Яркие личности...

фараон Древнего Египта, правивший приблизительно в 1479 — 1425 годах до н. э., из XVIII династии. Сын Тутмоса II от наложницы Исиды.

Приход к власти и время соправительства с Хатшепсут
Наследование в период XVIII династии осуществлялось по материнской линии, так что по рождению Тутмос III не мог претендовать на престол. Законная линия престолонаследия восходила к Хатшепсут — дочери Тутмоса I и сестре и, видимо, жене Тутмоса II.
Однако, не имея явных прав на престол, Тутмос III на одном из праздников в честь Амона был провозглашён фараоном оракулом Амона, якобы по воле бога. Видимо, это произошло из-за отсутствия других претендентов мужского пола на престол. На 3-ем году своего правления, Тутмос воздвиг на месте древнего кирпичного храма Сенусерта III в Семне, южнее вторых порогов, новый храм из прекрасного нубийского песчаника, в котором он заботливо восстановил древнюю пограничную плиту Среднего царства, и возобновил декрет Сенусерта, обеспечивающий приношения храму путём постоянного дохода. При этом он ни одним словом не обмолвился в своей царской титулатуре, стоящей в начале дарственной надписи, о каком-либо соправительстве с Хатшепсут. Однако затем честолюбивая вдова Тутмоса II, вероятно, при активной поддержке фиванского жречества захватила всю реальную власть в свои руки и провозгласила себя фараоном (видимо, это произошло в конце 4-го года правления Тутмоса III).
После этого Тутмос практически полностью был отстранён от управления страной и почти не упоминается в документах до самой кончины царицы, случившейся в конце 20-го года формального правления Тутмоса.
После смерти Хатшепсут не осталось уже более прямых потомков фараона Яхмоса I, как по мужской, так и по женской линии, и Тутмос продолжил править без всяких препятствий уже единолично. Яростно преследуя память своей мачехи, он приказал уничтожить все её статуи, стесать её имя со стен храмов. Не было пощады и людям из окружения покойной царицы, и ранее умершим, как Сенмут, гробница которого была разрушена, и ещё живым. Политическая жизнь страны резко изменилась. Опираясь, прежде всего, на войско и новую служилую знать, Тутмос приступил к активным завоеваниям. Молодой фараон был не только необычайно воинственным, но и очень сильным воином; он утверждал, что прострелил насквозь мишень из кованой меди толщиной в 3 пальца, так что стрела выходила сзади на 3 ладони.

Первый поход Тутмоса
В конце 22-го года правления Тутмоса, 19 апреля египетское войско, возглавляемое фараоном, из пограничной крепости Джару (греч. Силэ) выступило в свой первый за долгое время поход. Через 9 дней (28 апреля) Тутмос в Газе (Аззату) отметил свою 23-летнюю годовщину вступления на престол. На 24-й день похода (14 мая) египетское войско достигло подножия хребта Кармель. По египетским сведениям, вся страна до крайнего севера была охвачена «восстанием на (то есть против) его величество». По ту сторону гор, в Ездраелонской долине, у города Мегиддо, египтян поджидало союзное войско сирийцев. «Триста тридцать» сиро-палестинских властителей, каждый со своим воинством решились совместно преградить здесь дорогу египетскому царю. Душой союза был властитель Кадеша на Оронте, сумевший поднять на борьбу с Египтом едва ли не всю Сирию-Палестину.
Наперекор уговорам своих сподвижников избрать обходный путь, Тутмос, не желая прослыть у врагов трусом, вышел к войскам противника, по наиболее трудной, но зато самой короткой дороге, прямо через ущелье, где при желании легко можно было уничтожить всё войско египтян. Это ущелье было такое узкое, что воины и кони вынуждены были двигаться по нему в колонну по одному, друг за другом, причём сам Тутмос возглавлял своих воинов. Неприятель, никак не ожидавший такой быстроты продвижения египтян, не успел перекрыть горные теснины и всё войско фараона беспрепятственно вышло на равнину перед городом. Столь странное поведение сирийцев объясняется, возможно, боязнью покинуть лагерь у города, за стены которого можно было укрыться в случае поражения.
