|
«За кулисами» (Вере Холодной) Это сообщение отредактировал Иероним - 23-07-2009 - 00:13 |
|
1916 "Ночью на кладбище строгое... " (Безноженка) Вертинский А. |
|
1916 "Где Вы теперь, кто Вам целует пальцы... " (Лиловый негр) Вертинский А. |
Семёныч | |
|
Одна из сильнейших песен Вертинского. К величайшему сожалению у меня нет этой песни в авторском исполнении. Я выложу эту песню на военных песнях... |
|
Песня "То, что я должен сказать" ("Я не знаю зачем, и кому это нужно…")Октябрь 1917 занимает особое место в поэзии А. Вертинского, знаменуя собой поворотный момент его творчества. Однако о потрясении основ художественного мира говорить не приходится. (Или с теми же оговорками, как о "реализме" А. Блока, чей узкокружковый мистический символизм, очевидно, не сошел на нет, а приобрел иной характер). По "реалистической" канве А. Вертинский прокладывает знакомые "театральные" узоры. Автор-лирический герой словно сам "отпевает" убитых: ведь юнкеров хоронят "молча" ("Осторожные зрители молча кутались в шубы…"), "священник" же присутствует только номинально, "по этикету". Ассоциации с заупокойной молитвой подкрепляются аллюзией: Опустили их в Вечный Покой! - на первые слова церковной службы. Таким образом, А. Вертинский, как и большинство художников того времени: А. Блок, М. Булгаков, М. Цветаева, И. Шмелев и т.д., проецирует события "окаянных дней" в вечность. Слепота и беспомощность человека перед враждебными силами бытия - так можно "прочесть" ряд умолчаний первой строфы: Я не знаю, зачем и кому это нужно, Кто послал их на смерть… Живые, по А. Вертинскому, выглядят "зрителями" этой бессмысленной трагедии. Их трусливая "осторожность" подмечена с едким сарказмом. Но узнаваемая антитеза "святые воины-мученики / предатели" Это сообщение отредактировал Иероним - 26-07-2009 - 21:13 |
|
1916 год И хронологически, и типологически творчество А. Вертинского принадлежит эпохе серебряного века. Это подтверждает не только наличие в его репертуаре песен на стихи современников - А. Блока, А. Ахматовой, Г. Иванова, В. Маяковского, И. Северянина и др., - а также явные и скрытые переклички с поэзией начала века в оригинальных текстах. Показательно "футуристическое" самоопределение начинающего артиста, все равно - действительное или постфактум. Важен не самый факт той или иной теоретико-литературной устремленности (пока не обнаружено ни одной подписи А. Вертинского под какими-либо манифестами), а пафос принадлежности к новому искусству: концептуальная установка на эпатаж, театральность. "Я просиживал там (в киевском кабачке) дни и ночи - долговязый, презрительный и надменный, во фраке, всегда с живым цветком в петлице, снобирующий все и вся. Я эпатировал буржуа!" "Мы, богема того времени, - были напичканы до краев "динамитом искусства", мы могли сказать новое. Но нас никуда не пускали и не давали высказаться". "Еще до войны в России началось новое течение в искусстве, известное под названием футуризма. В переводе это означает "искусство будущего". Прикрываясь столь растяжимым понятием, можно было в конце концов делать все что угодно. Для нас - молодых и непризнанных - футуризм был превосходным средством обратить на себя внимание. Мы, объявившие себя футуристами, носили желтые кофты с черными широкими полосками, на голове цилиндр, а в петлице деревянные ложки. Мы размалевывали себе лица, как индейцы, и гуляли по Кузнецкому, собирая вокруг себя толпы. Мы появлялись в ресторанах, кафе и кабаре и читали там свои заумные стихи, сокрушая и ломая все веками сложившиеся вкусы и понятия". И новый поворот темы - в письме Льву Никулину: политическая апология русского модернизма как оправдание собственного творческого пути, кровно с ним связанного: "Мы голодали, ходили в рваных ботинках, спали закокаиненные за столиками "Комаровки" - ночной чайной для проституток и извозчиков, но… не сдавались! Пробивались в литературу, в жизнь! Ходили в желтых кофтах по Кузнецкому, в голову нам летели пустые бутылки оскобленных буржуев, и Володькина (Маяковского) голова была мною спасена в "Бродячей собаке" в Петербурге, ибо я ловил бутылки и бросал их обратно в публику! Было время - горячее, страшное, темное. Мы жили "вслепую к свету" - сами еще не зная ничего, что сегодня нам так ясно разъяснил марксизм и ленинизм! <…> мы были интуитивно с большевиками…". "Новое" искусство А. Вертинского - яркое воплощение в высшей степени характерного для стиля эпохи художественного синтеза. Идея синтеза тогда "…буквально "носилась в воздухе", побуждая к творчеству не только художников, но и философов, и представителей других областей знания". Обнимая все сферы культуры, синтез "…вовсе не обязательно проявлялся… в том преломлении, которое характерно для художников символистских кругов". А. Вертинский