгонного блока готовый корабль должен был стартовать к Луне. Вариант ОКБ Челомея предусматривал прямой рейс корабля (в сборке) с Земли до Луны. Для этого решили использовать новый, еще проектируемый носитель УР-500К («Протон»), в три раза более мощный, чем «семерка» Королева.

В мае 1961 года в целях укрепления космического престижа США, сильно пошатнувшегося после полета Ю.А.Гагарина, президент Кеннеди провозгласил национальную лунную программу «Аполлон». В Советском Союзе ее серьезность, прямо скажем, поначалу недооценили. Нашу программу никому и в голову не пришло объявить всенародной. Два основных ее этапа были просто закреплены за теми же двумя коллективами — Челомея (облет Луны) и Королева (высадка на поверхность). Впоследствии же общее руководство работами сосредоточилось в ОКБ Королева. В частности, в объединенном проекте облета Луны «королевский» корабль со своим разгонным блоком должен был запускаться прямо с Земли «челомеевским» носителем. Этой программе было присвоено официальное обозначение УР-500К-Л1.

В качестве окончательного варианта лунного корабля Королев решил специально модифицировать «Союз». Чтобы уменьшить массу комплекса до необходимой, с него целиком сняли бытовой отсек, а также оборудование систем сближения и стыковки. Беспилотный облет Луны и был в свое время выполнен такой облегченной модификацией «Союза», получившей название «Зонд». Носителем его служил уже готовый тогда «Протон». Однако испытания «Протона», рассчитанного на полет с экипажем, пошли очень трудно, закончить их ко времени облета Луны «Аполлоном-8» так и не удалось. А после этого, по мнению советского руководства, программа Л1 — «Зонд» потеряла смысл и была закрыта.

Ход выполнения второго этапа общей программы — высадки на Луну — с самого начала был еще более драматичным.

Напомним, что прямая доставка на Луну даже одного космонавта резко увеличила бы начальную массу корабля. Поэтому и мы и американцы предусматривали его разбивку на лунный орбитальный корабль и посадочный модуль, а тот, в свою очередь, также состоял из двух частей — посадочного отсека и отсека для возвращения на окололунную орбиту. Там после стыковки космонавт (космонавты) переходил на орбитальный корабль, обеспечивающий обратный полет на Землю. Соответствующая схема полета со всеми операциями стыковки и расстыковки приведена на развороте журнала.

Желание опередить американцев заставляло разработчиков любой ценой уменьшать стартовую массу корабля. В результате его экипаж решили сделать минимальным — два человека. Первые расчеты, проведенные к 1962 году, дали общую массу лунного комплекса перед стартом с околоземной орбиты 75 т. А у того же комплекса системы «Аполлон», с экипажем из трех человек, этот показатель составлял 135 т. Носителем для нашего корабля могла стать создаваемая тогда сверхтяжелая ракета H1 со стартовой массой 2250 т, против 2800 у американского лунного носителя «Сатурн-5». Как видим, хотя последний нес на 80% большую полезную нагрузку, по массе он превышал H1 всего на 24%. Причины — разница в конструкции и технологии изготовления ракет, а также отсутствие у нас в тот момент высокоэкономичных кислородно-водородных двигателей. Да и достаточно мощных кислородно-керосиновых — тягой по 500-600 тс — наша промышленность выпускать тогда не могла, так что пришлось устанавливать на первой ступени целых 24 двигателя тягой по 150 тс. Надежность от этого, конечно, отнюдь не повышалась...

Мало того, готовый к декабрю 1964 года уточненный вариант комплекса, с учетом реальных масс элементов конструкции, приборов и оборудования лунного корабля, тянул уже не менее чем на 92 т. Пришлось поднять стартовую массу носителя до 2750 т (почти как у «Сатурна»!), до последней возможности заполнив его топливные баки. В результате потребовалось довести число двигателей первой ступени до 30. А при подписании в 1966 году проекта лунной экспедиции H1 — ЛЗ масса корабля превысила 97 т — почти предел грузоподъемности 30-двигательного варианта!

Конструкция носителя H1 была, без сомнения, уникальной. В ней воплотилось множество принципиально новых, смелых решений. К сожалению, часто их искали не от хорошей жизни, а из-за ограниченных технологических возможностей. С самого начала пришлось выбирать: либо полностью модернизировать технологии под новую задачу, либо решать ее на готовой технологической базе за счет конструкторских ухищрений. Второй путь обычно дешевле, а главное — быстрее. Последнее и определило выбор. Политические аспекты «космической гонки» подгоняли разработчиков...

Та же стратегия была принята и при создании лунного корабля: конструкторские проработки велись ускоренно, на базе существовавшего научно-технического задела, а главной целью было максимальное снижение массы конструкции и систем.

Что касается решения о составе экипажа, оно было просто рискованным. Для страховки от всевозможных случайностей находиться на Луне должны как минимум два человека (и еще один, конечно, оставаться на орбите). Достаточно представить, что единственный космонавт при посадке, описанной в рассказе, на секунду потерял сознание или хотя бы не справился с огромным потоком информации и принял неверное решение. Тем более выход на поверхность Луны: вывих ноги, небольшое повреждение скафандра, да то же падение на спину! Заметим, правда, что в последующих советских разработках в экипаже лунного корабля предусматривалось два или даже три человека.

Далее, бытовавшая в то время концепция полной автоматизации практически всех процессов сводила на нет роль космонавтов в управлении кораблем, превращая их в наблюдателей и некий почетный, но бесполезный груз. Автоматизация, разумеется, нужна, но и люди должны иметь возможность вмешаться в управление, подстраховать автоматику. У наших же космонавтов практически и до сих пор нет средств управления полетом на активных участках траектории. Об этом рассказывал А.А.Леонов, вспоминая лунную программу: «Конструкторы не хотели давать управление ракетой человеку. Мы говорили: «Сделайте такую систему. Мы не будем вмешиваться произвольно, но на случай аварии это необходимо!» Не сделали...»

Кроме того, высокая степень автоматизации, как ни странно на первый взгляд, нередко оборачивалась в нашей действительности многими потерями. Слабость отечественной электроники заставляла дублировать и даже «троировать» жизненно важные системы. Это повышало надежность, но и увеличивало массу приборов, снижало возможности корабля, ухудшало условия работы экипажа. А поскольку электроника к тому же плохо работала в открытом космосе, для нее приходилось городить громоздкие герметичные отсеки с системами терморегулирования. Так, приборы занимали почти пятую часть объема кабины лунного посадочного корабля. Но и этого оказалось мало: большинство аппаратуры разместили в герметизированной «пристройке» позади кабины.

А в какой обстановке должны были работать советские покорители Луны? В облетном варианте (программа Л1 «Зонд») из-за экономии на бытовом отсеке предусматривалось, что члены экипажа неделю будут работать и спать непосредственно в спускаемом аппарате со свободным объемом... 2,5 куб.м, постоянно в сидячем положении! Как ни привыкли космонавты, набираемые из летчиков, к ограниченному пространству кабины, но попробуйте провести в самом удобном кресле, не вставая, хотя бы сутки...

Экспедиция H1 — Л3 планировалась лишь немногим комфортабельнее. Хотя лунный орбитальный корабль создавался на базе неурезанного «Союза», в его бытовом отсеке размещались громоздкие выходные скафандры, так что говорить о свободе движений и тут не приходилось. А кабина лунного посадочного корабля была совсем тесной — как ясно из рассказа, космонавт в ней вообще стоял и при необходимости только-только мог выйти из скафандра. Похоже, руководителей лунной программы ее политический успех волновал куда сильнее, чем самочувствие людей.

«Моделируя» в рассказе некоторые из возможных сбоев и осложнений, авторам приходилось иногда выводить своего героя из ситуаций, совершенно неразрешимых в реальности. Например, выход Бурлакова через запасной люк вообще неосуществим даже и при лунной тяжести — только в невесомости.

Короче, трудностей у экипажа было так много, а полет готовился с такими издержками, что проходил бы, по нынешним меркам, где-то у самой черты разумного, оправданного риска. Может быть, и это стало одной из причин закрытия программы. Правда, в «верхах» опять-таки опасались, кажется, не столько за жизнь космонавтов, сколько за престиж страны...

Действительно — вся лунная программа задумывалась именно как престижная: «еще раз убедительно продемонстрировать преимущества социалистического строя». Уже тогда было ясно, что ощутимой практической отдачи от нее не будет. Затраты на космос, точно так же, как, скажем, и на спорт, считались вложениями прежде всего в политику. А задача окупить их путем возвращения сверхсовременных технологий из космических сфер в народнохозяйственные тогда не ставилась.

И — как только в 1968 году американцы облетели Луну, пилотируемый полет Л1 «Зонд» был отменен. В то же время, хотя уже тогда выяснилась непреодолимость отставания всей нашей лунной программы, высадку пока не отменяли. Причина, видимо, проста: руководство, пусть даже не осознавая, ожидало неудачи с «Аполлоном», дававшей последний шанс наверстать упущенное. Во всяком случае, предположить это можно с большой долей уверенности: ощутимое оживление работ по советской программе наблюдалось именно после аварийного полета «Аполлона-13».

И когда высадились на Луну Н.Армстронг и Э.Оддрин («Аполлон-11»), а особенно когда американцам удалось оправиться от неудачи с «Аполлоном-13» и с честью завершить свою программу, у нас поставили крест на всей перспективе развития лунных полетов. А перспектива, несомненно, была! Но, не подумав о будущем, накопленный немалыми трудами задел практически полностью уничтожили. Пошли под копер три летных экземпляра ракеты H1 с существенно повышенной надежностью, расформирован отряд космонавтов — «селенитов», расползлись по закрытым музеям и НИИ лунные корабли, а все разработки, связанные с этой темой и способные дать впоследствии интересные научно-технические результаты, закрыты. В довершение всего по чьему-то глупому приказу была уничтожена основная часть научно-технической документации проекта. И теперь фрагменты грандиозной программы, всей истории «Большой лунной гонки» двух великих держав существуют лишь в памяти и отрывочных записях оставшихся пока энтузиастов..." - основной источник : "Битва за звёзды", Антон Первушин.

"В 1971 году СССР вывел на околоземную орбиту первую в мире пилотируемую орбитальную станцию «Салют-1» (она летала с именем «Заря» на своем борту). Серия станций «Салют» была разработана Центральном конструкторском бюро экспериментального машиностроения (КБ Королева) и предназначалась для проведения научных экспериментов, исследования космического пространства и отработки технологий для создания более масштабных и долговременных пилотируемых станций в будущем. Первая станция пробыла на орбите всего 175 суток, большую часть которых работала в автоматическом режиме из-за проблем со стыковкой первого планового экипажа. Второй экипаж на корабле «Союз-11» (Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев) смог пристыковаться успешно и космонавты на протяжении 22 дней в плотном графике работали на «Салюте». Они проводили астрофизические наблюдения, испытывали работу бортовых систем и агрегатов в различных режимах, отрабатывали методы ориентации и навигации с помощью автономных средств и системы управления космическим комплексом при маневрировании на орбите. По завершении всей программы испытаний 29 июня 1971 года космонавты перенесли научные материалы из станции в свой «Союз» и отстыковались от станции. 30 июня 1971 года «Союз-11» приземлился в четко в заданном районе, но поисковая группа обнаружила внутри мертвых космонавтов. Во время снижения произошла разгерметизация спускаемого аппарата и все трое мгновенно погибли. Опыт эксплуатации первого «Салюта» выявил ряд серьезных конструктивных недостатков в их конструкции, которые значительно сокращали время работы станции на орбите. Следующие станции были значительно доработаны и усовершенствованы.
Всего с 1973 года по 1986 год были запущены шесть орбитальных станций под названием «Салют», на которых успели поработать не только советские, но и зарубежные космонавты.Орбитальная станция «Салют-7» выведенная на орбиту 19 апреля 1982 года, стала последней полноценной станцией этой программы. При ее конструировании были учтены недостатки всех предыдущих. Она получила сразу два стыковочных узла, чтобы принимать одновременно два космических корабля («Союзы» с экипажем, грузовые «Прогрессы» и тяжелые автоматические корабли снабжения ТКС).
Конструкция «Салютов» стала основой для постройки орбитального комплекса 2-ого поколения «Мир» (именно «Салют-8» стал базовым блоком этой станции) и в некоторой степени даже российского сегмента Международной Космической Станции успешно функционирующей и по сей день..." - подробнее см. "Спасти «Салют-7». Подлинная история подвига советских космонавтов. Летом 1985 года Владимир Джанибеков и Виктор Савиных на орбите Земли осуществили поистине невыполнимую миссию."

Параметры промежуточной орбиты вполне удовлетворительные и позволяют кораблю даже без каких-либо коррекций обогнуть Луну в 3000 километрах от ее поверхности и вернуться к Земле. Но по плану мы должны выполнить три коррекции траектории полета Л-1, обеспечивающие высокую точность его приземления на территории СССР.

Весь начальный этап полета, включая повторное включение блока "Д" для разгона корабля до второй космической скорости, прошел великолепно, но... (у нас почти никогда не обходится без досадного "но"...) не развернулась штанга остронаправленной антенны (ОНА), на которой установлен основной датчик системы астроориентации. Значит опять не будет работать звездная ориентация, а без нее невозможно выполнить коррекции траектории полета корабля и, стало быть, невозможно осуществить его управляемый спуск. Обидно до слез: образно говоря, отлично выполнили все работы на 100 миллионов рублей, но "запороли" одну грошовую деталь, из-за которой можем испортить весь полет. Сегодня в 12 часов вылетим в Евпаторию - будем пытаться выправить положение, хотя для этого у нас очень мало возможностей.

На космодроме отличная погода, космонавты группы "Союз" уже выполнили один полет на невесомость. Экипаж Шаталова сегодня закончит программу полетов на невесомость, а экипаж Шонина останется на космодроме еще на два-три дня вместе с генералом Кузнецовым.

...На самолете Ил-18 перелетели с космодрома в Крым. Сейчас здесь собрались все космонавты, готовящиеся к облету Луны (Леонов, Быковский, Попович и другие). Только что (около 22:00) закончилось совещание оперативно-технического руководства (Агаджанов, Трегуб и другие) по итогам первого дня полета. Телеметрические данные и связь с кораблем проходят нормально, все параметры кабины - в норме, но штанга ОНА так и не раскрылась. Завтра утром попробуем осуществить ориентацию корабля с помощью астродатчиков 100К и 101К и провести первую коррекцию траектории его полета. Специалисты по системам звездной ориентации (Башкин, Азаров, Мирошниченко) надеются, что им удастся выполнить коррекцию. Если коррекция не пройдет, то осуществление управляемого спуска и посадки Л-1 на Землю будет под большим вопросом.

12 ноября.

В 4 часа утра Тюлин, Мишин и я были уже на командном пункте. Старший на КП от ВВС Алексей Леонов доложил: "Провел два сеанса связи с кораблем Л-1 слышимость хорошая, хотя он находился на удалении 250 тысяч километров от Земли. Мой голос за одну секунду доходил до корабля и еще через секунду возвращался на Землю".

Связь с кораблем мы ведем через всенаправленную антенну (ОНА остается нераскрытой), слышимость действительно хорошая, но всех нас волнует один вопрос - удастся ли осуществить астроориентацию Л-1 и коррекцию траектории его полета. Без коррекции корабль не вернется на Землю - он пройдет в 1050 километрах от нее и снова уйдет в космос. Попытка заставить работать датчик 101К ни к чему не привела: при прижатой к борту корабля штанги ОНА он не функционировал. Оставалась одна единственная и слабая надежда на датчик 100К, который еще ни разу успешно не работал. Решили потренироваться и провести две пробные ориентации с использованием датчика 100К. К общей радости, в обоих случаях датчик на удивление быстро находил звезду Сириус и цепко за нее "держался". В ходе тренировки были неточности и ошибки при исполнении команд, но ободряло главное достижение: датчик находит и "удерживает" звезду.

За 40 минут до первой штатной коррекции корабль был сориентирован по Сириусу, после чего включилась гироплатформа. Точно в заданное время (08:40:39) включился корректирующий двигатель и, отработав 8,5 секунды, сообщил кораблю расчетный импульс. Точных измерений новой траектории полета пока нет, но уже ясно, что в очень трудных условиях нами одержана большая победа: космический корабль Л-1 № 12 ("Зонд-6") облетит Луну и вернется на Землю. Более того, у нас появилась уверенность в том, что мы сможем осуществить управляемый спуск корабля с посадкой на территории СССР, главное, что мы хотим получить от данного полета.

13 ноября.

Идут четвертые сутки полета "Зонда-6". Сегодня в 10:30 корабль находился на удалении 340 тысяч километров от Земли. Скорость полета относительно Земли продолжает снижаться, и на данном удалении она равнялась только 0,8 километров в секунду (от Земли корабль уходил со скоростью 11 километров в секунду). После первой коррекции траектория полета стала близка к расчетной (проведено уже четыре замера параметров новой траектории), и есть основания надеяться на возвращение и вход корабля в атмосферу Земли даже без дополнительных коррекций. Правда, пока неясен вопрос с высотой условного перигея траектории возвращения: расчетная высота - 45 километров, а фактическая, по прикидочным оценкам, может быть более 200 километров. Это опасно - при такой высоте перигея корабль может "проскочить" мимо Земли. Завтра "Зонд-6" обогнет Луну на удалении от нее в 2500 километров и ляжет на обратный курс. Пока у нас есть надежды на то, что мы проведем вторую, а если потребуется, то и третью коррекцию траектории полета и посадим корабль на нашей территории.

Звонил секретарь ЦК КПСС Д. Ф. Устинов. Он сообщил, что американцы официально объявили: "21 декабря 1968 года корабль "Аполлон-8" с тремя астронавтами на борту (Фрэнк Борман, Джеймс Ловелл и Уильям Андерс) взлетит в космос с помощью ракеты "Сатурн-5", сделает 10 оборотов вокруг Луны и вернется на Землю". Устинов спросил: "Чем мы ответим на этот полет?" Тюлин, Мишин, Мордасов и я посоветовались со специалистами, проанализировали все наши возможности и доложили Дмитрию Федоровичу полученные нами выводы:

1. У нас нет готового ответа на полет "Аполлона-8" - мы должны продолжать выполнение своей программы полетов, не приспосабливая ее под американские трюки.

2. Объявленный американцами полет "Аполлона-8" - это авантюра, которая может закончиться очень печально: США не имеют опыта беспилотных облетов Луны, к тому же из двух выполненных пусков ракеты "Сатурн-5" один был неудачный.