В сражении, происшедшем на 26-ой день похода (15 мая) коалиция мятежников была разбита, и вражеские воины и их полководцы бежали под охрану стен Мегиддо, побросав своих коней, свои колесницы и своё оружие. Однако ворота города, в страхе перед египетскими воинами, оказались заперты и жители города были вынуждены поднимать своих беглецов на стены с помощью связанных одежд и верёвок. Хотя и царь Мегиддо и царь Кадеша смогли таким образом спастись, в плен попал сын царя Кадеша. Египтяне, однако, не смогли воспользоваться выгодным моментом и взять город с ходу, так как занялись собиранием брошенного противником снаряжения и оружия и грабежом покинутого им лагеря. Египтяне захватили 3400 пленных, более 900 колесниц, более 2000 лошадей, царское имущество и множество скота.
Богатая добыча, захваченная египтянами в брошенном лагере, не произвела на фараона никакого впечатления — он обратился к своим солдатам с воодушевляющей речью, в которой доказал жизненную необходимость взятия Мегиддо: «Если бы вы вслед за этим взяли город, то я совершил бы сегодня (богатое приношение) Ра, потому что вожди каждой страны, которые восстали, заперты в этом городе и потому что пленение Мегиддо подобно взятию тысячи городов». Египтяне были вынуждены перейти к длительной осаде, в результате чего Мегиддо был обнесён египетской осадной стеной, получившей название «Менхеперра (тронное имя Тутмоса III), овладевший равниной азиатов». Осада города продолжалась довольно долго, так как египтяне успели собрать урожай на окрестных полях. За время осады к Тутмосу прибывали с данью правители сирийских городов, избежавшие окружения в Мегиддо. «И вот владетели этой страны приползли на своих животах поклониться славе его величества и вымолить дыхание своим ноздрям (то есть подарить им жизнь), потому что велика сила его руки и велика его власть. И простил фараон чужеземных царей».
За время первого похода Тутмос захватил также три города в Верхнем Речену: Инуаму, Иниугаса и Хуренкару (точное местонахождение которых неизвестно), где было захвачено ещё более двух с половиной тысяч пленных и огромные ценности в виде драгоценных металлов и искусстных вещей. В довершение всего Тутмос заложил весьма сильную крепость в стране Ременен, он назвал «Мен-хепер-Ра связывающий варваров», причём он употребляет то же редкое слово для «варваров», которое Хатшепсут прилагает к гиксосам. Из этого видно, что Тутмос рассматримал свой поход против сирийских князей, как продолжение войны с гиксосами, начатой его предком Яхмосом I. В свете этого становится понятным почему Манефон (в передаче Иосифа Флавия) приписывает победу над гиксосами Тутмосу III, которого он называет Мисфрагмуфосисом (от тронного имени Тутмоса — Менхеперра).
После чего Тутмос вернулся в Фивы, уведя с собой в Египет в качестве заложников старших сыновей царьков, выразивших ему покорность. Таким образом, Тутмос III дал начало практике, которой египетская администрация пользовалась на протяжении всего Нового царства, так как она одновременно и нейтрализировала возможность антиегипетских волнений, и обеспечивала лояльность к власти фараона местных правителей городов Восточного Средиземноморья, воспитанных при египетском дворе. На стене Третьего пилона сохранился почти полный список сирийско-палестинских городов входящих в союз разгромленный фараоном у Мегиддо. Список содержит 119 названий, включая сюда такие известные города как Кадеш, Мегиддо, Хамат, Дамаск, Хацор, Акко, Берит, Иоппия, Афек, Таанах и многие другие. Тут же помещена надпись:
«Это описание жителей земли верхнего Рутену, которые взяты были в плен (буквально „пойманы“) в неприятельском городе Мегиддо. Его святейшество увёл детей их живыми пленными в город и крепость Сухен в Фивах, во время своего победоносного похода, как повелел ему отец его Амон, который руководит им по правому пути.»