не работал в жанре песни как таковой. Каждый номер его "программы" являл собой нерасторжимое единство поэтического, музыкального, живописного и эстрадно-театрального искусств. "Фирменным знаком" раннего А. Вертинского стала, как мы уже сказали, маска Пьеро. Нет нужды распространяться, насколько популярны и даже модны были мотивы commedia dell arte на рубеже веков (не только в России). Мы встретим их у поэтов А. Блока, А. Белого, В. Брюсова, др., художников А. Бенуа, К. Сомова, Н. Сапунова, П. Сезанна, П. Пикассо, режиссеров-постановщиков Вс. Мейерхольда, М. Фокина и многих других. "Печальный Пьеро" А. Вертинского не был расчетливым копированием этого образа в надежде на успех. Критики могли называть (и называли) его "декадентом", ощущая в нем эстетизм, характерное для декадентства состояние "скорби" и безысходности, но отнюдь не "подражателем". Но главное не то, что А. Вертинский создал собственный вариант этого образа - маска была необходима артисту как крайне важный элемент жанра, своего рода "внутренняя форма" его произведений. Условность маски как нельзя лучше отвечала условности искусства А. Вертинского, иронического по сути. 1916 "Спи, мой мальчик милый, за окошком стужа... " (Снежная колыбельная) Это сообщение отредактировал Иероним - 27-07-2009 - 00:10 |
|
К сожалению не нашел в исполнении Вертинского А. 1916 "Что Вы плачете здесь, одинокая, бедная деточка... " (Кокаинетка) Вертинский А. Это сообщение отредактировал Иероним - 27-07-2009 - 00:22 |
|
1917 "В нашу комнату Вы часто приходили", Пес Дуглас Вертинский А. Все 1917 и 1918 годы Вертинский много гастролировал в разных городах: Одесса, Ростов, Екатеринослав, бывал на Кавказе и в Крыму. Его возили то Леонидов и Варягин, то Галантер и Гросбаум, иногда он ездил со своим театриком Марии Николаевны, иногда сам договаривался с каким-нибудь театром миниатюр и пел отдельным номером. Где-то в этот период Вертинский меняет костюм Пьеро на фрак. Это сообщение отредактировал Иероним - 27-07-2009 - 02:18 |
|
1918 "Слава тебе, безысходная боль... " (Сероглазый король) Ахматова. Между тем контрреволюция поднимала голову. Формировалась белая армия. В Москве жить становилось все труднее. Советская власть никого не удерживала, и Вертинский решил уехать в Киев. Никто тогда не знал, что с Москвой он расстается на целых двадцать пять лет. Из Киева Вертинский попадает в Харьков, где дает множество концертов и знакомится с актрисой Валентиной Саниной. Из Харькова Вертинский попадает в Одессу. Здесь с ним произошёл запоминающийся случай. Однажды ночью его поднял с постели белогвардейский офицер и отвёз в походный вагон генерала Слащёва. Рядом с генералом как обычно находился юнкер Ничволодов или Лида, его любовниц, делившая с ним походную жизнь, участница всех сражений, дважды спасшая ему жизнь. Все в вагоне нюхали кокаин. Привезли артиста только для того, чтобы услышать одну единственную песню: "То, что я должен сказать". Вскоре события гражданской войны приводят Вертинского в Севастополь, откуда он переправляется в Константинополь на корабле бегущих от Красной Армии белогвардейцев. Это сообщение отредактировал Иероним - 27-07-2009 - 02:16 |
Opium99 | |
|
Великий Пьеро Русской Эстрады!!! То что я должен сказать.... |
|
Вертинский покинул Россию в начале 1920 г., выехав в Константинополь на пароходе "Великий князь Александр Михайлович". Причины своей эмиграции много позднее он определял так: "Что толкнуло меня на это? Я ненавидел Советскую власть? О нет! Советская власть мне ничего дурного не сделала. Я был приверженцем какого-либо другого строя? Тоже нет: Очевидно, это была страсть к приключениям, путешествиям. Юношеская беспечность". Скорее всего, на него оказали влияние и первое знакомство с новой властью в ЧК, и настроения творческой интеллигенции, и беспощадность классовой борьбы, развернувшейся прямо у него перед глазами, и мрачное предчувствие того, что слово "свобода" с головокружительной быстротой становится пустым звуком. В Константинополе Вертинскому жилось сравнительно неплохо. Он выступал в самых дорогих и фешенебельных кабаре "Черная роза" и "Стелла", пел цыганские романсы, стилизованные русские песни и мечтал о гастролях по Бессарабии, концертах перед "своей", русской, публикой. Артисту удалось купить греческий паспорт, что открывало возможности для свободного передвижения по миру и выводило его из категории эмигрантов, стремящихся получить хотя бы вид на жительство. В Румынии Вертинский был принят очень тепло, он мог наконецто петь свои песни, выступая перед русским зрителем. Однако он был выслан из страны как неблагонадежный элемент, разжигающий антирумынские настроения среди русского населения присоединенной Бессарабии. Причиной подобного обвинения послужил ошеломляющий успех у русских песни "В степи молдаванской". Артист отправился в Польшу, где провел 1922 и 1923 гг. Тогда Вертинский впервые обратился в советское консульство в Варшаве с просьбой о возвращении в Россию. На его прошении поставил положительную резолюцию тогдашний советский полпред в Польше П.