3. Надо широко опубликовать нашу программу полетов корабля Л-1 (шесть технологических пусков) и показать всему миру всю серьезность и тщательность нашей подготовки к полетам людей на Луну, а также огромный риск, на который идут США, посылая астронавтов в облет Луны без необходимой проверки ракеты, корабля и трассы полета.

Мы доложили Устинову наши конкретные планы на ближайшие два месяца. В декабре сего года мы должны выполнить еще один технологический пуск корабля Л-1 и впервые вывести в космос нашу самую большую ракету Н-1 с технологическим кораблем Л-3. К январю 1969 года мы готовим облет Луны кораблем Л-1 с двумя космонавтами на борту и высадку на ее поверхность автоматической станции Е-8 с лунным самоходным аппаратом - луноходом. Кроме того, в январе должен состояться пуск двух пилотируемых "Союзов" (вариант "1+3") со стыковкой и переходом двух космонавтов из пассивного корабля в активный.

Предложенная нами программа полетов на декабрь-январь очень трудна как для промышленности, так и для космонавтов группы "Л-1". Пять-шесть лет тому назад я повел большой принципиальный спор с С.П.Королевым, а после его смерти - с В.П.Мишиным - о путях развития пилотируемых космических полетов. Королев и Мишин, закладывая корабли "Союз", Л-1 и Л-3, верили только в автоматику: "На моих кораблях кролики могут летать!" - неоднократно заявлял Королев. Они не доверяли космонавтам участие в управлении полетом и сводили их роль только к роли наблюдателей и дублеров некоторых автоматических систем корабля. В этом споре конструкторы одержали верх и повели нашу космическую программу по неправильному пути. Незадолго до смерти Королев понял свою роковую ошибку ("Мы заавтоматизировались..."), но выправить неверный курс было уже трудно. Преемники Королева продолжали по инерции строить корабли-автоматы, а это в десятки раз труднее, чем создать корабли типа "Джемини" и "Аполлон", рассчитанные на активное участие экипажа в управлении полетом. Они забыли основной закон развития техники: от простого - к сложному. Из-за этого мы потеряли минимум три-четыре года и теперь пожинаем плоды наших конструкторских заблуждений: американцы имеют большие шансы слетать на Луну раньше нас.

Сегодня Мишин, Трегуб, Шабаров и я более двух часов беседовали с космонавтами группы "Л-1". Леонов, Быковский, Попович, Макаров и другие космонавты пытались убедить Мишина в необходимости иметь на борту корабля Л-1 инструкцию командиру корабля и бортжурналы. Мишин упорно отстаивал свою абсурдную идею - объединить бортжурнал и инструкцию в одном документе. На первый взгляд может показаться, что это никчемный спор, что можно без ущерба для дела поступить и так и эдак. На самом же деле Мишин добивается исключения из бортовых документов всего того, что дает возможность членам экипажей понимать ход автоматических процессов и контролировать работу автоматов, - продолжаются старые попытки превратить космонавтов в подопытных кроликов. Спорить с Мишиным трудно, он выступает под флагом: "Сократить бюрократию на борту корабля и предоставить космонавтам больше времени для наблюдений!" Фактически же реализация его "идеи" приведет как раз к обратному. Я дал космонавтам указание внести в инструкцию и бортжурнал несколько несущественных поправок и продолжать отстаивать свое мнение.

14 ноября.

С трех до шести часов утра был на КП. За это время провели два сеанса фотографирования Луны. В 5:49:37 корабль Л-1 вошел в радиотень от Луны, а в 6:21:11 вышел из нее - в течение 30 минут с небольшим с ним не было никакой связи. В этот промежуток времени он находился на удалении 390 000 километров от Земли и летел со скоростью 0,6 километра в секунду. Итак, корабль "Зонд-6" обогнул Луну и начал обратный путь к Земле. За все время его полета было уже осуществлено пять звездных ориентаций по Сириусу. Нам осталось провести еще две ответственные ориентации: одну для коррекции траектории обратного полета, а другую - перед спуском корабля с использованием СУС. За все выполненные полеты кораблей Л-1 мы впервые добились уверенной и устойчивой работы датчика 100К. Мордасов, Мирошниченко и Азаров очень довольны ходом событий и надеются, что датчик 100К до конца выполнит свою роль в обеспечении посадки "Зонда-6" на территории СССР.

На командном пункте я был рядом с Тюлиным и Мишиным. К нашему с Тюлиным огорчению, Мишин так напился, что еле ворочал языком, - пришлось отправить его спать. Очень обидно, но выполнение нашей космической программы в большой степени зависит от поведения капризного, малоорганизованного и по существу недалекого человека. Мне жаль Мишина, хочется поддержать его не слишком высокий авторитет (я уже не выступаю против него на широких совещаниях), но прощать ему все его глупости и промахи тоже нельзя. Тюлин несколько раз заводил разговор о слабостях Мишина и сетовал на невозможность отстранения его от дел в сложившейся обстановке (предстоящие пуски кораблей Л-1 и "Союз", пилотируемый облет Луны и подготовка лунной экспедиции).

Разговаривал по телефону с Москвой и с космодромом. Полеты на невесомость на Ту-104 под руководством генерала Кузнецова закончены, группа Шаталова приступила к тренировкам в ТБК-60. Беседовал с Быковским, Леоновым, Поповичем, Макаровым, Рукавишниковым, Севастьяновым и другими космонавтами группы "Л-1" по вопросам программы подготовки и возможного срока облета Луны. Ребята великолепно понимают, что полностью завершить программы подготовки кораблей Л-1 и экипажей не удастся раньше апреля 1969 года, но с учетом заявленного на декабрь полета "Аполлона-8" можно было бы без значительного увеличения степени риска назначить пилотируемый облет Луны и на январь. Космонавты согласны лететь и в декабре, но к этому сроку не будут готовы пилотируемые корабли, да к тому же нам по плану надо запустить еще один технологический корабль. Я предупредил всех, что будем готовить пилотируемый полет вокруг Луны на январь 1969 года, а если американцы успешно слетают на "Аполлоне-8", то отложим такой полет до апреля. Потом долго говорили о медико-биологических экспериментах по программе "Л-1". Я вынужден был признать, что наши врачи плохо продумали медицинские аспекты программы, согласился исключить из нее часть экспериментов и обязать медиков отработать комплекс мероприятий, обеспечивающих решение главной задачи облет Луны кораблем Л-1 с космонавтами на борту. В конце беседы мы затронули еще один, на первый взгляд, малозначительный вопрос о позывных членов экипажей и об открытом наименовании корабля Л-1. Леонов предложил назвать корабль "Родина", Севастьянов хотел бы назвать его "Урал", а я высказался за присвоение ему наименования "Академик Королев". Решили подработать 4-5 вариантов позывных для космонавтов и несколько вариантов названия корабля.

15 ноября.

Прошедшая ночь была очень тревожной: на корабле Л-1 резко упала температура перекиси водорода. Начальная температура перекиси была +20, а за 2-3 суток полета она снизилась до -2 градусов. В последующие дни температура продолжала медленно падать, и сегодня ночью она достигла отметки "минус 5". Дальнейшее снижение температуры перекиси может привести к разложению ее на кислород и воду (лед), и следовательно, к отказу движков СУС, без работы которых невозможен управляемый спуск корабля.

Бак с перекисью расположен в спускаемом аппарате (СА), и значительное снижение температуры перекиси при наличии экипажа на борту практически исключено (экипаж может в известных пределах регулировать температуру в СА, а тем самым и температуру перекиси). В данном беспилотном полете значительно поднять температуру в СА (а значит, и подогреть перекись) за счет включения электрических систем не удалось. В двух предшествующих полетах температура перекиси тоже снижалась до отметки "минус 2-3", но включением на борту телевизионных светильников в СА удавалось приостановить дальнейшее ее снижение. Однако по распоряжению Мишина с корабля № 12 светильники сняли, причем Мишин не поставил Госкомиссию в известность об этом решении. Есть еще возможность поднять температуру перекиси, используя нагрев солнцем, но при этом возникает опасность засветки и перегрева астродатчика 100К, так как бак перекиси и звездный датчик размещены недалеко друг от друга.

Чем ближе посадка корабля, тем больше волнений. Башкин, Варшавский и другие специалисты высказывают опасения, что штанга ОНА может помешать работе СУС при спуске корабля (нам пока неизвестно точное положение штанги, и поэтому нет уверенности, что мы сумеем ее отстрелить). Возникло несколько новых версий причин отказа ОНА. По одной из них (версия Башкина) отказ вызван тем, что перепутаны штекеры раскрытия и отстрела антенны. Если это подтвердится, то Мишину и его заместителям не будет никаких оправданий. Подобные ошибки имели место в 1961-1963 годах. Было принято специальное решение: запретить применение одинаковых штекеров, сделать физически невозможным их перепутывание.

Сегодня мы довольно быстро договорились с Мишиным по содержанию бортовой инструкции и бортжурнала и подписали оба документа. Вчера Мишин утверждал, что корабль Л-1 для пилотируемого полета будет готов в январе, а сегодня он сказал, что раньше февраля корабль подготовить не удастся. Это типичное для Мишина поведение. Ни одному его слову верить нельзя, все в любой момент может измениться "на 180 градусов". Сегодня утром Мишин выглядел плохо: глаза красные, руки дрожат, лицо опухшее - он продолжает пить.

Присматриваясь к работе космонавтов, инженеров и врачей ВВС на полигоне и здесь, в Евпатории, я понял, что их деятельность по освоению космоса организована, мягко выражаясь, не лучшим образом. Ответственность за это юридически лежит на мне. Я и раньше видел немало недостатков в работе части генерала Фролова, службы поиска, ЦПК, института Волынкина и ГНИКИ. Однако длинная цепочка наших неудач в пилотируемых полетах в последние три-четыре года мешала и все еще мешает остро ставить вопрос о перестройке сложившейся структуры космических подразделений и частей ВВС. Мы по-прежнему действуем "растопыренными пальцами", очень много безответственности и мало единства целей, а часто нет и хорошо продуманной перспективы. В ближайшее время необходимо:

1. Ввести должность заместителя Главкома по космосу.

2. Объединить космические звенья центрального аппарата (служба поиска, часть генерала Фролова, служба Солнца, аппарат помощника Главкома, космическая медицина и др.), подчинив их заместителю Главкома по космосу.

3. В ЦНИИ-30, ГНИКИ и Институте авиационно-космической медицины создать космические управления.

4. Реорганизовать ЦПК в испытательный центр пилотируемых космических полетов.

5. Добиться передачи права заказов на постройку пилотируемых космических кораблей из ЦУКОС в ВВС.

6. Создать в ВВС командный пункт управления полетами пилотируемых космических кораблей.

7. Укрепить учебную и испытательную базу в ЦПК и институтах.

8. Построить на космодроме и на НИП-16 (Евпатория) минимум сооружений, необходимых для нормальной работы служб и специалистов ВВС.

9. В ЦПК ввести должности ведущих по программам полетов "Союз", "Л-1", "Л-3", "ВИ", "Алмаз" и др.), отвечающих за весь комплекс подготовки космонавтов к полетам и их осуществление (в части, касающейся ВВС).

16 ноября.

Опять была ночь больших волнений. Дежуривший ночью Леонов разбудил меня в 5 часов утра и попросил срочно приехать на КП. Там уже находились Тюлин, Агаджанов и Мишин, все трое были встревожены, а последний просто в нерабочем состоянии - с ним возился наш врач полковник Лебедев. Пульс у Мишина был 88, давление 160/90, но ничего угрожающего его здоровью не было: ночью он много пил, мало спал и, когда ему с КП сообщили, что в СА корабля резко упало давление, он не выдержал нервного напряжения и раскис. Я приказал Лебедеву лично заниматься Мишиным и отвезти его в гостиницу. Мишин недолго посопротивлялся для виду и минут через 15 уехал.

Оказалось, что давление в СА действительно резко упало, и вот как это произошло.

У нас уже были две потенциальные неприятности на борту корабля: нераскрывшаяся ОНА и низкая температура перекиси. Неработавшая ОНА не очень беспокоила нас, потому что устойчивая связь с кораблем обеспечивалась всенаправленной антенной, нормально работала телеметрия и хорошо работал астродатчик 100К. Правда, были опасения, что ОНА может помешать управляемому спуску корабля, но до спуска было еще далеко, налицо была более грозная опасность кристаллизации перекиси. Так как необдуманным решением Мишина перед стартом корабля Л-1 № 12 с него были сняты телевизионные светильники, то в нашем распоряжении не было никаких других средств для повышения температуры перекиси, кроме подогрева баков лучами Солнца. Около 4 часов утра корабль развернули баками на Солнце и продержали его в этом положении примерно в течение часа. В результате температура перекиси в баках СУС повысилась до безопасного уровня (-1 градус), но при этом обнаружился новый крупный дефект - падение давления в СА с 718 миллиметров в 5:13 до 610 миллиметров в 5:20, когда стабилизация корабля, ориентированного баками СУС на Солнце, была отключена. К 8:30 давление упало до 380 миллиметров возникла угроза полной разгерметизации корабля и отказа автоматики систем, обеспечивающих его посадку. К счастью, дальнейшего падения давления в СА пока не наблюдалось, но все мы понимаем, что новое снижение температуры перекиси или новое травление воздуха из СА вовсе не исключены: любая из этих неприятностей может погубить корабль. Из Москвы звонили Устинов, Смирнов и другие товарищи - они хотят знать, сумеем ли мы благополучно завершить полет лунного корабля. Насколько возможно, сдерживаем эмоции и пытаемся добиться успеха...

Сейчас 6 часов вечера, пошли последние сутки полета "Зонда-6". По данным телеметрии за прошедшие 12 часов давление в СА и температура перекиси не понизились. У нас растет уверенность, что все будет хорошо, тем более что сегодня мы успешно провели уже седьмую звездную ориентацию с датчиком 100К и вторую коррекцию траектории полета. Если пройдет еще одна коррекция (перед управляемым спуском), то датчик 100К полностью будет "реабилитирован", и мы будем иметь надежную систему астроориентации.

Мишин на КП сегодня больше не показывался - лежит в гостинице "больной", безучастный ко всему происходящему. Сегодня экипажи Шаталова и Волынова полностью закончили программу тренировок в ТБК-60. Генерал Горегляд сообщил, что маршал Гречко дал разрешение на строительство самого крупного служебного здания в ЦПК - корпуса тренажеров площадью 9000 квадратных метров, - а Косыгин подписал решение Совета Министров о заказе в Швеции для ЦПК большой центрифуги с радиусом плеча 20 метров. Две центрифуги, ТБК-150 и большой корпус комплексных тренажеров - это уже начало создания хорошей учебной и испытательной базы в Центре подготовки космонавтов имени Гагарина.

Доложил Главкому и предупредил Кутасина о том, что завтра в 17:02 будем пытаться посадить корабль Л-1 № 12 на территории СССР с помощью СУС. В районе полигона посадки (Казахстан) в момент посадки будет уже темная ночь и довольно неважная погода: найти приземлившийся корабль будет не просто, особенно в случае отказа установленных на нем радио- и светомаяков. Но служба поиска ВВС имеет уже большой опыт, у нас много отличных летчиков надеюсь, завтра они справятся с трудной задачей.

17 ноября.

Ночь прошла спокойно, давление в СА держится на уровне 380 миллиметров, температура перекиси поднялась до +1 градуса.

Вчерашняя коррекция траектории полета излишне "прижала" корабль к Земле, в результате чего высота условного перигея составила бы всего 25 километров при расчетном значении 49 плюс-минус 7 километров. Пришлось дать третью коррекцию: звездная ориентация сработала отлично, и после включения на 3,3 секунды корректирующей двигательной установки получили траекторию, обеспечивающую вход корабля в расчетную "воронку" радиусом 13 километров.

Провел совещание по обеспечению спуска, посадки и поиска "Зонда-6". Лапочкин, Сироткин, Штырлов и Ващенко выступили с короткими сообщениями по всем необходимым операциям. Принято окончательное решение осуществить управляемый спуск, но поскольку у большинства членов Госкомиссии нет уверенности в надежной работе СУС (нераскрывшаяся ОНА и пониженное давление в СА еще "не сказали своего последнего слова"), решено взвести АПО (автомат подрыва объекта) и взорвать корабль, если он сорвется с траектории управляемого спуска. Я выступил против такого варварства, но остался в меньшинстве.

18 ноября. Борт самолета Ан-10 - Москва.

Вместе с группой космонавтов "Л-1" и специалистами ВВС в 11:00 вылетел из Феодосии в Москву. Вчера "Зонд-6" огненным метеором промчался над нашими морскими судами и пошел на снижение на территорию СССР. Локаторы ПВО "увидели" спускающийся космический корабль за 300 километров от нашей границы с Афганистаном и "привели" его в район приземления в 100-150 километрах севернее космодрома. С этого момента наблюдения за ходом снижения "Зонда-6" пунктами ПВО прекратились, радиосредства корабля не работали, и запеленговать его не удалось. Точное место приземления корабля и его состояние пока неизвестны. Полеты поисковых самолетов и вертолетов, продолжавшиеся всю ночь с 17 на 18 ноября, результатов не дали. Вполне вероятно, что корабль разбился, но не исключена и его благополучная посадка. Сейчас наша главная задача - найти корабль или его обломки. Нелегкое дело поиска продолжается, ради его ускорения я и лечу в Москву. Тюлин и Мишин остались пока в Евпатории...

Фильм Клима Шипенко — смесь голливудской и советской героики (в духе «Аполлона-13» про лунную миссию или «Укрощения огня», где впервые была приоткрыта завеса над суперсекретной ракетно-космической сферой).

Фильм про подвиг двух выдающихся космонавтов, про историю спасения станции «Салют-7». Владимир Джанибеков и Виктор Савиных в 1985 году полетели к мертвой оледеневшей станции, смогли пристыковаться и оживить ее. В истории освоения космоса эта страница — одна из наиболее ярких и фантастичных.

Сценарий «Салюта-7» Наташа Меркулова и Алексей Чупов написали после встречи с журналистом Самолетовым, рассказавшим им о захватывающем дух экстремальном путешествии в космос. Среди источников вдохновения книга Виктора Савиных «Записки с мертвой станции». …Космическая гонка набирает обороты, если не оживить впавшую в кому станцию, она может свалиться на землю (обломки гигантской американской станции «Скайлэб» долетели аж до Австралии) или ее могут забрать американцы и узнать наши секретные секреты. Поэтому отправление космонавтов ведется в спешке. Вы скажете, в космической сфере так не бывает? А вам ответят: у нас бывает все и во всех сферах. Даже в секретных и сверхточных: и авралы, и пятилетка в четыре года, и «как бы доложить наверх… чтобы не влетело». На околоземную орбиту отправляется космический корабль «Союз Т-13» с экипажем из опытных космонавтов — командиром корабля Владимиром Федоровым (прототип — Владимир Джанибеков) и бортинженером Виктором Алехиным (прототип — Виктор Савиных). Двадцатитонная станция не просто мертва (замерзла система подачи кислорода, горячей воды и т.д.) — превратилась в дом изо льда.

На протяжении всего действия космонавтам приходится не только решать нерешаемые проблемы, рисковать жизнью, спасать и поддерживать друг друга, но и делать сложный нравственный выбор. Космонавты экзамен выдержат. На земле не все… Среди напряженных моментов — сама стыковка без лазерного дальномера, вручную, со станцией, которая вертится с огромной скоростью. Космонавт Валерий Рюмин, который был на связи с экипажем в ЦУПе, потом скажет: «Стыковка «Союза Т-13» со станцией «Салют-7» — то же самое, что стыковаться с булыжником».А еще охлаждение температуры на станции до минусовой температуры (замерзшая вода разорвала трубы), возвращение к жизни покрытой инеем станции и даже пожар.

Что в этом кино хорошо. Изображение.

Оно сконструировано с помощью сложных устройств замечательным оператором Сергеем Астаховым, отрисовано компьютерщиками так точно, что многие профессионалы уверены, что часть съемок проводилась в космосе.

Из смысловых вещей понравилась оппозиция «земля—небо». Если внизу в ЦУПе альтернативе «репутация» или «человеческая жизнь» выбирают честь державы (а нехорошие военные еще и требуют взорвать станцию вместе с людьми, чтобы не досталась врагу), то в небе побеждает человечность. И вот еще. Когда техника отказывает — космос осваивается вручную: руками откручивают, замерзшими пальцами связывают, стыкуют, собирают тряпками воду после того, как станция оттаяла. (Это рассказывал и Савиных, как «голыми руками скручивали электрические провода и обматывали их изолентой. И так 16 раз».)

И если есть превосходство нашей космонавтики перед американской, оно прежде всего в его в человеческом факторе. Как и в реальности, пилоты «Союза» с несчастливым номером «13» в экстремальной ситуации едва ли не все делают вопреки приказу ЦУПа. Им сверху виднее. На Земле, уже после возвращения Савиных, месяц решали: наградить космонавтов или наказать — те не всегда действовали по инструкции и в соответствии с командами ЦУПа.

На реальной станции пожара не было, не было еще целого ряда чисто киношных подробностей. Например, кувалды, которой бьют по кожуху датчика системы ориентации, мешающего «оживить» электропитание станции (вроде бы космонавты возражали против этого эпизода, но кинематографисты сделали по-своему). В реальности застряла лебедка — не снималась с фиксатора, нельзя было вернуть к жизни солнечную батарею (об этом писал Виктор Савиных в своих «Записках с мертвой станции»). Не было, конечно, и сигареты, да и глупо закуривать сразу после пожара. Кстати, о пожаре, так возмутившем некоторых критиков. На «Салюте» его не было, а вот на «Союзе ТМ-25» он случился в 1997-м из-за бракованной кислородной шашки. Да и американцы, как рассказал в одном из интервью Савиных, подлетали к нашей станции.

Но «Салют-7» — не документальное кино, не реконструкция, а зрелищный блокбастер, вольная фантазия на тему реального космического полета. Авторы жертвовали точностью ради экшена. Поэтому фамилии космонавтов изменены. Джанибеков стал Федоровым (его роль исполнил Владимир Вдовиченков), Савиных — Алехиным (Павел Деревянко). Именно зрелищность, образность, эмоциональность — сильные стороны фильма, за которые прощаешь не только неточности (и в «Аполлоне-13» астронавты обнаружили море ошибок, а Джим Ловелл заявил, что его персонаж «неправдоподобен»), но и слабость «женской линии» (не прописана она была и в фильме-конкуренте «Времени первых»), некоторые эпизоды, в которых режиссер не сумел быть убедительным.

«В нашем повествовании исторические факты переплетены с элементами вымысла», — говорит один из авторов Алексей Чупов. Безусловно, не было кувалды в космосе, но зато сразу возникают смысловые рифмы с эпохальными фильмами «Коммунист» или «Как закалялась сталь». Не случайно для героя Вдовиченкова в его шкале ценностей: жена и дочка, футбол и… строительство коммунизма. «Я знаю, ты настоящий коммунист», — говорят летчику-испытателю Астахову в «Чистом небе». Это кино про забытое сегодня превосходство «должен» над «могу». В фильме Шипенко первое, что увидели космонавты, когда отогрели станцию, — фото Гагарина, проявившееся под инеем. Вымысел ли, правда — не знаю. Но красиво.

Думаю, если бы фильм назвали просто «Салют», и претензий бы не было, и название для космического триллера отличное.

А про спорные моменты мы решили спросить у авторов и самих космонавтов — самых строгих экспертов.


Виктор Савиных - космонавт, дважды герой СССР, участник космической экспедиции «Салют-7» : "Фильм хороший, зрелищный, народу точно понравится. Особенно хочу отметить замечательное качество изображения космоса, невесомости: компьютерная грамматика воссоздает размах и красоту неба. Что касается неточностей, ну да, они есть. Вопрос, сбивать ли станцию, вообще не стоял. Вместо кувалды у нас была просто монтировка, ею мы пытались ликвидировать совсем другую неисправность. Мы не курили, не горели. Хотя в космосе действительно было несколько пожаров. Но по существу вранья нет. Поэтому в целом фильм пришелся по душе. А если бы я не работал в космосе, понравился бы еще больше. Трудно смотреть на придуманное на экране, когда знаешь, как все было на самом деле. К примеру, моя жена не рожала во время нашего полета, моей дочке было уже 16. Вот на днях покажут документальный фильм «Салют-7. История одного подвига», в котором мы с Джанибековым, Рюминым и Соловьевым расскажем, как все было на самом деле». Это будет история от первого лица."

Юрий Батурин - космонавт :
"Наверное, спрашивать мое мнение о художественном кино про космонавтов неправильно, потому что человек, занятый в любой сфере профессионально, смотрит и видит иначе, чем обычный зритель. Нас цепляют неточности, мешают восприятию."

Продюсеры Юлия Мишкинене и Бакур Бакурадзе:
"Перед съемками была большая подготовительная работа. Мы общались со специалистами из Центра подготовки космонавтов, РКК «Энергия», Музея космонавтики, корпорации «Роскосмос». Консультанты из НПП «Звезда» помогали в производстве скафандров. Режиссер, оператор, специалисты по спецэффектам ездили на Байконур, присутствовали при запуске космического корабля. Благодаря этому художники-постановщики точно воссоздали детали и Центра подготовки полетов, и космического корабля, и станции. Виктор Благов, главный специалист РКК «Энергия», бывший руководителем полетов, смотрел фильм на стадии монтажа и попросил показать сцены из ЦУПа еще раз — не мог поверить, что все это воспроизведено в декорациях. На подготовительном этапе много встреч было и с участниками событий — с Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных. Их рассказы, книги, архив фотографий очень помогли в прописывании деталей экспедиции по спасению космической станции."

Про детали.

Мы старались основываться на реальных фактах, происходивших в космосе. Станция «Салют-7» действительно потеряла контроль, было оледенение, потом затопление, с которым справлялись подручными средствами: пошли вход даже личные вещи космонавтов. Из-за обилия воды возникла угроза короткого замыкания и пожара.

Часть деталей взяли из других космических экспедиций. Так, пожар возник на орбитальной станции «Мир» в 1997 году. На орбитальной станции «Салют-4» жила муха Нюрка, которую космонавты очень берегли. Была и специальная исследовательская программа с запуском в космос 54 тараканов.

Надо сказать, что в советское время да и сейчас все, что касается космоса, было под грифом секретности, можно было найти только официальную информацию. Поэтому не будем ни на кого конкретно ссылаться, но из личных разговоров знаем, что проносили космонавты с собой в космос и водку, и сигареты. Правда, курить там довольно сложно.

Теперь про кувалду. Много у нас было разговоров и споров с Виктором Петровичем по поводу кувалды. Но раз кувалда на космическом корабле есть, значит, ею пользуются. В самой же экспедиции действительно застряла солнечная батарея. Пришлось выйти в открытый космос, натянуть трос. Потом применить физическую силу… Это была борьба человека с железом в экстремальных условиях. Мы заменили трос на кувалду, так как зрительно это понятнее. Все-таки мы снимали не документальное кино, а жанровое. Это космическая катастрофа. И конечно, здесь возможен символизм, метафоричность и некоторые преувеличения для визуальной выразительности. Мне кажется, наши друзья-космонавты больше нас понимают, что жизнь, в том числе космическая, гораздо шире наших самых смелых представлений о ней." - фоторграфии отдельных кадров на источнике : https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/1...dvig-i-sigareta

.1933 - В городе Лиски Воронежской области (Россия) родился Иван Николаевич Аникеев (1933 - 20.08.1992), в начале 60-х проходивший подготовку к полетам на кораблях типа "Восток" в составе первого "гагаринского" набора.

1947 - На Землю упал Сихотэ-Алинский метеорит.

1953 - С ракетного полигона "Уайт-Сэндс" (шт.Нью-Мексика, США) осуществлен пуск геофизической ракеты "Aerobee NRL-13". Максимальная высота подъема ракеты составила 137,3 км.

1955 - Принято Постановление Совета Министров СССР № 292-181 о создании полигона по испытаниям межконтинентальной баллистической ракеты и запуску искусственных спутников Земли - научно-исследовательского и испытательного полигона № 5 Министерства обороны СССР (НИИП-5). Местом строительства был выбран Казахстан. Ныне полигон известен как космодром Байконур.

1961 - В Советском Союзе в сторону планеты Венера запущена автоматическая межпланетная станция "Венера-1".

1964 - С Базы ВВС США "Ванденберг" (шт.Калифорния, США) осуществлен пуск межконтинентальной баллистической ракеты "Atlas-E", сер. № 48Е. Пуск закончился аварией.

1965 - С космодрома Капустин Яр осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 63С1" с военным спутником на борту. Пуск закончился аварией РН.

1974 - Советская автоматическая межпланетная станции "Марс-5" вышла на орбиту вокруг Марса.

1974 - В Советском Союзе запущен спутник оптической разведки "Космос-632".

1975 - В Советском Союзе запущен разведывательный спутник "Космос-708.

1975 - В Советском Союзе запущен спутник оптической разведки "Космос-709".

1976 - В Советском Союзе в рамках создания противоспутниковых систем запущен спутник "Космос-803".

1979 - В Советском Союзе запущен спутник наблюдения за мировым океаном "Космос-1076".

1980 - В Советском Союзе запущены спутники связи "Космос-1156-1163".

1980 - В Советском Союзе запущен спутник системы предупреждения о ракетном нападении "Космос-1164".

1981 - В Советском Союзе запущен навигационный спутник "Космос-1244".

1986 - В Японии запущен спутник связи "Yuri-2B".

1987 - В США запущен разведывательный спутник "USA-021".

1991 - В Советском Союзе запущены спутники связи "Космос-2125-2132".

1994 - В России запущены спутники связи "Космос-2268-2273".

1997 - В Японии запущен астрономический спутник "Haruka".

1998 - Первое летное испытание гиперзвукового прямоточного воздушно-реактивного двигателя (ГПВРД), разработанного и изготовленного КБХА, с достижением максимальной скорости полета 6,3 М.

2000 - С космодрома Байконур ракетой-носителем "Протон-К" запущен индонезийский спутник связи "Garuda-1".

2000 - От запущенного 25.01.2000 спутника "OPAL" отделились наноспутники "Thelma" и "Louise".

2001 - Американские астронавты Роберт Кербим (Robert Curbeam) и Томас Джоунс (Thomas Jones) совершили выход в открытый космос.

1937 - В г.Ратекранц (Германия) родился первый немецкий космонавт Зигмунд Вернер Пауль Йен (Sigmund Werner Paul Jaehn).

1939 - В Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) родился российский космонавт Валерий Ильич Рождественский.

1942 - В г.Лафайетт (шт.Индиана, США) родился американский астронавт Дональд Эдвард Уильямс (Donald Edward Williams).

1953 - Принято Постановление Сов. Мин. СССР о проведении испытаний ракеты Р-5.

1961 - В США начались работы по программе “Gemini”.

1961 - В Советском Союзе осуществлен испытательный пуск межконтинентальной баллистической ракеты Р-7А.

1962 - В США осуществлен испытательный пуск межконтинентальной баллистической ракеты "Atlas-E", сер. № 40Е.

1974 - В США запущен разведывательный спутник “OPS 6889”..

.1945 - В Германии запущена последняя ракета A-4.

1947 - Родился первый вьетнамский космонавт Фам Туан.

1950 - С ракетного полигона "Уайт-Сэндс" (шт.Нью-Мексика, США) осуществлен пуск геофизической ракеты "Aerobee NRL-4". Максимальная высота подъема составила 87,6 км.

1963 - В США запущен спутник связи “Syncom-1”.

1967 - В Советском Союзе запущен научно-исследовательский спутник “Космос-142”.

1972 - В Советском Союзе в сторону Луны запущена автоматическая межпланетная станция “Луна-20”.

1978 - В Советском Союзе запущен спутник оптической разведки “Космос-989”.

1979 - В Советском Союзе запущен спутник радиотехнической разведки “Космос-1077”.

1980 - В США запущен спутник для изучения Солнца “SMM” (“Solar Maximum Mission”).

1984 - В Японии запущен спутник для исследования атмосферы “Onzora”.

1987 - В Советском Союзе запущен разведывательный спутник “Космос-1820”.

1989 - В Советском Союзе запущен спутник системы предупреждения о ракетном нападении “Космос-2001”.

1989 - В Советском Союзе запущен спутник “Космос-2002”, предназначенный для калибровки наземных радаров.

1989 - В США запущен навигационный спутник ”USA-035”.

1990 - В США запущены научно-исследовательские спутники “LACE” (“Low-power Atmospheric Composition Experiment”) и “RME” (“Relay Mirror Experiment”).

1991 - В Советском Союзе запущен спутник системы предупреждения о ракетном нападении “Космос-2133”.

1996 - С китайского космодрома Сичан запущен спутник связи “Intelsat-708”, принадлежащий международному консорциуму спутниковой связи International Telecommunications Satellite Organization.

1996 - Подписано распоряжение № 182-р Правительства РФ "О запуске спутника "Astra-1F" с космодрома Байконур".

1997 - В России запущены спутники связи “Космос-2337-2339” и “Гонец-Д4-Д6”.

1997 - Американские космонавты Марк Ли (Mark Lee) и Стевен Смит (Steven Smith) совершили выход в открытый космос.

1998 - В США запущены четыре спутника связи типа “Globalstar”.

.1564 - Родился итальянский физик, астроном, один из основателей естествознания Галилео Галилей (1564 - 1642).

1935 - В г.Гранд-Рапидс (шт.Мичиган, США) родился американский астронавт Роджер Брюс Чаффи (Roger Bruce Chaffee; 1935 - 27.01.1967). Погиб во время пожара в корабле “Apollo” на мысе Канаверал.

1944 - В Москве (Россия) родился российский космонавт Александр Александрович Серебров.

1950 - В г.Калинин (ныне Тверь, РОссия) родился Николай Сергеевич Греков, в 1978-1986 годах проходивший подготовку к космическим полетам в Центре подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина.

1960 - С космодрома на мысе Канаверал осуществлен пуск ракеты-носителя “Atlas Able-5” с автоматической межпланетной станцией “Pioneer’ (P31) на борту. Пуск закончился аварией РН.

1961 - В СССР впервые проведено наблюдение солнечного затмения с самолета Ту-104, летевшего на высоте 10 км.

1964 - В г.Линчбург (шт.Вирджиния, США) родился Лейланд Девон Мэлвин (Leland Devon Melvin), ныне проходящий подготовку в отряде астронавтов NASA.

1964 - В США запущен разведывательный спутник “KH-4A 1004”.

1966 - В США запущен разведывательный спутник “KH 7-25”.

1967 - С космодрома Хаммагуира (Алжир) запущен французский спутник “Diademe-2”.

1973 - В Советском Союзе запущен астрономический спутник “Прогноз-3”.

1977 - В Советском Союзе запущен научно-исследовательский спутник “Космос-893”.

1984 - В Советском Союзе запущен спутник связи “Радуга-14”.

1989 - В Советском Союзе запущен спутник связи “Молния-1-75”.

1990 - В Советском Союзе запущен спутник связи “Радуга-25”.

1991 - В Советском Союзе запущен спутник оптической разведки “Космос-2134”.

1991 - В Советском Союзе запущен спутник связи “Молния-1-80”.

1995 - В России запущен грузовой транспортный корабль “Прогресс М-26”.

1997 - Американские космонавты Грегори Харбо (Gregory Harbaugh) и Джозеф Таннер (Joseph Tanner) совершили выход в открытый космос.

1998 - Подписано Распоряжение №215-р Правительства РФ "О переговорах по подписанию Меморандума о взаимопонимании между РКА и НАСА о сотрудничестве по МКС".

1999 - С космодрома Байконур ракетой-носителем “Протон-К” запущен американский спутник связи “Telstar-6”.

.1937 - В Харькове (Украина) родился Валентин Васильевич Бондаренко (1937 - 23.03.1961), член первого отрыда советских космонавтов. Погиб во время пожара в барокамере.

1953 - В г.Пенсакола (шт.Флорида, США) родился Майкл Рой Мэнц (Michael Roy Mantz), в 80-е годы готовившийся к полетам в космос по военным программам США.

1961 - С космодрома на острове Уолаппс (шт. Вирджиния, США) запущен научно-исследовательский спутник “Explorer-9”. Первый космический пуск с космодрома на острове Уолаппс.

1962 - С Базы ВВС США "Ванденберг" (шт.Калифорния, США) осуществлен испытательный пуск межконтинентальной баллистической ракеты "Atlas-D", сер. № 137D.

1962 - С Базы ВВС США "Ванденберг" (шт.Калифорния, США) осуществлен испытательный пуск межконтинентальной баллистической ракеты "Titan-2". Первый пуск МБР данного типа с западного побережья США.