Л. Войков, по совету которого он и предпринял эту попытку. Но ему отказали. Вертинский с большим успехом гастролировал в Австрии, Венгрии, Ливане, Палестине, Египте, Ливии, Германии. В Берлине он прожил с 1923 по 1925 г., там же женился на дочери русских эмигрантов Потоцких, Надежде, с которой познакомился в Сопоте. Однако семейная жизнь не сложилась, и пути молодых супругов быстро разошлись. Вновь они встретились уже в Шанхае, когда встал вопрос о втором браке Вертинского. Вертинский уже стал мировой знаменитостью, но когда он попытался вторично обратиться к главе советской делегации А. Луначарскому во время ее пребывания в Берлине с просьбой о возвращении на родину, ему снова отказали. Гастроли по странам Центральной и Восточной Европы оказались не легкими, особенно из-за отношения публики к артистам, выступавшим в ресторанах: оно было не таким восторженным и снисходительным, как в дореволюционной России. Вертинский писал: "Все наши актерские капризы и фокусы на родине терпелись с ласковой улыбкой. Актер считался высшим существом, которому многое прощалось и многое позволялось. От этого пришлось отвыкать на чужбине. А кабаки были страшны тем, что независимо от того, слушают тебя или нет, артист обязан исполнять свою роль, публика может вести себя как ей угодно, петь, пить, есть, разговаривать или даже кричать:" Исключение составляла Франция, где отношение к артистам было смесью гордости и восхищения, как к высшим существам. Поэтому Вертинский отправился в Париж, куда стремилась вся творческая эмигрантская интеллигенция. 1925 "Я опять посылаю письмо и тихонько целую страницы... " (Злые духи) Вертинский А. Это сообщение отредактировал Иероним - 05-08-2009 - 17:00 |
|
Он прожил во Франции почти десять лет - с 1925 по 1934 гг. Эта страна пользовалась наибольшей любовью артиста после родной России: ":Моя Франция - это один Париж, но зато один Париж - это вся Франция! Я любил Францию искренне, как всякий, кто долго жил в ней. Париж нельзя было не любить, как нельзя было его забыть или предпочесть ему другой город. Нигде за границей русские не чувствовали себя так легко и свободно. Это был город, где свобода человеческой личности уважается: Да, Париж: это родина моего духа! Ни с одним городом мира у меня не связано таких воспоминаний, как с ним!" Здесь Вертинский выступал в "Большом московском эрмитаже", "Казанове", "Казбеке", "Шахерезаде". Именно на этот период приходится расцвет его творческой деятельности. В эмиграции им были созданы многие из его лучших песен: "Пани Ирена", "Венок", "Баллада о седой госпоже", "В степи молдаванской", "В синем и далеком океане", "Концерт Сарасате", "Испано-Сюиза", "Сумасшедший шарманщик", "Мадам, уже падают листья", "Танго "Магнолия"", "Песенка о моей жене", "Дни бегут", "Piccolo Bambino", "Femme raffinee", "Джимми", "Рождество", "Палестинское танго", "Оловянное сердце", "Желтый ангел", "Марлен", "Ирине Строцци". Многие песни имеют свою легенду, историю создания. Одним из ярких примеров является история песенки "Концерт Сарасате". Вертинский с удовольствием рассказывал, что в 1930 г. в Черновицах он слушал игру Владеско, одного из "пяти ресторанных знаменитостей - королей цыганского жанра". Его женой была знаменитая актриса Сильвия Тоска, которая из-за любви к нему бросила сцену, а Владеску обращался с ней, как тиран. Это произвело на Вертинского большое впечатление, а через три года в Берлине в "Блютнер-зале" Вертинский исполнил "Концерт Сарасате" перед самим Владеско, который ожидал хвалебной речи в стихах, адресованной ему. В песне Вертинский выразил свой гнев по поводу его отношения к знаменитой актрисе, подарившей ему свою любовь. Это была публичная казнь, после которой Владеску, по словам Вертинского, не знал, куда бежать, не мог подняться со своего места, а после концерта явился за кулисы с намерением поколотить обидчика, но под влиянием момента разрыдался и раскаялся. Этот эпизод прибавил песенке популярности, ее просили на многих концертах, стремясь представить, как же все это было тогда, в Берлине. 1927 "Ваш любовник скрипач, он седой и горбатый... " (Концерт Сарасате) Вертинский А. Это сообщение отредактировал Иероним - 05-08-2009 - 17:09 |
|
1929 "Манит, звенит, зовет, поет дорога... " (Палестинское танго) Вертинский А. Версия 1 Версия 2 |
Рекомендуем почитать также топики: Лапина Наталья (Natalia Lapina) Песни первой половины ХХ века (ретро) Александр Непомнящий Ольга Арефьева и "Ковчег" Сергей ЛЮБАВИН |