1965 - В США ракетой-носителем “Saturn-1B” запущены спутник “Pegasus-1” и модель космического корабля типа “Apollo”.

1971 - В Японии запущен технологический спутник “Tansei-1”.

1972 - В Советском Союзе запущен спутник оптической разведки “Космос-474”.

1972 - С космодрома Ванденберг осуществлен пуск раеты-носителя “Titan-3B” с разведывательным спутником “Jumpseat-2” на борту. Пуск закончился аварией РН.

1974 - В Японии запущен технологический спутник “Tansei-2”.

1976 - В рамках программы создания противоспутниковых систем в Советском Союзе запущен спутник “Космос-804”.

1978 - В Японии запущен научно-исследовательский спутник “ISS-2” [“Ionosphere Sounding Satellite-b”].

1979 - С космодрома Плесецк осуществлен пуск ракеты-носителя “Союз-У” со спутником оптической разведки на борту. Пуск закончился аварией РН.

1982 - В Советском Союзе запущен спутник оптической разведки “Космос-1338”.

1983 - В Советском Союзе запущен спутник радиотехнической разведки “Космос-1441”.

1984 - В Советском Союзе запущен спутник для дистанционного зондирования земной поверхности “Космос-1537”.

1995 - В России запущен спутник “Фотон-10”, предназначенный для проведения в космосе исследований и экспериментов материаловедческого характера.

1997 - Американские астронавты Стивен Смит (Steven Smith) и Марк Ли (Mark Lee) совершили выход в открытый космос.

1999 - С космодрома на мысе Канаверал ракетой-носителем “Atlas-2AS” на околоземную орбиту выведен японский спутник связи “JCSAT-4”.

2001 - Из акватории Баренцева моря с борта подводной лодки осуществлен пуск баллистической ракеты.

.1723 - Родился Тобиас Иоганн Майер (Tobias Mayer; 1723 - 1762), немецкий астроном. Разработал теорию движения Луны; составил весьма точные лунные таблицы для определения долгот на море, каталог 998 зодиакальных звезд; создал теорию пассажного инструмента.

1943 - С немецкого ракетного полигона Пенемюнде осуществлен испытательный пуск баллистической ракеты "V-2".

1949 - С ракетного полигона "Уайт-Сэндс" (шт.Нью-Мексика, США) осуществлен пуск баллистической ракеты "V-2", сер. № 48. Максимальная высота подъема ракеты составила 101 км.

1950 - С ракетного полигона "Уайт-Сэндс" (шт.Нью-Мексика, США) осуществлен пуск баллистической ракеты "V-2", сер. № 53. Максимальная высота подъема ракеты составила 149 км.

1953 - С ракетного полигона "Уайт-Сэндс" (шт.Нью-Мексика, США) осуществлен пуск геофизической ракеты "Aerobee SC-27". Максимальная высота подъема ракеты составила 106,2 км.

1959 - В Советском Союзе введено почетное звание "Заслуженный летчик-испытатель СССР". Первыми высокого звания были удостоены летчики С.Н.Анохин, Б.К.Галицкий, М.Л.Галлай, В.К.Коккинаки, А.Г.Кочетков, М.А.Нюхтиков, Ф.Ф.Опадчий, Н.С.Рыбко, Г.А.Седов, Г.М.Шиянов.

1959 - С полигона Тюра-Там (Байконур) осуществлен пуск первой серийной ракеты "Р-7", изготовленной Государственным авиационным заводом № 1.

1959 - В США запущен спутник “Vanguard-2”.

1960 - На Базе ВВС США "Эдвардс" (шт.Калифорния, США) состоялся очередной испытательный полет ракетного самолета "Х-15". Аппарат пилотировал летчик-испытатель Скотт Кросфилд (Scott Crossfield). Достигнута максимальная высота подъема 16045 м и максимальная скорость 1667 км/ч.

1961 - В США запущен разведывательный спутник “Discoverer-20”.

1965 - На Базе ВВС США "Эдвардс" (шт.Калифорния, США) состоялся очередной испытательный полет ракетного самолета "Х-15". Аппарат пилотировал летчик-испытатель Роберт Расуорт (Robert Rushworth). Достигнута максимальная высота подъема 28986 м и максимальная скорость 5649 км/ч.

1965 - В США в сторону Луны запущена автоматическая межпланетная станция “Ranger-8”.

1966 - С космодрома Хаммагиура (Алжир) запущен французский экспериментальный спутник “Diapason”.

1971 - В США запущен метеорологический спутник “DMSP Block-5A F3” и три субспутника.

1971 - В США запущен разведывательный спутник “КН-4В 1113”.

1976 - Принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о создании МТКК "Буран".

1978 - В Советском Союзе запущен спутник связи “Космос-990”.

1980 - В Японии запущен технологический спутник “Tansei-4”.

1988 - В Советском Союзе запущены навигационные спутники системы ГЛОНАСС “Космос-1917-1919”.

1989 - В Советском Союзе запущен спутник оптической разведки “Космос-2003”.

1993 - В России запущены навигационные спутники системы ГЛОНАСС “Космос-2234-2236”.

1996 - В США запущен межпланетный зонд “NEAR” ("Near Earth Asteroid Rendezvous"). 12 февраля 2001 года зонд достиг поверхности астероида (433) Eros.

1997 - Американские астронавты Грегори Харбо (Gregory Harbaugh) и Джозеф Таннер (Joseph Tanner) совершили выход в открытый космос.

1997 - С космодрома на мысе Канаверал ракетой-носителем “Atlas-2AS” на околоземную орбиту выведен японский спутник связи “JCSAT-4”.

1998 - В России запущен спутник оптической разведки “Космос-2349”.

.1930 - Американский астроном Клайд Томбо (Tombaugh) обнаружил 9-ю планету Солнечной системы - Плутон. О своем открытии сообщил 13 марта того же года.

1930 - В г.Хаверфорд (шт.Пенсильвания, США) родился Теодор Корди Фримен (Theodore Cordy Freeman; 1930 - 31.10.1964), с 1963 года проходивший подготовку к космическим полетам в составе отряда космонавтов NASA. Погиб в авиационной катастрофе.

1948 - Падение каменного метеорита ("Нортон Каунти") в США.

1953 - Организована комиссия АН СССР для координации работ по исследованию и использованию космического пространства.

1953 - С Базы ВВС США "Холломан" (шт.Нью-Мексика, США) осуществлен пуск геофизической ракеты "Aerobee USAF-34". Максимальная высота подъема составила 117,5 км.

1961 - В США запущен разведывательный спутник “Discoverer-21”.

1966 - Трагически погиб советский летчик Григорий Григорьевич Нелюбов - запасной космонавт во время совершения первого в мире пилотируемого космического полета.

1971 - В Советском Союзе запущен спутник радиотехнической разведки “Космос-395”.

1971 - В Советском Союзе запущен спутник оптической разведки “Космос-396”.

1974 - С морской стартовой платформы “Сан-Марко” американской ракетой-носителем “Scout-D” запущен итальянский научно-исследовательский спутник “San Marco-4”.

1979 - В США запущен научно-исследовательский спутник “SAGE”.

1981 - В Советском Союзе запущен спутник оптической разведки “Космос-1246” (первый спутник типа "Комета").

1982 - В Советском Союзе запущен навигационный спутник “Космос-1339”.

1987 - В Советском Союзе запущен навигационный спутник “Космос-1821”.

1988 - В Советском Союзе запущен спутник для исследования природных ресурсов “Космос-1920”.

1992 - В России запущен навигационный спутник “Космос-2180”.

1997 - Американские астронавты Стивен Смит (Steven Smith) и Марк Ли (Mark Lee) совершили выход в открытый космос.

1998 - В США запущены пять спутников связи типа “Iridium”.

1998 - Подписано распоряжение № 244-р Правительства РФ "О заключении Соглашения между РКА и итальянским космическим агентством о сотрудничестве".

12 февраля 1955 года правительством было принято решение о строительстве космодрома «Байконур». Руководителем строительства был назначен известный строитель генерал-майор Г.М. Шубников. Примечательно то, что именно он руководил возведением монумента воину-освободителю по проекту Е.В. Вучетича в Трептов-парке в Берлине.
В январе 1955 года прибыл первый отряд военных строителей под командованием старшего лейтенанта И.Н. Денежкина. Началось создание производственной базы: закладывались бетонные заводы, растворные узлы, механизированные склады для песка и гравия, организовывалось лесопильное и деревообрабатывающее производство. Одновременно с началом строительства шел процесс формирования самого коллектива создателей космической гавани. Трудности, с которыми встретились строители космодрома, были связаны не только с суровыми климатическими условиями, но и с неустроенностью быта и, самое главное, с крайне сжатыми сроками строительства и отсутствием какого-либо опыта в создании подобных объектов. Не выдерживали машины, но люди выстояли. Один из организаторов и участников создания космодрома М.Г. Григоренко вспоминал: «...Нигде в мире не было опыта проектирования и строительства столь сложных, по существу, уникальных сооружений и комплексов, как космодром. Требования к точности и долговечности конструкций были предельно высокими. Без повседневной изобретательности, творчества, инженерной смелости, без умения идти на риск успеха добиться было бы невозможно. И, я думаю, не случайно руководящий состав строительства составляли фронтовики - люди, прошедшие тяжкие испытания войны, закалившиеся в ее горниле, люди, которых никакие трудности не могли ни испугать, ни остановить».
Несмотря на тяжелейшие условия, в первые месяцы были проложены автомобильная и железная дороги и начато строительство основного объекта - будущего первого стартового комплекса. Для его создания потребовалось поднять около миллиона кубометров грунта и уложить свыше тридцати тысяч кубометров бетона. Через четыре месяца стартовое сооружение было сдано под монтаж пускового оборудования. В установленные сроки был сдан и первый монтажно-испытательный корпус. 5 мая 1955 года началось строительство жилого поселка испытателей космодрома, носившего в разное время разные названия: «Ташкент-90», поселок «Заря», поселок «Звездоград», город Ленинск и с декабря 1995 года - город Байконур. 2 июня 1955 года директивой Генерального штаба утверждена организационно-штатная структура 5-го Научно-исследовательского испытательного полигона (НИИП). Эта дата была официально признана днем рождения космодрома «Байконур».
К концу 1955 года в состав полигона входило 26 частей и отдельных подразделений. Первыми были сформированы автомобильный батальон, авиационное звено, рота охраны и военный госпиталь. Из Белокоровичей на полигон прибыл дивизион бригады Резерва Верховного Главнокомандования. Начальником 5-го НИИП был назначен генерал-лейтенант артиллерии А. И. Нестеренко. Общая численность работавших на полигоне в конце 1955 года составила 1900 военнослужащих и 664 рабочих и служащих.
В декабре 1956 года строительство первоочередных объектов первой космической гавани было завершено. Началась отделка наземного оборудования, подготовка к испытаниям ракетных комплексов. К началу испытаний на полигоне находилось 427 инженеров и 237 техников, из них до 25 лет - 48 % и около 50 % участников Великой Отечественной войны. Общая численность военнослужащих возросла до 3600 человек. Большинство испытателей прошло обучение и стажировку на заводах, производящих ракетную технику, в научно-исследовательских институтах и конструкторских бюро, на полигоне «Капустин Яр». 15 мая 1957 года со стартовой площадки полигона произведен первый пуск межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 конструкции С. П. Королева. Ракета состояла из центрального блока, четырех боковых блоков и головной части, имела длину 32 м, максимальный диаметр центрального блока 2,95 м, боковые блоки длиной 19,8 м с максимальным диаметром 2,95 м. Максимальная ширина по воздушным рулям пакета 10,3 м. Стартовая масса до 273 т, тяга на Земле 3940 кН, дальность полета 8600 км.
При первом пуске ракета пролетела 400 км. Пуск оказался неудачным из-за возникшего пожара в хвостовом отсеке. Первый и также неудачный пуск МБР «Атлас» в США состоялся в июне 1957 года. Р-7, запущенная с 5-го НИИП 21 августа 1957 года, успешно отработала активный участок траектории и доставила в заданный район головную часть. Испытания показали, что ракета Р-7 может вывести на орбиту искусственный спутник Земли. 4 октября 1957 года в 22 часа 28 минут 34 секунды по московскому времени (5 октября в 00 часов 28 минут 34 секунды по байконурскому времени) со стартовой площадки № 1 5-го НИИП ракетой Р-7 выведен на околоземную орбиту первый в мире искусственный спутник Земли (ИСЗ). Вес спутника составил 83,6 кг. Так был начат отсчет космической эры. Первый ИСЗ просуществовал в космосе 92 суток, совершил 1400 оборотов вокруг Земли и прошел при этом путь протяженностью около 60 000 000 км.
3 ноября 1957 года с космодрома стартовал в космос второй ИСЗ, в герметичной кабине которого находилась собака Лайка, вес спутника составил 508,3 кг. В конце 1957 года 5-й НИИП имел в своем составе 1 монтажно-испытательный комплекс, 1 старт, 15 измерительных пунктов (9 на территории Казахстана и 6 на территории Российской Федерации), базы падения первой ступени и головной части. В декабре 1957 года за образцовое выполнение воинского долга в ходе испытаний ракетно-космической техники группа военнослужащих 5-го НИИП получила государственные награды.
Подготовка ракеты к старту
Сбор ракеты в единую конструкцию.
Космодромы и ракеты нашего времени - XXI
Транспортировка ракеты к месту старта.
Подготовка ракеты к старту

В США МБР «Атлас» в декабре 1957 года пролетела 600 км, а первый американский спутник «Эксплорер-1» был запущен 1 февраля 1958 года и ве­сил 8,3 кг. Он умещался на ладони, и американская пресса назвала его «апельсином». В 1958 году продолжается отработка ракеты-носителя Р-7 и ее головной части на полигонную деятельность. Измерительный комплекс космодрома дооснащается новыми радиотелеметрическими станциями. 15 мая произведен запуск ракеты-носителя Р-7, которая вывела на орбиту третий ИСЗ весом 1327 кг. 2 июля 1958 года начальником полигона назначен полковник К.В. Герчик, ранее возглавлявший штаб космодрома.
17 августа неудачной попыткой США запустить к Луне зонд «Пионер» началась изнурительная гонка к Луне США и нашего государства (подробнее о лунной гонке). Неудачные попытки приблизиться к Луне были предприняты США также 11 октября, 8 ноября и 6 декабря 1958 года. 23 сентября на 5-м НИИП неудачно закончилась попытка запуска космического аппарата к Луне с помощью созданной на базе Р-7 трехступенчатой ракеты «Восток». Неудачные пуски состоялись также 12 октября и 3 декабря 1958 года.
В 1958 году со стартовой площадки 5-го НИИП было произведено 10 пусков (7 ракетой-носителем Р-7 и 3 ракетой-носителем «Восток"). Новый, 1959 год принес очередную победу по освоению космического пространства. 2 января в 19 часов 41 минуту 21 секунду московского времени к Луне стартовал первый в мире космический аппарат. Впервые достигнута вторая космическая скорость и создан первый искусственный спутник Луны, Космический аппарат «Луна-1» был запущен ракетой-носителем «Восток" конструкции С.П. Королева, его масса составила 1472 кг, космический аппарат прошел в 5000 км от Луны. Телеметрические станции измерительного комплекса полигона принимали сигналы лунника на всей трассе до Луны.
3 марта 1959 года запущен первый в США автоматический межпланетный аппарат «Пионер-1» массой 6,1 кг. Он прошел в 60000 км от Луны вместо запланированных 24000 км. Осенью 1959 года была впервые решена задача доставки аппарата на Луну. Ее выполнила станция «Луна-2», запущенная 12 сентября. Станция «Луна-2" точно вышла на расчетную орбиту и 14 сентября в 00 часов 02 минуты 02 секунды по московскому времени достигла поверхности Луны в районе Моря Ясности, примерно в 800 км от центра лунного диска. На Луну были доставлены шаровой и ленточный вымпелы с изображением Герба Советского Союза с надписью «СССР. Сентябрь 1959». Дубликаты вымпелов ныне хранятся в Музее космодрома. Через 20 суток, 4 октября, с целью осуществления фотосъемки обратной стороны Луны с 5-го НИИП произведен запуск очередной автоматической станции «Луна-3». Станция сфотографировала почти половину поверхности лунного шара, две трети фотографий составили изображение обратной стороны Луны. На основании фотографий, переданных станцией «Луна-3», в 1960 году были составлены первые атласы и карта обратной стороны Луны.
В течение 1959 года на полигоне произведено 16 пусков, 14 из которых удачные; продолжает развиваться полигонный измерительный комплекс; завершен второй этап испытаний ракеты Р-7 на полигонную дальность с требуемой точностью. В поселке «Заря» в конце 1959 году проживает уже 8000 человек. В январе 1960 года на полигоне были завершены летные испытания ракеты Р-7 и она поступила на вооружение Ракетных войск стратегического назначения. 15 мая запуском ракетой-носителем «Восток» корабля-спутника началась подготовка полета человека в космос. Ракета-носитель «Восток» имела длину 38,76 м, стартовую массу 287 т, начальную массу 3-й ступени 12,5 т. Масса полезного груза, выводимого на околоземную орбиту, — 4,725 т. 29 июля 1960 года труд испытателей полигона был по достоинству оценен. За успешные испытания ракеты Р-7 и в связи с 5-летием полигон награжден орденом Красной Звезды.
Второй корабль-спутник, стартовавший 19 августа 1960 года, имел на борту первых живых «испытателей» собак Белку и Стрелку. После 17 оборотов вокруг Земли корабль приземлился в заданном районе. «Испытатели» нормально перенесли полет и приземление. Это был важный этап в развитии мировой космонавтики. 24 октября 1960 года произошла катастрофа при испытании новой межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 конструкции М.К. Янгеля. При проведении электрических испытаний на заправленной ракете произошел несанкционированный запуск двигателей 2-й ступени. В результате возникшего пожара и отравления парами компонентов топлива погибло 76 военнослужащих и представителей промышленности. Среди погибших 35 офицеров, 8 сержантов и 14 солдат. В числе погибших Главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М.И. Неделин, руководители испытаний от полигона полковники А.И. Носов и Е.И. Осташев. Сегодня их имена носят улицы г. Байконура. Ежегодно 24 октября отмечается как День памяти погибших испытателей космодрома «Байконур».
24 декабря стартовал третий корабль-спутник с собаками Пчелкой и Мушкой. Из-за выключения двигателя 3-й ступени спускаемый аппарат отделился и совершил посадку на парашюте в Сибири у реки Нижняя Тунгуска. Животные остались живы. На конец 1960 года на полигоне построено и принято в эксплуатацию 5 монтажно-испытательных корпусов, 4 старта. Идет подготовка к испытаниям новых образцов ракетно-космической техники. Создана система противовоздушной обороны. В 1960 году воинские части полигона стали привлекаться к несению боевого дежурства. На полигоне находится более 10000 человек. 1 февраля 1961 года был подписан Указ о вручении 5-му НИИП Боевого Знамени.
Подготовка ракеты к старту
Подготовка ракеты и людей к моменту старта.
Космодромы и ракеты нашего времени - XXI
Ракета установлена на стартовый стол и готова.
Огненный старт ракеты

9 и 25 марта проведены последние летные испытания космического корабля «Восток" с антропологическими манекенами и животными на борту. 12 апреля 1961 года в 9 часов 07 минут боевым расчетом 5-го НИИП подготовлен и выведен на орбиту Земли космический корабль «Восток», пилотируемый нашим соотечественником Ю.А. Гагариным. Масса космического корабля составляла 4,73 т, длина — 4,4 м, максимальный диаметр - 2,43 м. «Восток» совершил 1 оборот вокруг Земли за 1 час 48 минут и приземлился в Энгельском районе Саратовской области. Впервые в документах о запуске 12 апреля 1961 года 5-й НИИП назван космодромом «Байконур».
В США первый пилотируемый баллистический полет длительностью 15 минут состоялся 5 мая 1961 года. 5 мая начальником полигона вместо убывшего на должность начальника ЦКП РВСН генерал-майора К.В. Герчика назначен полковник А.Г. Захаров, бывший начальником штаба полигона. 6 августа 1961 года произведен запуск космического корабля «Восток» с космонавтом Г.С. Титовым на борту (17 витков, 25 часов полета). В США первый орбитальный пилотируемый полет состоялся 28 февраля 1962 года (3 витка, 5 часов). Итак, человек вырвался в космос. Сейчас, когда полеты за пределы земной атмосферы стали регулярными, а их научный и экономический эффект реально ощутим, мы с большим вниманием можем оценить значение наших космических достижений в период, предшествовавший появлению качественно новой техники.
Старт «Востока», запуски следующих кораблей этой серии — не просто хронология событий. Это новые представления, новые замыслы и свершения. Новая эра в истории Земли. Пройдут годы, но даты первых космических полетов и образы пионеров космических свершений, испытателей космодрома «Байконур», разработчиков и создателей космической техники, космонавтов останутся в благодарной памяти человечества. Космодром «Байконур» стал символом космического века. Растущие масштабы и глубина исследования и освоения космоса, расширяющаяся перспектива использования его возможностей в интересах науки и непосредственно хозяйственной деятельности людей потребовали строительства новых космодромов. 20 декабря 1961 года по решению правительства был создан космодром «Плесецк».
В 1965 году начальником космодрома «Байконур» назначается полковник А.А. Курушин (переведен в 1973 году в звании генерал-лейтенанта в г. Болшево Московской области). Впоследствии начальниками космодрома были генерал-лейтенанты В.И. Фадеев, Ю.Н. Сергунин, Ю.А. Жуков, А.Л. Крыжко. В сентябре 1992 года указами президентов России и Казахстана начальником космодрома назначен генерал-лейтенант А.А. Шумилин, начавший свой армейский путь лейтенантом на космодроме «Байконур» в 1959 году. За годы, прошедшие после полета в космос Ю.А. Гагарина, на космодроме «Байконур» испытаны новые поколения жидкостных межконтинентальных баллистических ракет как легкого, так и тяжелого классов, ставшие основой стратегической военной мощи страны. За это же время прошли испытания новые ракеты-носители легкого, среднего и тяжелого классов и их модификации: «Циклон», «Союз», «Протон», Н-1, «Зенит», «Энергия». Из них только Н-1 не завершила испытания не столько по техническим, сколько по чисто субъективистским причинам - борьба конструкторов за ведущее место после смерти С.П. Королева.
С космодрома «Байконур» были запущены спутники серии «Космос», «Метеор», спутники связи и телевидения «Экран», «Радуга», «Горизонт», «Молния», навигационный спутник «Глонасс», орбитальные станции «Салют», «Мир», модули «Квант», автоматические межпланетные станции «Марс», «Венера», «Зонд», «Вега». Запуск любого спутника с космодрома «Байконур» обходится дешевле, чем с других космодромов страны. Стартовый район космодрома раскинулся на 85 км с севера на юг и на 125 км с запада на восток. Помимо стартового района к космодрому относятся измерительные пункты, расположенные на расстоянии до 500 км по трассе полета ракет на территории Республики Казахстан, а также 22 поля падения отработавших ступеней ракет общей площадью 4,8 млн га выведенных из обращения земель.

Джемини-3
23 марта 1965


Экипаж: Вирджил Гриссом, Джон Янг. Длительность: 4 ч 48 мин.

Первый пилотируемый полет по программе Джемини. Первый орбитальный манёвр, совершённый пилотируемым аппаратом. Аэродинамические характеристики капсулы значительно отличались от расчётных и корабль приводнился на значительном расстоянии от расчётной точки.

Джемини-4

3 июня 1965 состоялся первый выход американского астронавта в открытый космос
3 июня 1965

Экипаж: Джеймс МакДивитт, Эдвард Уайт. Длительность: 4 дня 2 ч.

Первый выход астронавта США (Эдвард Уайт) в открытый космос. Длительность выхода: 22 мин. Первая попытка сближения на орбите (с третьей ступенью). В ходе полёта были выполнены научные эксперименты и фотографирование Земли. В результате сбоя программного обеспечения компьютера вместо управляемого спуска был произведён баллистический спуск.

Джемини-5
21 августа 1965

Экипаж: Гордон Купер, Чарльз Конрад. Длительность: 7 дней 23 ч.

Первый рекорд длительности полёта, установленный астронавтами США. Из-за падения давления в топливном элементе не удалось провести сближение с мишенью. Полет был осложнён различными неполадками, в том числе двигателей манёвра и ориентации. Тем не менее, экипаж выполнил 16 из 17 запланированных экспериментов. Из-за неверной информации, введённой в компьютер, корабль приводнился на расстоянии 120 км от расчётной точки.

Джемини-7
4 декабря 1965

Экипаж: Фрэнк Борман, Джеймс Ловелл. Длительность: 13 дней 19 ч.

Рекорд длительности полёта. Первое сближение двух космических аппаратов. В программу полета входил ряд медицинских экспериментов, а также сближение с Джемини-6A. Программа полёта выполнена. Результат полёта подтвердил возможность длительного нахождения человека в невесомости.


Джемини-7,сфотографированный из кабины Джемини-6 во время совместного полета.
Джемини-6A
15 декабря 1965

Экипаж: Уолтер Ширра, Томас Стаффорд. Длительность: 1 день 2 ч.

Первое сближение двух космических аппаратов. Изначально основной целью полёта являлись сближение и стыковка с мишенью Аджена-VI. Однако после взрыва Аджены при запуске был разработан альтернативный план: сближение с пилотируемым Джемини-7. При первой попытке старта, из-за неправильно сработавшего датчика, компьютер выключил двигатели сразу же после включения. Ширра, вопреки правилам, принял решение не катапультироваться. Вторая (успешная) попытка старта состоялась через три дня. После сближения с Джемини-7 оба корабля на протяжении трёх витков совершали маневры, находясь на расстоянии от 90 м до 0.3 м друг от друга.

Джемини-8
16 марта 1966

Экипаж: Нил Армстронг, Дэвид Скотт. Продолжительность: 10 ч 41 мин.

Первая стыковка двух космических аппаратов. Вскоре после успешного сближения и стыковки с мишенью Аджена-VIII, один из двигателей ориентации корабля неконтролируемо включился. В результате началось нарастающее вращение связки Джемини-Аджена. Экипаж был вынужден отстыковать корабль от Аджены. После расстыковки скорость вращения увеличилась до 1 об/сек. Приближаясь к потере сознания, под перегрузкой в 3.5 g, Армстронг сумел отключить двигатели ориентации, включить ручное управление посадочных двигателей и погасить вращение. Центр управления принял решение о досрочном прекращении полёта и корабль успешно приводнился в Тихом океане.

Джемини-9A
3 июня 1966

Экипаж: Томас Стаффорд, Юджин Сернан. Продолжительность: 3 дня 15 мин.

Из-за аварии носителя мишени Аджена-IX полёт был отложен, и была использована альтернативная мишень ADTA. В ходе полёта успешно отработаны несколько методов орбитального сближения, но неотделившийся обтекатель мишени сделал стыковку с ней невозможной. Программа выхода в открытый космос предполагала подключение и использование ракетного ранца, закреплённого в корме корабля. Однако в процессе выхода у Сернана возникли серьёзные трудности: операции в невесомости оказались сложнее, чем предполагалось. Кроме того, начало запотевать стекло скафандра и видимость была ограничена. К моменту подключения ракетного ранца Сернан был крайне утомлён, и выход было решено прервать. Длительность выхода в открытый космос составила 2 ч. 8 мин.

Джемини-10
18 июля 1966

Экипаж: Джон Янг, Майкл Коллинз. Продолжительность: 2 дня 22 ч 48 мин.

Произведена стыковка с мишенью Аджена-X. С помощью двигателей Аджены осуществлён переход на более высокую орбиту для сближения с мишенью Аджена-VIII. Совершён выход в открытый космос, проведены научные эксперименты. После сближения с Адженой-VIII на расстояние 3 м, Коллинз совершил второй выход в открытый космос, подлетел к Аджене, закрепился и забрал образец, закреплённый на корпусе мишени. В течение этого времени Янг поддерживал неизменным положение Джемини-Х по отношению к Аджене.

Джемини-11
12 сентября 1966

Экипаж: Чарльз Конрад, Ричард Гордон. Продолжительность: 2 дня 23 ч 17 мин.

Сближение с мишенью Аджена-XI на первом витке. После стыковки, Гордон произвёл выход в открытый космос, в ходе которого закрепил трос на корпусе Аджены. Выход досрочно прекращён из-за крайнего утомления астронавта. Проведён эксперимент по созданию искусственной силы тяжести: соединённая тросом связка Джемини-Аджена была на некоторое время приведена во вращение. Затем после повторной стыковки аппаратов с помощью двигателей Аджены апогей орбиты поднят на рекордную высоту: 1372 км. В ходе полёта проводились многочисленные эксперименты. Была осуществлена первая посадка в автоматическом режиме.

Джемини-12
11 ноября 1966

Экипаж: Джеймс Ловелл, Эдвин (Базз) Олдрин. Продолжительность: 3 дня 22 ч 34 мин.

При сближении с мишенью Аджена-XII вышел из строя радар и дальнейшее сближение было проведено по методу, который составлял докторскую диссертацию Олдрина в MIT. Из-за неполадок с главным двигателем Аджены был отменён переход на орбиту с высоким апогеем. Олдрин совершил крайне успешный выход в открытый космос, в ходе которого отрабатывались навыки перемещения и выполнения различных работ, а также был присоединён трос к корпусу Аджены. Длительность выхода составила 2 ч 20 мин. С помощью присоединённого троса была проведена гравитационная стабилизация связки Джемини-Аджена. В ходе полёта был выполнен ряд экспериментов. Корабль совершил посадку в автоматическом режиме.

Конструкция аппарата[править | править код]
Основным конструктивным элементом, к которому крепятся агрегаты, в том числе, двигательная установка, панели солнечных батарей, параболическая остронаправленная и малонаправленные антенны, радиаторы холодного и горячего контуров системы обеспечения теплового режима и приборная часть, служит блок топливных баков двигательной установки.

Важное отличие модификаций М-73С и М-73П заключается в размещении научной аппаратуры на орбитальном аппарате: в спутниковом варианте научная аппаратура устанавливается в верхней части блока баков, в варианте со спускаемым аппаратом – на коническом переходном элементе, соединяющем приборный отсек и блок баков.

Для аппаратов экспедиции 1973 года КТДУ модифицирована. Вместо основного двигателя 11Д425.000 установлен 11Д425А, тяга которого в режиме малой тяги составляет 1105 кг (удельный импульс 293 секунды), а в режиме большой тяги — 1926 кг (удельный импульс 315 секунд). Блок баков заменен новым, больших габаритов и объёма за счёт цилиндрической вставки, при этом применены также увеличенные расходные топливные баки. Установлены дополнительные баллоны с гелием для наддува топливных баков. В остальном орбитальные аппараты серии М-73 по компоновке и составу бортовой аппаратуры за небольшим исключением повторяли серию М-71.

Масса
Общая масса КА «Марс-5» составила 4000 кг. Масса научной аппаратуры орбитального аппарата (с ФТУ) — 117,8 кг. Корректирующая двигательная установка заправлена 1705,2 кг топлива: 594,9 кг горючего и 1110,3 кг окислителя.

Научные приборы
Научные приборы, размещенные на станции «Марс-5», предназначались, главным образом, для изучения ряда важнейших характеристик поверхности планеты и околопланетного пространства с орбиты.

Аппарат был оснащён лайман-альфа-фотометром, сконструированным совместно советскими и французскими учёными, и предназначенным для поиска водорода в верхних слоях атмосферы Марса. Установленный на борту магнитометр производил измерения магнитного поля планеты. Для измерения температуры поверхности предназначался инфракрасный радиометр, работавший в диапазоне 8—40 мк. Характеристики текстуры поверхности изучались с помощью двух поляриметров.

Также на борту АМС «Марс-5» были установлены четыре фотометра. Первый анализировал углекислотные полосы инфракрасного спектра для определения рельефа Марса. Второй работал в диапазоне 0,35—0,7 мк и предназначался для изучения цвета и альбедо. Третий фотометр, использовавший длину волны 1,38 микрон, анализировал наличие водяного пара в атмосфере Марса. Последний, ультрафиолетовый фотометр в диапазоне 0,26—0,28 мк, предназначался для поиска озона.

«Марс-5» был оснащён фототелевизионной системой обработки изображений, состоящий из двух камер. Одна из них, названная «Вега-3МСА»[2], имела фокусное расстояние 52 мм и угол обзора 35,7°. Другая, «Зуфар-2СА», имела фокусное расстояние 350 мм и угол обзора 5,67°. Изображения принимались через синий, красный, зелёный и дополнительный специальный оранжевый светофильтры. Камеры обеспечивали разрешение от 100 м до 1 км.

Технологическая новизна проекта
Впервые в практике отечественной космонавтики в одной межпланетной экспедиции одновременно участвовали четыре автоматических космических аппарата.

При подготовке экспедиции продолжена, начатая для аппаратов серии М-71, модернизация наземных экспериментальной и испытательной баз, командно-измерительного наземного комплекса.

Так, для проверки и уточнения тепловых расчетов созданы специальные вакуумные установки, оснащенные имитаторами солнечного излучения. Аналог автоматических КА прошел в них полный объём комплексных тепловакуумных испытаний, задача которых состояла в проверке способности системы терморегулирования поддерживать температурный режим в заданных пределах на всех этапах эксплуатации.[3]

Реализация проекта
Все космические аппараты серии М-73 успешно прошли весь цикл наземных испытаний. Запуски этих автоматических космических аппаратов в соответствии с советской программой исследования космического пространства и планет солнечной системы осуществлены в июле — августе 1973 года.[3]

Ракета-носитель
Для выведения КА серии М-73 использована четырёхступенчатая ракета-носитель «Протон-К» стартовой массой 690 тонн, укомплектованная такими же составляющими, как при запуске КА серии М-71.

Полёт
Управление полётом[править | править код]
Для работы с КА серии М-73 использован наземный радиотехнический комплекс «Плутон», расположенный на НИП-16 близ Евпатории. При приеме информации с космических аппаратов на больших расстояниях для повышения потенциала радиолинии применено суммирование сигналов с двух антенн АДУ 1000 (К2 и К3) и одной антенны КТНА-200 (К-6). Выдача команд осуществляется через антенны АДУ 1000 (К1) и П 400П (К8) на второй площадке НИП-16. Обе антенны оснащены передатчиками дециметрового диапазона «Гарпун-4», способными излучать мощность до 200 кВт.[3]

С точки зрения сеансного управления КА в логику функционирования бортовых систем внесены некоторые изменения: для аппаратов М-73П исключён типовой сеанс 6Т, предназначенный для торможения и выхода на орбиту спутника Марса.

Выполнение программы полета[править | править код]
Схема полёта АМС «Марс-5» предусматривала три коррекции траектории, торможение вблизи Марса и выход на эллиптическую орбиту.

В 1971 году окно запуска аппаратов на Марс было более благоприятным. Тогда же были запущены советские станции «Марс-2» и «Марс-3», а также американская «Маринер-9». Через два года взаимное расположение Земли и Марса требовало более высокую скорость полёта. Для обеспечения требуемой скорости советским АМС необходимо было снизить массу полезной нагрузки.

Для АМС, стартовавших в 1973 году, была принята так называемая двухпусковая схема полёта, согласно которой задачи вывода искусственного спутника и спускаемого аппарата возлагались на станции разных типов. Задачей АМС «Марс-5» являлся выход на орбиту Марса.

«Марс-5» был запущен 25 июля 1973 года с космодрома Байконур с помощью ракеты-носителя Протон УР-500К/РБ (SL-12).[1][4] Старт к Марсу осуществлен вторым включением двигательной установки разгонного блока Д через ~ 1 час 20 минут пассивного полета по промежуточной околоземной орбите высотой 177,5×163,3 км. В 23 часа 14 минут 52,2 секунды произошло отделение КА от разгонного блока.

Совершив три коррекции траектории и торможение вблизи Марса, АМС вышла на орбиту вокруг Марса 12 февраля 1974 года. Однако, сразу после этого была обнаружена разгерметизация приборного отсека орбитального блока, в котором располагались электронные блоки служебных систем и научной аппаратуры. Разработчики предположили, что на этапе торможения или сразу после него аппарат столкнулся с микрометеором. Расчёты показывали, что АМС сможет проработать не более трёх недель.

В связи со значительным уменьшением срока работы станции на орбите, было начато спешное выполнение научной программы. Фототелеметрические камеры успели израсходовать 108 кадров из имеющихся 960. Из-за спешки многие кадры не удавались. Всего с АМС «Марс-5» было получено 43 снимка нормального качества, в том числе 15 с помощью короткофокусной «Вега-3МСА» и 28 — длиннофокусной «Зуфар-2СА». Последний сеанс связи был осуществлён 28 февраля 1974 года.[2]

Результаты
Программа полета КА «Марс-5» выполнена не в полном объёме.

Однако, несмотря на короткий срок активного существования КА «Марс-5», в ходе межпланетного перелета и с орбиты ИСМ с его помощью проведены следующие наблюдения и измерения:

во время полета по трассе Земля — Марс с помощью спектрометров ионов и электронов выполнены измерения энергии частиц солнечного ветра, состава частиц, температуры и скорости отдельных компонентов солнечной плазмы;
проведено двухчастотное радиопросвечивание атмосферы Марса, получены оценки давления в нижней атмосфере, а также характеристики ионосферы планеты;
проведена съемка поверхности Марса с помощью ФТУ (108 кадров) и телефотометров (4 панорамы);
проведены исследования свойств поверхности и грунта по их радиационным характеристикам, получены спектры гамма-излучения марсианских пород;
с помощью инфракрасного радиометра измерены яркостные температуры грунта вдоль трассы полета спутника;
с помощью инфракрасного спектрофотометра получено несколько сотен спектров в интервале от 2 до 5 мкм, с помощью которых определялись состав марсианского грунта и его структура;
измерено содержание водяного пара в атмосфере Марса;
с помощью фотометра обнаружено наличие озона в атмосфере Марса;
получены детальные данные о температуре верхней атмосферы планеты;
проведены измерения параметров межпланетных магнитных полей и магнитного поля Марса.

Мой Кот ( он всегда под рукой и ушки навострил, увидел что пишу, быстро сбегал и инфу по вопросу приволок; он же цифровой и виртуальное пространство Интернета его область обитания. ) : "Солнечный ветер, как дыхание смерти, сдул его в космос, лишая Землю атмосферы, воды и жизни. Огненная стена, сильно ослабленная расстоянием, медленно коснулась серо-коричневой поверхности родной планеты, пожрала некогда плодородный слой, оставив во мраке бесконечного космоса лишь ..." - цит. из "Последний кот с планеты Земля", Вячеслав Тимонин. Спасибо, мой Кот-почтальон !

Первое сообщение о том, что корабль снижается и подходит к территории Советского Союза, мы получили с командного пункта ВВС - генерал Кутасин доложил: "Удаление от расчетной точки приземления 1800 километров". Доклады Кутасина, следовавшие через каждые 200 километров удаления, прекратились, когда оно составляло 300 километров. "Круги", радиоцентры, самолетные измерительные пункты не слышали ни КВ-, ни УКВ-сигналов корабля - он молчал. Мы ждали, что он "заговорит" с момента раскрытия парашюта в 17:19, но прошло расчетное время срабатывания парашютной системы, прошли 15 минут после расчетного времени приземления, а радиосигналов корабля так никто и не обнаружил (правда, из Киева и Баку сообщили, что там в течение одной-двух секунд якобы слышали сигнал из парашютных строп). Через несколько минут пришло сообщение с космодрома о том, что группа офицеров наблюдала пролет корабля (светящийся шар) в направлении с юга на север. После этих двух сообщений более часа было гробовое молчание.

Около 20 часов по данным телеметрии было установлено, что сразу после разделения отсеков давление в СА упало с 380 до 180 миллиметров, а по самым последним замерам - до 25 миллиметров. Произошла полная разгерметизация спускаемого аппарата, в вакууме отказали все передатчики и, по-видимому, не сработала парашютная система.

Независимо от того, в каком состоянии мы найдем корабль (а мы обязательно найдем его), он при спуске попал в заданный круг радиусом 500 километров, и это можно расценивать как нашу новую большую победу в космосе. Впервые в мире космический корабль облетел Луну, вернулся в атмосферу Земли и произвел управляемый спуск с приземлением в расчетном районе посадки (о полете "Зонда-6" только что передали по радио специальное сообщение ТАСС). Ошибка Мишина, допущенная им перед стартом корабля, несколько смазала триумф этого полета, но его ценность и значимость все равно оставят заметный след в освоении космоса.

19 ноября.

В 6:35 командир вертолета Ми-4 Шевлягин обнаружил основной бело-оранжевый парашют "Зонда-6". Несколько позже полковник Майоров произвел посадку вертолета у парашюта и выставил охрану. По предварительным данным, парашют вытянут длинной "кишкой", поблизости от него космический корабль не обнаружен. Местонахождение парашюта - 38 километров северо-восточнее Новоказалинска, в 70 километрах от космодрома и на 70 километров южнее предполагаемой точки приземления корабля, определенной по данным локаторов ПВО (именно там производили вчера поиск). Имеющихся у нас данных недостаточно, чтобы определить, где находится корабль и в каком он состоянии. Но мы его найдем - он должен быть не далее 12-15 километров от парашюта. Поиск самолетами прекратили, круг радиусом 15 километров от точки падения парашюта будем просматривать только с вертолетов, а также выделенной космодромом командой из 100 человек - вертолеты перебросят их в район поиска, и сегодня, в крайнем случае, завтра мы найдем корабль. Госкомиссия назначила бригаду из 9 специалистов во главе с Тимченко для предварительного осмотра парашюта и корабля. Я дал указание Кутасину о немедленной доставке вертолетом бригады Тимченко к местонахождению парашюта.

В 12:00 заместитель командующего 73-й Воздушной армией генерал Гайдаенко - он сейчас лично руководит поиском - доложил, что "Зонд-6" обнаружен в трех километрах от места падения парашюта. Бригада специалистов во главе с Тимченко осталась у корабля, а сам Гайдаенко, только что вернувшийся на вертолете из района поиска, мог доложить лишь свои личные наблюдения. При ударе о землю корабль разрушился, но признаков взрыва или пожара не обнаружено (все детали находятся в одном месте). Полной ясности о том, как проходил спуск корабля после отстрела люка, у нас пока нет, но есть все основания надеяться, что с помощью специалистов при тщательном изучении показаний приборов и осмотре оборудования спускаемого аппарата, а также при детальном анализе данных телеметрии нам удастся установить реальную картину последних минут полета "Зонда-6".

20 ноября.

Вчера в который уж раз беседовал с Германом Титовым на тему о его летном совершенствовании. Герман неудержимо рвется к полетам на самолетах, видя свой идеал в том, чтобы стать классным летчиком-испытателем. Я же считаю, что ему надо готовиться к более ответственной роли организатора пилотируемых космических полетов. Дал Титову неделю на раздумья и уточнение его позиции и разрешил слетать на Дальний Восток на празднование 30-летия полка, в котором он служил (этот полк недавно переброшен из-под Ленинграда в ДВК). Одновременно я поручил ему побывать в Черниговке и передать привет моим сослуживцам по эскадрилье имени Ленина (1 декабря исполнится 50 лет со дня ее основания).

Сегодня был в ЦПК. Провел совещание с космонавтами группы "Союз". Назначил генерала Берегового руководителем программы "Союз" и поручил Кузнецову оформить это назначение приказом. Уточнил все вопросы программы "Союз" и поставил задачу: к 20 декабря полностью закончить подготовку к полету и быть в готовности к выезду на космодром. Провел такую же работу и с группой "Л-1". Подтвердил, что старшим группы является Алексей Леонов (он не был уверен, что останется старшим группы). Назначил экзамены на 13 января и срок готовности к выезду на космодром - 20 января 1969 года. Пилотируемый облет Луны может состояться в конце января - начале февраля 1969 года.

21 ноября.

Провел совещание с медиками ВВС (Бабийчук, Карпов, Генин, Попов, Хлебников, Усанов). Обсуждали медико-биологические проблемы предстоящих полетов космонавтов на кораблях "Союз" и Л-1.

На "Союзах" существует опасность перегрева космонавтов, переходящих из корабля в корабль. Наши скафандры способны отводить только 200 калорий тепла в час, а при некоторых операциях при переходе космонавты будут выделять тепла в 3-4 раза больше. Необходимо добиться, чтобы к моменту облачения космонавтов в скафандры температура в бытовом отсеке корабля была не выше +18 градусов, а в процессе перехода были небольшие паузы для отдыха. Придется мне лично проверить методику перехода и способы контроля командиром корабля за состоянием переходящих членов экипажа.

В облет Луны желательно послать космонавтов, уже "понюхавших" космос, но в составе экипажей кораблей Л-1 имеются трое новичков - Макаров, Рукавишников и Севастьянов. Эти товарищи мало летали на невесомость, и врачи пока не могут твердо оценить их работоспособность в орбитальном полете. Я дал задание нашим медикам составить для них новую программу полетов на невесомость.

Предназначенная для установки на корабле Л-1 новая система регенерации воздуха все еще не готова. До сих пор все наши пилотируемые корабли снабжались СЖО, в которой для регенерации воздуха используются соединения кальция. Такая система имеется в готовом виде, и ее можно было бы быстро установить на корабль Л-1. Но Мишин заставил Воронина делать новую СЖО на базе соединений натрия, которая должна быть на 6-8 килограммов легче кальциевой системы. Проверенной испытаниями натриевой системы пока нет, есть только договоренность Воронина и Бушуева с Минздравом о проведении до 1 января 1969 года семи ее испытаний. В такой обстановке медики высказываются за проведение 10-дневного орбитального полета корабля Л-1 с новой СЖО, предваряющего пилотируемый облет Луны. Кроме того, они предлагают производить старт корабля для полета к Луне с околоземной орбиты через сутки после пуска с Земли, а не через один виток, как это было во всех технологических полетах Л-1.

Во всех этих предложениях много логичного и полезного: я буду их поддерживать, хотя хорошо знаю, что Мишин и Тюлин будут против них. Разбором медико-биологических итогов полета Берегового установлено, что его работоспособность в первую половину первого дня полета была пониженной (иллюзии запрокидывания на спину через голову, неприятные ощущения в желудочно-кишечном тракте и др.). В последние три дня полета работоспособность Берегового была хорошей, но ему очень мешали язвочки, образовавшиеся под наклейками медицинских датчиков. Кроме того, из-за небрежности врачей он не смог открыть банки с мясными консервами и вынужден был довольствоваться более легкой пищей. В корабле было много пыли, особенно после разделения отсеков (по словам Берегового, она "вылезла" изо всех углов, затрудняла дыхание и очень мешала ему проводить наблюдения). Были и другие "мелочи", мешавшие работе и отдыху космонавта в полете. Врачи должны серьезно подумать об их устранении.

22 ноября.

Вчера состоялось заседание Госкомиссии по комплексу Н-1 - Л-3 под председательством С.А.Афанасьева. Присутствовали Крылов, Касатонов, Тюлин, Керимов, Казаков, Мордасов, Литвинов, Карась, Рязанский, Черток, Трегуб и многие другие. С докладами выступили Финогеев, Дорофеев, Уткин, Черток, Трегуб, Кузнецов Н. Д., Ардашисков, Кириллов, Охапкин и другие.

В предыдущих решениях Госкомиссии, принимавшихся в последние два года, называлось много сроков готовности ракеты Н-1 и корабля Л-3, но все они, включая последний срок - 25 ноября 1968 года, - были сорваны. В результате вчерашнего трехчасового заслушивания и обсуждения докладов удалось установить, что первый пуск ракеты возможен не раньше конца января 1969 года. Но и этот срок у многих вызывает большие сомнения. Еще хуже обстоят дела с кораблем Л-3. Ракета Н-1 прошла большой цикл испытаний (наземных) и готовится к первому испытательному пуску, а испытания корабля Л-3 даже и не начинались, и когда он будет готов, никому не известно. Группа космонавтов в количестве 20 человек для подготовки к экспедиции на Луну создана, но программа подготовки до сих пор не утверждена министром Афанасьевым из-за неясности с программой полета и оборудованием лунного корабля. Вчера я напомнил Афанасьеву о том, что программа подготовки космонавтов группы "Л-3", утвержденная Келдышем, Вершининым и Крыловым еще в марте этого года, уже восемь месяцев лежит без движения в Министерстве общего машиностроения. Вся эта бюрократия с утверждением программы пока несильно отразилась на подготовке космонавтов (все 20 кандидатов для полета на Луну по горло заняты по программам "Союз" и "Л-1"), но она очень характерна для стиля и планирования работы нашего ведущего министерства по космосу.

25 ноября.

22 ноября я устроил для Берегового встречу с Главкомом. Береговой преподнес Вершинину копию своего космического бортжурнала, карандаш, которым он писал в космосе, и три фотографии с дарственными надписями (одна из них подписана Береговым во время полета на "Союзе-3").

От Главкома мы поехали на встречу с литераторами. Встречи космонавтов, побывавших в космосе, с деятелями литературы и искусства стали уже традиционными. Береговой сейчас заканчивает свой отчет об итогах полета и проводит собеседования со специалистами различных институтов и КБ - трудно отрывать его от работы, - но ради поддержания традиции пришлось это сделать. Берегового приветствовали Леонид Соболев, Евгений Рябчиков и другие. Встреча прошла очень хорошо.

В субботу 23 ноября закончились тренировки двух экипажей "Союзов" по переходу из корабля в корабль. Я наблюдал, как экипаж в составе Шонина, Филипченко, Горбатко и Кубасова проходил зачетное упражнение по переходу в условиях вакуума в ТБК-60. В ходе тренировок в ТБК-60 и полетов на невесомость на самолете Ту-104 выявились значительные трудности и даже опасности перехода. Теперь все мы, руководители и космонавты, ясно представляем себе все "узкие места" этой сложной операции. Одна их главных трудностей заключается в опасности перегрева космонавтов. Физические нагрузки, особенно большие при надевании скафандров, и эмоциональное напряжение повышают теплоотдачу переходящих космонавтов до 600-900 калорий в час, а скафандры рассчитаны на теплосъем, в три-четыре раза меньший. При таком соотношении выделяемого и снимаемого тепла температура в скафандрах довольно быстро поднимется и работоспособность космонавтов окажется резко пониженной (могут быть и более тяжелые последствия перегрева). Я дал указание космонавтам и врачам еще раз проанализировать процесс перехода и исключить из него все лишние движения и операции, а наиболее трудоемкие из тех, которые исключить невозможно, растянуть по времени. В ближайшие дни лично займусь графиком перехода, прежде чем окончательно его утвердить.

Сегодня мне позвонил председатель Госкомитета по кинематографии А.В.Романов и попросил принять кинорежиссера Юрия Егорова и писателя Юрия Нагибина, чтобы обсудить с ними возможность создания художественного фильма о Гагарине. Беседа с Егоровым и Нагибиным заняла около часа, Егоров произвел на меня приятное впечатление, а Нагибин мне не понравился. Я не обещал им большой помощи со своей стороны и вообще выразил сомнение в возможности создать в ближайшие годы хороший кинофильм о Юрии Гагарине.

26 ноября.

Почти два часа беседовал с Главкомом о наших планах на ближайшие 3-4 месяца. Надо признать, что над нами довлеет намерение США осуществить 21 декабря пуск "Аполлона-8" с тремя астронавтами на борту в облет Луны. Правда, на вопрос начальства: "Чем ответим американцам?" - мы стараемся не давать скоропалительных обещаний и защищаем ранее намеченные планы и сроки пусков. Американские, да и западноевропейские газеты, пытаясь напугать нас перспективой того, что мы не будем первыми на Луне, идут на откровенные провокации и много пишут в эти дни о "намерениях Советов послать людей в полет вокруг Луны раньше американцев", называя даже конкретные сроки такого полета - 8-12 декабря. Нет, мы не будем пытаться осуществить такой полет в декабре этого года, более того, мы не планируем выполнить его раньше февраля-марта 1969 года.

Мы значительно ближе, чем американцы, подошли к пилотируемому облету Луны: уже три наших технологических корабля вернулись на Землю со второй космической скоростью (два из них - после облета Луны). Мы многое знаем теперь о полете по трассе "Земля - Луна - Земля", но нам надо выполнить еще 1-2 технологических пуска, чтобы иметь ту степень уверенности, которая позволит нам сказать: "Да, мы готовы". Все мы великолепно понимаем, что даже после самой тщательной подготовки полета людей к Луне всегда останется значительная доля риска при его осуществлении, и мы ничего не будем делать из того, что может привести к дополнительному ее увеличению. Полет "Аполлона-8" связан со значительно большим риском, чем могли бы допустить мы. Но американцев можно понять - их корабли принципиально отличаются от наших: наши Л-1 уже летали в район Луны и возвращались на Землю без экипажей на борту, а американские "Аполлоны" не могут облететь Луну в беспилотном варианте. Для отработки своих кораблей американцы вынуждены рисковать потерей экипажа, мы же, имея корабли типа "Зонд-6", можем отрабатывать их без такого риска.

В ходе беседы с Вершининым я высказал ему свои соображения по дальнейшему продвижению по службе Георгия Берегового. Я сказал, что мне хотелось бы в недалеком будущем освободить генерала Кузнецова от должности начальника ЦПК и заменить его генералом Береговым. Решение о снятии Кузнецова созрело у меня более двух лет назад, и тогда же я начал готовить Гагарина к роли руководителя Центра. Но Гагарин погиб, а другого кандидата, способного с успехом заменить Кузнецова, у нас не было. Мне было ясно одно: руководителя космонавтов надо выдвигать из рядов самих космонавтов. Я внимательно изучил кандидатуры Николаева, Беляева, Титова, Леонова и пришел к выводу, что они еще недостаточно подготовлены к такой роли. Из числа космонавтов Береговой больше других отвечает требованиям, предъявляемым к должности начальника ЦПК, но и он не имеет опыта работы руководителем выше командира эскадрильи. Именно поэтому я решил дать Береговому возможность приобрести опыт самостоятельной работы руководителя, назначив его ответственным за выполнение программы "Союз".

Самым тяжелым из всех возможных наказаний для меня была сама гибель Гагарина, хотя нет абсолютно никаких конкретных причин этой гибели, которые я мог бы признать как свой личный промах или ошибку. Не могу, правда, не признать наличие ошибок и промахов у моих подчиненных - генерала Кузнецова, генерала Горегляда и ряда офицеров, за работу которых я несу ответственность. Формально ЦК КПСС прав, что наказал нас, но он допустил историческую ошибку, сделав неправильное заключение о причинах катастрофы.

В том же документе ЦК записано и очень важное, своевременное решение: "Переформировать ЦПК в Исследовательский испытательный центр имени Гагарина по подготовке космонавтов, приравняв его к испытательным институтам первой категории".

...Получена шифр-телеграмма от нашего посла в Вашингтоне Добрынина: "Президент США пригласил глав дипломатических миссий присутствовать 21 декабря 1968 года на пуске к Луне "Аполлона-8" с экипажем из трех человек. Это указывает на стремление США широко использовать этот полет в целях пропаганды американских успехов в космосе". Джонсон хочет покинуть пост президента под аккомпанемент "лунного триумфа". Успешный полет "Аполлона-8" принесет США признание их ведущей космической державой всеми народами Земли. Но я думаю, что вероятность успешного осуществления этого полета не выше 0,25 и, значит, Америка в четыре раза ближе к позору и проклятиям за поспешность и необдуманность "рывка к Луне", чем к славе и торжеству.

7 декабря.

Праздничные дни 5 и 6 декабря провел на даче в кругу семьи. Запускал автомашину, откачивал воду из подвала, расчищал дорогу от снега, ходил на лыжах, учил Олю кататься на коньках.

Не могу сказать, что меня совсем не тревожит решение ЦК по катастрофе Гагарина и Серегина, но я перенесу и этот несправедливый удар, как переносил десятки других. Сегодня еще раз внимательно прочитал это решение, подписанное Брежневым и Косыгиным и оформленное как Постановление ЦК КПСС и Совета Министров от 28 ноября 1968 года за номером 932-331.

9 декабря.

Вчера весь день работал в Центре. Провел совещание с руководящим составом ЦПК, на котором присутствовало более 20 человек, в том числе Береговой, Николаев, Беляев, Кузнецов, Масленников, Крышкевич. Обсуждали проект новой штатной структуры Центра и его задачи по исследовательской работе. Решили, что Центр имени Гагарина должен иметь пять управлений: первые три - управления орбитальных, военных и лунных космических кораблей соответственно, четвертое управление - инженерное и пятое - медицинское. Признано целесообразным проводить исследовательскую и испытательную работу только на тренажерах, стендах, при полетах на невесомость и тренировках в термобарокамерах.

Был у Вали Гагариной. Мы с ней договорились о передаче в музей Вооруженных Сил некоторых личных вещей Юры и всех его звезд, орденов и медалей. Валя уже знает от ребят о выходе Постановления ЦК КПСС и Совета Министров по результатам расследования причин гибели Гагарина и Серегина. Я коротко передал ей содержание Постановления. Формулировка причин катастрофы не понравилась Вале: она поняла, что такая формулировка, не раскрывая истинных причин происшествия, порочит погибших как недостаточно подготовленных летчиков. Валя стала немного поправляться от свалившегося на нее горя, она работает в поликлинике и много занимается с Леной и Галей.

Звонила Валя Терешкова. Она просила разрешения показать Звездный городок участникам совещания руководителей женских организаций социалистических стран. Я дал такое разрешение. Терешкова постепенно осваивает союзные и международные масштабы своей деятельности в Комитете советских женщин. В ЦК довольны ее работой.

10 декабря.

Дважды сегодня подолгу беседовал с Главкомом по вопросам реорганизации ЦПК, укрепления и развития материально-технической базы подготовки космонавтов. Договорились, что необходимо срочно готовить проекты приказа министра обороны и плана мероприятий по всему комплексу космических задач, решаемых организациями ВВС.

Заходил А.Н.Пономарев и преподнес мне свою книгу "Пилотируемые космические корабли". Мы договорились с ним о новом распределении функций между институтами ВВС и Центром имени Гагарина.

11 декабря.

Вчера вечером меня вызвал к себе Главком: в присутствии члена Военного совета ВВС генерал-лейтенанта И.И.Мороза обсуждали вопрос о начальнике ЦПК Н.Ф.Кузнецове.

Я доложил, что генерал Кузнецов за последние два года наделал немало ошибок, подорвавших его авторитет среди подчиненных. Он излишне много внимания уделяет повышению своего материального благополучия за счет государства: постоянные просьбы о повышении оклада и представлении к очередному воинскому званию и наградам, назойливые попытки получать вознаграждение за классность (хотя навыки летчика 1-го класса им давно утрачены), попытка присвоить чужое изобретение, использование служебной автомашины в личных целях и тому подобное.

Истинные причины гибели Гагарина и Серегина не установлены, однако ряд личных ошибок генерала Кузнецова не могли не создать косвенных предпосылок к этому трагическому происшествию.

Так, еще в ноябре 1967 года Кузнецов пытался выпустить Гагарина в самостоятельный полет в очень сложных условиях и при плохой подготовленности его к полету. Эта попытка была мной отставлена, а генералу Кузнецову было указано на недопустимость подобного отношения к летной подготовке космонавтов.

26 марта 1968 года я приказал генералу Кузнецову лично проверить подготовку Гагарина к полету 27 марта и выпускать Гагарина в самостоятельный полет только с моего личного разрешения. Кузнецов этот приказ выполнил формально:

1) приехал на аэродром за несколько минут до начала полетов и даже не встретился с командиром полка полковником Серегиным;

2) не знал в полном объеме задание на полет (даже комиссия по расследованию происшествия не смогла документально точно установить, что именно должен был Гагарин выполнять в зоне);

3) допустил выпуск самолета в зону с подвесными баками;

4) санкционировал полет в более сложных метеоусловиях, чем это предусматривалось заданием;

5) разрешил Гагарину вылет до посадки самолета-разведчика погоды;

6) не проконтролировал лично методическую подготовку полета и фактическую подготовленность Гагарина.

После гибели Гагарина и неоднократных требований командования ВВС навести в Центре порядок Кузнецов продолжает допускать много ошибок по службе, с обязанностями начальника ЦПК не справляется и злоупотребляет своим служебным положением в личных интересах.

Генерал Мороз высказался за немедленное освобождение Кузнецова от должности. Вершинин предложил строго наказать Кузнецова и заставить навести в Центре образцовый порядок. Решили на днях вызвать Кузнецова, заслушать его доклад о положении в Центре и сделать соответствующие выводы.

12 декабря.

По просьбе редакции "Красной Звезды" написал статью "Неоправданный риск" о предстоящем полете "Аполлона-8". В статье я пытаюсь, насколько это возможно в открытой печати, ответить на многочисленные письма, поступающие в редакции газет на имя космонавтов и содержащие, по сути дела, один и тот же вопрос: "Как случилось, что американские астронавты отправляются в облет Луны раньше нас?" В открытой газетной статье нет возможности ответить на этот злободневный вопрос так, как хотелось бы, - придется ограничиться записями в дневнике.

Уже около десяти лет я занимаюсь космонавтикой, и сейчас, когда СССР и США близки к заветной цели - осуществлению полета людей на Луну, хочется подвести итоги проделанной работы и сделать некоторые выводы.

Начиная с 1961 года, я при поддержке космонавтов веду упорную борьбу за целенаправленное развитие в нашей стране пилотируемых космических полетов. На моей стороне всегда были все наши космонавты, кроме Феоктистова и Егорова. Особенно активно мне помогали Гагарин, Титов, Комаров, Леонов. Наши мысли, идеи и предложения неизменно поддерживал Главный маршал авиации Вершинин. Маршал Советского Союза Бирюзов, будучи начальником Генерального штаба, готов был энергично бороться вместе с нами, но трагическая смерть маршала подсекла наши надежды. Нашими "противниками" были Устинов (секретарь ЦК), Смирнов (заместитель председателя Совмина), Сербин (заведующий отделом ЦК), Пашков, Афанасьев, Тюлин, Королев, Мишин, Феоктистов и другие. Редко нас поддерживали, а чаще выступали против маршалы Захаров, Малиновский, Крылов, Гречко, Москаленко.

В чем были наши основные расхождения? Какие идеи и предложения мы отстаивали?

1. Юридически всеми космическими исследованиями в СССР руководят ВПК Совмина (Смирнов) и ЦК КПСС (Устинов, Сербин, Строганов). Для них освоение космоса - не единственная и далеко не главная задача: они направляют развитие всей военной отрасли и наиболее важных отраслей гражданской промышленности. У них нет ни времени, ни знаний для конкретного руководства освоением космоса. Поэтому, как это ни странно, у нас фактически нет государственных планов пилотируемых космических полетов - все отдано на откуп промышленности и главным конструкторам. Промышленность запаздывает с выполнением плановых заданий, изготавливает технику наспех и некачественно, из-за этого сроки пусков кораблей часто переносятся. Мы настойчиво добивались создания специального правительственного органа, который занимался бы только космосом, и в частности, перспективным планированием пилотируемых космических полетов.

2. Со времени запуска первого искусственного спутника Земли прошло больше одиннадцати лет, а в Министерстве обороны до сих пор не создан единый орган по руководству освоением космоса. Космическими полетами занимаются Генеральный штаб, ВВС, ракетные войска, ВМФ, связисты и десятки самых различных военных организаций. Мы вели энергичную борьбу за передачу всего "военного космоса" под эгиду ВВС. Я твердо убежден, что практическая космонавтика не только зарождалась в ВВС - с каждым годом она все плотнее будет сращиваться с авиацией. Придет время, когда космические корабли будут взлетать с аэродромов и садиться на аэродромы. Такие корабли будут более надежными и дешевыми, чем существующие ракетно-космические комплексы. На нашу гигантскую ракету Н-1 мы уже истратили десятки миллиардов рублей, но пока не получили от нее никакого эффекта. Если бы мы за последние шесть лет хотя бы половину этих средств израсходовали на отработку стыковки в космосе и создание самолетов-разгонщиков, то возможно, уже сегодня располагали бы космическими системами многоразового использования - каждая тонна груза, выводимого на орбиту самолетом-разгонщиком, обходилась бы нам в несколько раз дешевле, чем при выведении ракетой. В свое время маршал Бирюзов, правильно оценив перспективы развития космонавтики, выступил вместе с нами за "объединение военного космоса" под началом ВВС. Гибель Бирюзова в авиационной катастрофе, а также позиция, занятая маршалом Малиновским, не позволили осуществить это важное организационное мероприятие. И все же я верю, что рано или поздно авиация и космонавтика будут едины вопреки всяческим помехам со стороны администраторов, ничего не понимающих ни в космосе, ни в авиации.

3. Мы вели, ведем и будем вести борьбу за передачу права заказов на строительство пилотируемых космических кораблей от ракетных войск в ВВС. Летчики-космонавты ВВС летают на космических кораблях, лучше всех знают их свойства, испытывают в космосе и дают заключения об их качестве, а заказывают корабли бывшие артиллеристы (ракетные войска). В результате пожелания и предложения космонавтов не всегда учитываются конструкторами, корабли перегружаются автоматикой, сроки испытаний затягиваются, даты пусков неоднократно переносятся.

4. Наши конструкторы, проектируя космические корабли, делают упор на полную автоматизацию всех их систем, а человеку отводят роль только контролера, а то и просто пассажира ("На моих кораблях кролики могут летать", - часто говорил Королев). Не отрицая, что полностью автоматизированные корабли в принципе более совершенны, мы настаивали на создании кораблей, в которых космонавтам отводилась бы более активная роль. Мы считали и считаем, что такие корабли проще, дешевле, а главное, на их создание и отработку требуется меньше времени. Это наглядно видно из сравнения нашего "Союза" и американского корабля "Джемини", постройка которых началась практически одновременно. Но мы, как признал и сам Королев, слишком "заавтоматизировали" свой "Союз", на годы затянули его отработку, и только в 1968 году он "сдал экзамен" и был допущен к дальнейшим полетам. А американские астронавты еще до 1967 года осуществили на кораблях "Джемини" десять удачных пилотируемых полетов, выполнив большую и очень ценную в научном плане программу исследований. Примерно так же обстоит дело и с лунными кораблями: "Аполлон" уже два раза летал, а нашего Л-3 еще нет даже в окончательно отработанном макете. У американцев есть все возможности раньше нас облететь Луну и высадить лунную экспедицию. Мы отстали от США на два-три года, а могли бы быть на Луне первыми.

Еще лет пять назад мы предвидели возможность нашего отставания от США и предлагали конкретные мероприятия для сохранения нашего лидерства в космосе, но нам не удалось переубедить наших противников, хотя по всем вышеперечисленным вопросам мы писали десятки писем в ЦК, правительство и Министерство обороны, вели дискуссии на многочисленных заседаниях и совещаниях. К сожалению, мы проиграли соревнование с Америкой, и она получила возможность стать ведущей космической державой.

13 декабря.

Ознакомился с двумя интересными сообщениями, подтверждающими содержание моей статьи "Неоправданный риск", написанной для "Красной Звезды" по поводу предстоящего старта "Аполлона-8". В первом сообщении говорится об аварии, случившейся при испытаниях американской лунной кабины (точнее, лунного корабля, предназначенного для посадки на поверхность Луны и взлета с нее): при спуске в имитированных условиях лунной гравитации кабина перестала слушаться управления, начала кувыркаться и разбилась, летчику-испытателю удалось благополучно катапультироваться. Эта, уже вторая по счету, авария лунной кабины не имеет прямого отношения к полету "Аполлона-8", но она, несомненно, отодвинет осуществление американской экспедиции на Луну на более поздние сроки. Во втором сообщении указывается на возможный перенос старта "Аполлона-8" с 21 декабря на 18 января будущего года из-за утечки топлива на одном из двигателей первой ступени "Сатурна-5". Окончательное решение о дате старта будет принято после доклада специалистов, изучающих причины утечки.

Сегодня рассмотрел новые штаты и структуру Научно-исслеовательского испытательного центра подготовки космонавтов (НИИЦПК) имени Ю.А.Гагарина и Отдельного испытательного авиационного полка имени В.С.Серегина. По новому штатному расписанию нам потребуется около 700 единиц дополнительной численности. В ЦПК вводятся три должности заместителей начальника Центра и три управления, которые будут заниматься не только подготовкой космонавтов, но и испытаниями и исследованиями проблем пилотируемых космических полетов. В состав полка вводится четвертая эскадрилья - 12 истребителей МиГ-21 (8 боевых и 4 учебных самолета). Новая структура Центра и полка должна обеспечить подготовку космонавтов к полетам на космических кораблях не вообще, а по их конкретным типам (орбитальные, лунные, военные). При нынешней структуре Центра все его основные отделы понемногу занимаются всеми типами кораблей, а новая структура даст возможность более целенаправленно работать группам космонавтов и специалистов, закрепленным за той или иной программой пилотируемых полетов.

17 декабря.

14 декабря в ЦПК принимали экзамен от группы космонавтов, готовящихся для полета на двух кораблях "Союз". Основная задача полета: ручная стыковка кораблей и переход двух космонавтов из пассивного в активный корабль. Этот полет мы готовим уже более двух лет.

После смерти Королева у нас было много происшествий с "Союзами", наиболее тяжелые из них - гибель В.М.Комарова и взрыв ракеты на старте. Полеты технологического "Союза-2" и "Союза-3" с космонавтом Береговым на борту подвели итог затянувшейся отработки корабля. Итог, в основном, положительный - на кораблях "Союз" можно и нужно продолжать орбитальные полеты, хотя система ручной стыковки, как показал полет Берегового, еще ненадежна и над ней придется много работать.

Экзамен сдавали: Шаталов, Волынов, Хрунов, Елисеев, Шонин, Филипченко, Горбатко и Кубасов. Все космонавты получили отличные общие оценки. Представители промышленности остались довольны знаниями космонавтов и оценивали их ответы даже выше, чем военные члены комиссии. Лучше других отвечали Волынов, Шаталов и Хрунов. Космонавты Горбатко и Шонин обладают хорошими знаниями, но у них не было четкости в ответах, они допускали оговорки и неточности (Горбатко, например, отвечая на вопрос о давлении в скафандре, назвал величину 35 атмосфер - вместо 0,35 атмосферы).

Два часа с лишним разбирались вчера у Главкома с ошибками и грехами генерала Н.Ф.Кузнецова. Присутствовали Мороз, Гудков, Кузнецов, Крышкевич и я. Год назад примерно в таком же составе мы разбирали письма с жалобами на Кузнецова. Тогда было доказано, что он слишком много внимания уделяет личному благополучию и нередко делает это за государственный счет. Кузнецов был серьезно предупрежден Главкомом, но за прошедший год положение не изменилось к лучшему. Кузнецов формально выполнил мой приказ о контроле за подготовкой к полету Гагарина 27 марта, он неправильно вел себя в отношении Берегового (перед самым стартом "Союза-3" пытался доказать, что Береговой не готов к полету, а после его полета поддерживал и поощрял разговоры среди космонавтов о том, что он плохо чувствовал себя в невесомости и не оправдал доверия, не справившись с заданием). Установлено также, что Кузнецов продолжает пытаться повысить свое материальное благосостояние за казенный счет. Приняли решение: до реорганизации ЦПК оставить Кузнецова на прежней должности, строго предупредить его и потребовать наведения уставного порядка в Центре и образцового личного поведения, вопрос о дальнейшем прохождении службы генералом Кузнецовым рассмотреть после утверждения штатов НИИЦПК.

Беседовал с Береговым по поводу его возможного назначения на должность начальника НИИЦПК. После двух дней раздумий Береговой согласился взять на себя эту тяжелую ношу, но настоятельно просил помочь ему, особенно в налаживании взаимоотношений между летчиками-космонавтами СССР. Усилиями Кузнецова, Николаева и Беляева эти отношения основательно испорчены, и придется немало потрудиться, прежде чем удастся сделать их нормальными.

19 декабря.

Вчера вечером в ЦПК позвонил член Военного Совета ВВС генерал-лейтенант Мороз. Между ним и снявшим трубку дежурным по части подполковником Варламовым произошел такой диалог:

- Товарищ дежурный, где генерал Кузнецов?

- А кто спрашивает?

- Говорит Мороз.

- Здравствуйте, дорогой товарищ Мороз! Что-то вы рано к нам пожаловали. Вам, значит, генерала Кузнецова надо... А фигу не хотите?

Отвечая на телефонный звонок, Варламов был уверен, что его разыгрывает кто-то из сослуживцев, а Мороз расценил поведение дежурного как хулиганство. Пришлось разбираться в этом предновогоднем инциденте.

У меня состоялся малоприятный разговор с генералом Морозом еще и по другому поводу. Он собирается ехать в Горький для встречи с избирателями и намеревается взять с собой космонавта Берегового, который сейчас очень занят подготовкой экипажей для "Союзов". Я пытался уговорить Мороза не брать Берегового в эту поездку, но он, по-видимому, обещал руководителям Горьковской области "прихватить" с собой Берегового, и теперь ему трудно отказаться от своей затеи. Я вынужден был доложить Главкому, что участие Берегового в этой поездке может нанести урон его деловому авторитету и качеству подготовки космонавтов к предстоящему космическому полету. Сегодня утром генерал Мороз зашел ко мне в кабинет и прямо с порога заявил: "Что же ты жалуешься на меня Главкому?", после чего последовало неприятное для нас обоих выяснение отношений.

Подобные конфликты, сопровождаемые жалобами на "бюрократа Каманина", возникают чуть ли не ежедневно. От начальства, как из рога изобилия, сыпятся распоряжения об участии космонавтов в поездках, встречах, банкетах. Стараясь как можно меньше отрывать космонавтов от дела, принимаю все удары на себя, но на этой почве число моих "друзей" быстро растет.

20 декабря.

Вчера всю группу космонавтов, готовящихся к полету на двух "Союзах", вызывали в ЦК КПСС. Сербин, Строганов и Попов, беседуя с ними, особенно интересовались подготовкой к стыковке и переходу двух членов экипажа из корабля в корабль. Ответы космонавтов были краткими, ясными и полными уверенности в возможности полностью выполнить сложную программу полета. Во время беседы лучше других держались Шаталов и Волынов. Хрунов и Горбатко напрасно подняли вопрос об изменении программы полета (они заявили, что, по их мнению, первым должен стартовать не активный, а пассивный корабль), хорошо зная, что программа уже утверждена и большинство космонавтов ее поддерживает. У меня были опасения, что Сербин снова будет заниматься "еврейским вопросом", - однажды он уже высказывался против допуска в космический полет Бориса Волынова только потому, что у него мать - еврейка. Но, судя по докладу генерала Кузнецова, на этот раз все обошлось благополучно. Думаю, Сербину пришлось отступить под влиянием Мишина, Келдыша и Афанасьева, которых я, защищая кандидатуру Волынова, сумел привлечь на свою сторону.

Сегодня в ЦПК присутствовал на занятиях экипажа Шонина на комплексном тренажере. Потом беседовал с космонавтами Титовым, Поповичем, Беляевым, Леоновым, Быковским и Береговым по вопросам реорганизации Центра и испытательного полка. В связи с завтрашним полетом "Аполлона-8" вокруг Луны они вновь подняли вопрос о причинах нашего отставания в космосе и множество других, более мелких вопросов, разрешимых в рамках ВВС. Чувствуется, что ребята выросли, набрались знаний и опыта и хотят более энергично и эффективно влиять на работу Центра и на решение всех проблем развития пилотируемых космических полетов. Сегодня я лишний раз убедился в том, насколько не прав генерал Кузнецов, продолжающий смотреть на космонавтов глазами "школьного учителя" и не замечающий, что они уже давно выросли и встали в один ряд с нами, их руководителями, а в ряде случаев располагают такими возможностями, каких почти нет у нас (встречи с Брежневым, Косыгиным и другими государственными деятелями).

С 31 мая проходил подготовку к космическому полёту на корабле «Восток» (в/ч 26266, Москва).

Согласно расписанию тренировок, Валентин Бондаренко заканчивал десятисуточное пребывание в сурдобарокамере в НИИ-7 ВВС (ныне Институт авиационной и космической медицины) — как и других космонавтов, его испытывали одиночеством и тишиной. В конце одного из медицинских тестов он совершил ошибку — снял закрепленные на теле датчики, протёр места их закрепления смоченным в спирте ватным тампоном и неосторожно его выбросил. Вата попала на спираль раскалённой электроплитки и мгновенно вспыхнула. В атмосфере почти чистого кислорода огонь быстро распространился на всю камеру. На нём загорелся шерстяной тренировочный костюм. Быстро открыть сурдобарокамеру было невозможно из-за большого перепада давления. Когда камеру открыли, Бондаренко был ещё жив. Его доставили в Боткинскую больницу, где врачи 8 часов боролись за его жизнь. Бондаренко скончался от ожогового шока за 19 дней до первого космического полёта. Несколько часов в больнице провела группа космонавтов во главе с Юрием Гагариным.

22 декабря.

Старт "Аполлона-8" прошел отлично. Ракета "Сатурн-5", по-видимому, очень надежный носитель. Впервые я видел макет этой ракеты в Вашингтоне в 1962 году, когда в государственном авиационном музее США американский астронавт Джон Гленн давал нам пояснения по космической программе США. Я, Герман Титов и наш посол в США Добрынин внимательно слушали Гленна...

Тогда авторитет СССР как первой космической державы был непререкаем. США были очень сильно уязвлены падением своего престижа, американцам было обидно быть только вторыми, и они устами президента Джона Кеннеди так сформулировали свои задачи в космосе: "В ближайшее десятилетие американцы должны быть на Луне... США должны догнать и перегнать СССР в космосе - это наша национальная задача". Семь лет назад это были всего лишь мечты и планы, но планы, как оказалось, для США вполне реальные.

А чем же ответили мы на этот вызов? В 1962 году мы уже закладывали ракету Н-1 с расчетом, что первый ее полет состоится через четыре года. В это же время была начата разработка кораблей "Восход", и кроме того С. П. Королев обещал через год построить корабль "Север" - первый вариант "Союза". Одним словом, в 1962 году у нас не было сомнений в том, что СССР не уступит своего первенства в космосе. Мы верили в свою технику, наши планы поддерживало руководство страны во главе с Хрущевым. Но уже в 1964 году я почувствовал начало нашего отставания. "Восходы" дали нам возможность совершить еще два блестящих полета, но после них была допущена величайшая глупость - нам запретили полностью подготовленный полет Бориса Волынова на "Восходе-3" продолжительностью 18 суток. Строительство "Восходов" как "неперспективных кораблей" было прекращено - на этом настояли Устинов, Смирнов и Пашков. Они считали, что нужно форсировать строительство "Союзов" и ракеты Н-1. Форсирование привело к спешке, спешка - к гибели Комарова, а трагедия с Комаровым породила массовую перестраховку. Такова вкратце печальная история наших поражений в космосе.

23 декабря. Москва.

При разработке и строительстве кораблей типа "Союз" было допущено немало ошибок. Не доверяя космонавтам и не слушая их советов, конструкторы "Союза" добивались полной автоматизации практически всех его систем. Лунные корабли Л-1 и Л-3 также были заложены как "чистые автоматы", способные летать без экипажей. Это привело к удорожанию кораблей, а главное, мы впустую потеряли 3-4 года. Особенно плохо обстоят дела с реализацией нашей программы экспедиции на Луну: носитель корабля Л-3 - ракета Н-1 - не выйдет на старт даже в январе 1969 года, а самого Л-3 нет еще и в макете.

Все наши обращения к Малиновскому, Смирнову, Устинову и даже к Брежневу оказались безрезультатными. В стране как не было, так и нет единой государственной программы пилотируемых космических полетов, нет квалифицированного правительственного органа по руководству космическими исследованиями (ВПК и ЦК занимаются космосом от случая к случаю, а Межведомственный совет под председательством Келдыша последние 4-5 лет фактически не работает). Нет единого руководства "военным космосом" и в Министерстве обороны. Пилотируемые космические корабли до сих пор заказывают ракетчики (бывшие артиллеристы). Опыт организаций МАП и ВВС по созданию и испытаниям летательных аппаратов используется плохо. Все эти отрицательные факторы и привели нас к позорному отставанию от США.

Американцы успешно летят к Луне, а нам по существу нечем ответить на этот блестящий полет. Самое неприятное в том, что мы не можем сказать народу всю правду. Точнее, мы пытаемся писать и говорить о причинах наших неудач, но все наши попытки тонут в непреодолимой трясине официальной бюрократии.

Сегодня в ЦК КПСС у Д. Ф. Устинова состоялось совещание, на котором обсуждался всего один вопрос: "Чем ответим на полет "Аполлона-8" вокруг Луны?" Устинов - умный и очень опытный руководитель оборонной промышленности, но космосом он занимается постольку-поскольку и вынужден поэтому прислушиваться к мнению Келдыша, а Келдыш слепо верит Мишину, так как сам уже изрядно поотстал от космонавтики. Ну, а с Мишина взятки гладки всем уже ясно, что Мишин не на месте и давно пора освободить его от занимаемой им должности. На совещании в ЦК было принято решение: в январе 1969 года осуществить пуски двух АМС на Венеру и двух "Союзов" на стыковку с переходом космонавтов из корабля в корабль, а также пуск технологического корабля Л-1 № 13 в облет Луны; на февраль готовить первый пуск ракеты Н-1, а в первом квартале 1969 года попытаться запустить на Луну автоматическую станцию Е-8 с задачей доставки на Землю образцов лунного грунта.

Пуски АМС на Венеру - это пустая трата средств. Еще лет девять назад я предлагал отказаться от полетов на планеты и сосредоточить основные усилия на освоении Луны, но мы по-прежнему действуем растопыренными пальцами. Из нашей январской программы наиболее реальны полеты двух "Союзов" и технологического корабля Л-1. Все эти три полета не могут идти ни в какое сравнение с полетом "Аполлона-8", но нам они все-таки очень нужны: без них наше продвижение вперед просто невозможно. На сегодняшнем совещании Устинов настойчиво рекомендовал отказаться в предстоящем полете "Союзов" от ручной стыковки и заменить ее автоматической - это очередная ошибка и новое проявление недоверия космонавтам. Я буду отстаивать уже утвержденную программу полета кораблей "Союз" № 12 и № 13 с ручной стыковкой (в открытой печати они будут именоваться "Союз-4" и "Союз-5").

Сегодня же в 16:00 состоялось заседание ВПК. Л.В.Смирнов и члены комиссии согласились с предложением К.А.Керимова и К.Д.Бушуева о проведении пусков двух "Союзов" 12 и 13 января 1969 года. Комиссия утвердила мое предложение по составу экипажей: командиром активного корабля № 12 ("Союз-4") назначен Шаталов, а его дублером - Шонин; командиром пассивного корабля № 13 ("Союз-5") назначен Волынов, его дублером утвержден Филипченко; космонавтами, переходящими из пассивного корабля в активный, утверждены Хрунов и Елисеев, а их дублерами - Горбатко и Кубасов. Этим решением положен конец всем попыткам исключить участие в полете Бориса Волынова. После заседания договорился с Вершининым и Керимовым о том, что завтра я вместе с космонавтами группы "Союз" вылечу на космодром, где они будут проводить специальные тренировки в кабинах кораблей.

24 декабря. Тюра-Там.

На двух самолетах Ан-24 оба экипажа "Союзов" с группой специалистов прилетели на космодром.

На 31-й площадке вечером провели окончательную подгонку и проверку скафандров. Хрунов и Елисеев работают спокойно, уверенно и сноровисто, они отлично знают скафандр, ранец и все оборудование. Все работы по надеванию, подгонке и проверке скафандров космонавты проводят без посторонней помощи: специалисты Северина только наблюдают за их работой и ставят оценки. К 23 часам все работы были закончены. Хрунов, Елисеев и их дублеры Горбатко и Кубасов получили отличные оценки за работу в скафандрах.

На обратном пути на 17-ю площадку я сел в автобус космонавтов, имея намерение посоветоваться с ними по программе предстоящего полета "Союзов". Всех космонавтов волнует возможное изменение программы, по этому поводу ведется много разговоров. Я сказал ребятам, что вчера от Устинова получено распоряжение заменить ручную стыковку кораблей автоматической, и хотя оно было высказано в форме рекомендации, представители промышленности воспринимают эту рекомендацию как приказ. Я добавил, что буду на Госкомиссии отстаивать ручную стыковку, но большинством голосов Госкомиссия наверняка примет "рекомендацию" Устинова.

Все хотели говорить разом и все - против автоматики. Береговой сказал: "Мне трудно высказываться по этому вопросу. В полете на "Союзе-3" я должен был защитить космонавтов от засилия автоматов, но этого у меня не получилось. Причины моей неудачи вам известны, и все же я за ручную стыковку и против излишней автоматизации кораблей. У американцев возможности автоматики намного лучше наших, и все-таки они все основные операции по управлению полетом корабля поручают астронавтам".

Хрунов, Елисеев, Горбатко, Шонин и Филипченко, подтвердив необходимость ручной стыковки, высказались за то, чтобы первым стартовал не активный, а пассивный корабль, мотивируя свое предложение двумя "железными", с их точки зрения, доводами:

1. Адаптация к невесомости необходима в первую очередь космонавтам, переходящим из корабля в корабль.

2. Если второй корабль почему-либо не взлетит, то в открытой печати трудно будет дать толковое объяснение, почему на корабле "Союз" снова поднялся в космос только один космонавт. В том случае, когда первым будет стартовать пассивный корабль, такой проблемы не возникнет, - полет трех космонавтов с выходом двоих из них в открытый космос может быть представлен как выполнение планового задания.

Я признал эти доводы вескими, но сказал, что сейчас, когда утвержденная программа по варианту "1+3" полностью отработана, ставить вопрос о ее значительном изменении значит идти на риск новой отсрочки полета. Волынов также высказался против всяких изменений в программе, особенно против отмены ручной стыковки.

Долго молчал Шаталов, казалось, он совсем не собирается говорить. На мой вопрос: "А ваше мнение, товарищ Шаталов?" - он ответил: "Я по этим вопросам высказывался десятки раз, просто не хочется повторяться. Вам и всем товарищам известно мое мнение - надо больше доверять космонавтам, нельзя доводить автоматизацию кораблей до абсурда... Сейчас, когда мы ведем этот разговор, "Аполлон-8" крутит свои исторические десять витков вокруг вон той красавицы..." В это время автобус разворачивался, и все мы увидели яркий серп Луны - на минуту воцарилась тишина. Противоречивые чувства наполняли нас: было обидно, что не наши ребята первыми облетают Луну, но рядом было и сознание того, что этого облета не могло бы быть без полета первого спутника, без полета Гагарина, без всего того большого и ценного, что уже сделано советским народом в освоении космоса. Все мы восхищались мужеством американских астронавтов и мысленно желали им успеха.

Шаталов продолжал говорить, в его голосе звучали гневные нотки. Он говорил о том, что сотни раз передумано мною, за что я настойчиво борюсь уже девять лет. Все, кто ехал в автобусе, занялись Луной и полетом "Аполлона-8" - никто не слушал Шаталова, только я не пропустил ни одного его слова. Я увидел в Шаталове себя, но только молодого, полного сил, энергии и неукротимого желания бороться за свои взгляды и идеи. Я понял, что такие, как Шаталов, Волынов, Хрунов и десятки других молодых и энергичных советских завоевателей космоса, еще не сказали своего веского слова, что впереди нас ждут не только поражения и горькие неудачи, но и большие победы. Рядом с космонавтами и вместе с ними я тоже на кое-что еще гожусь.

25 декабря.

Экипаж "Аполлона-8" успешно выполняет программу полета. Самые опасные этапы полета уже позади: открутив десять витков вокруг Луны, "Аполлон-8" стартовал с лунной орбиты к Земле. Правда, ему предстоит еще войти в атмосферу Земли со второй космической скоростью и приводниться в океане, а на этом этапе могут быть и большие неожиданности. Но можно надеяться (учитывая опыт возвращения к Земле из района Луны трех наших технологических кораблей Л-1), что "Аполлон-8" произведет благополучную посадку.

Сегодня с утра космонавты под руководством Берегового и Юрасова провели тренировки в кабине "Союзов". Они проверили все виды связи на различных этапах полета (старт, одиночный полет, полет состыкованных кораблей, переход из корабля в корабль), а также связь космонавтов с Землей из открытого космоса. Кроме того, были проиграны действия экипажей в различных нештатных ситуациях.

Заседание Госкомиссии по "Союзам" было назначено на 16:00. За час до открытия заседания я встретился с Керимовым и уговорил его не обсуждать сегодня изменения в программе полета "Союзов". Если ЦК будет настоятельно требовать отказа от ручной стыковки, то можно перейти на автоматический режим непосредственно перед стартом или даже во время полета кораблей. В любом случае изменения программы должны быть минимальными и не затрагивающими основное задание на полет - переход двух космонавтов из пассивного "Союза" в активный.

На Госкомиссии были заслушаны доклады главных конструкторов систем (Северин, Воронин, Мнацаканян и другие). Заключение о готовности кораблей "Союз" № 12 и № 13 сделали Юрасов и представители полигона. Решили осуществить пуски 12 и 13 января. Резервными для пусков датами назначили 14 и 15 января.

26 декабря. Тюра-Там - Москва.

Вчера поздно вечером экипажи "Союзов" закончили все виды тренировок и занятий на космодроме. Сегодня утром мы вылетим в Москву, где космонавты будут проходить медицинское обследование и работать с бортжурналами. 4 января вся экспедиция вернется на космодром и приступит к предстартовой подготовке космонавтов к полету на двух "Союзах".

...Вместе со мной в Москву летели Береговой, экипаж Шаталова, Главные конструкторы Северин и Мнацаканян и группа специалистов ВВС. Космонавты атаковали Мнацаканяна - создателя системы "Игла", - стремясь убедить его, что ручная стыковка наиболее безопасна и надежна, так как она может осуществляться над территорией СССР при наличии устойчивой радиосвязи и при телевизионном контроле за ходом сближения и причаливания. Автоматическая стыковка проходит в тени Земли без связи и наблюдения с Земли, что лишает руководителей полета возможности вмешательства в процесс стыковки. Мнацаканян пытался сопротивляться, но космонавты не хуже его знали возможности "Иглы", они умело защищали свою точку зрения, аргументированно опровергая все его доводы в пользу автоматической стыковки.

Создателю "Иглы" трудно было отказаться от автоматической стыковки ведь это он настаивал в ЦК на ее реализации, - но, заканчивая беседу, Мнацаканян сказал: "Николай Петрович! Я чувствую, что космонавты правы, давайте поддержим их". Я поблагодарил Армена Сергеевича за это нелегкое для него решение и пообещал, как всегда, бороться за интересы космонавтов.

В полете говорили об успехе "Аполлона-8" и о нашем отставании в космосе. Все видели основные причины наших неудач в недостатках руководства космическими исследованиями, в отсутствии единого, хорошо продуманного плана, в распыленности усилий. Даже США не отваживаются одновременно строить несколько типов пилотируемых космических аппаратов (американцы последние два-три года работают только над "Аполлоном" и орбитальной станцией), а мы создаем одновременно пять различных кораблей ("Союз", Л-1, Л-3, корабль ВИ, "Алмаз"). Все сошлись на том, что В. П. Мишин как технический руководитель нашей космической программы не справляется со своими обязанностями.