Рассказ о первом походе Тутмоса III заканчивается изображением триумфа фараона, вернувшегося в Фивы со своим войском. В честь своей грандиозной победы Тутмос III устроил в столице три праздника, продолжавшиеся по 5 дней. В ходе этих праздников фараон щедро одарил своих военачальников и отличившихся солдат, а также храмы. В частности, во время главного 11-дневного праздника, посвященного Амону, — Опет, — Тутмос III передал храму Амона три захваченных в Южной Финикии города, а также обширные владения в самом Египте, на которых работали захваченные в Азии пленные.
Итоги правления
Владения Тутмоса III простирались от Кипра на севере и Евфрата на северо-востоке до V порога Нила на юге и оазисов в Ливийской пустыне на западе. Мировая держава Тутмоса превысила по размерам все существовавшие ранее государства, в том числе Саргона Аккадского и Хаммурапи. За достигнутые при нём рубежи, как на севере, так и на юге, не вышел ни один из его преемников, за исключением, возможно, Аменхотепа II, возглавлявшего завоевательный поход на юг Нубии, географические рамки которого не ясны. Египет превратился в могущественную мировую державу, протянувшуюся вместе с подчиненными территориями с севера на юг на 3500 км. Степень зависимости острова от Египта окончательно не определена, однако известно, что при Тутмосе III сфера юрисдикции военачальника Тути, назначенного губернатором «северных стран», включала, помимо Сирии-Палестины, также «острова среди моря» — Кипр и расположенные в бассейне Эгейского моря очаги крито-микенской цивилизации (Кефтиу).
Помимо небывалого расширения территории государства, заслугой Тутмоса III было также создание профессиональной армии и знакомство египтян с культурным наследием ближневосточных народов. Вместе с тем, завоевательные походы фараона укрепили рабовладение и принесли огромные богатства и влияние жречеству Амона-Ра. В силу скачкообразного повышения количества рабов, добытых в азиатских странах, традиционная крестьянская община несколько уступила своим значением в качестве основного элемента экономической системы. Заложенная при Хатшепсут и Тутмосе III тенденция формирования нового служилого класса выходцев из средних слоёв населения, а также создание единого государства, объединившего египетскую, нубийскую, западносемитскую и частично хурритскую культурные традиции, привели в конечном итоге к религиозному перевороту Эхнатона и созданию одной из древнейших религий, содержащих элементы монотеизма, в качестве ответа на усиление политического и экономического могущества жрецов, также вызванного успешной военной деятельностью Тутмоса III.
Известный американский египтолог Джеймс Генри Брэстед, подводя итоги правления Тутмоса III, дал этому фараону следующую характеристику:
«Его личность более индивидуальна, чем личность всякого иного царя Раннего Египта, исключая Эхнатона… Гений, проявившийся в некогда скромном жреце, заставляет нас вспомнить Александра и Наполеона. Тутмос создал первую подлинную империю и является поэтому первой мировой личностью, первым мировым героем… Его царствование знаменует эпоху не только в Египте, но и на всем Востоке, известном в то время. Никогда раньше в истории не владел один человек судьбами такой обширной нации и не придавал ей такого централизованного, прочного и в то же время подвижного характера, что в течение многих лет её влияние переносилось с неизменной силой на другой континент, запечатлеваясь там, как удар искусного мастера тяжеловесным молотом по наковальне; следует при этом добавить, что молот был выкован собственноручно самим Тутмосом».
Многие египтологи призывают присвоить Тутмосу III заслуженный титул «Великий». Справедливо заметить, что фараон Рамсес II — единственный фараон, по отношению к которому используется устоявшийся эпитет «Великий» (Рамсес Великий), — на самом деле был не столько успешным правителем, сколько успешно пропагандировал и преувеличивал свои заслуги, не гнушаясь нанесения известий о своём правлении на постройки предшественников и даже актов вандализма в их отношении.

.
Известный эллинский атлет и силач Милон из города Кротона был непобедим в борьбе. На протяжении 20 лет он шесть раз завоевывал венок победителя на олимпийских играх (не считая прочих древнегреческих праздников).
Впервые Милон победил в борьбе среди юниоров в 536 году до н. э. А последний раз получил венок из оливковых ветвей в 516 году до н. э., когда уже прославился не только в самой Греции, но и далеко за ее пределами.
Про невиданную силу Милона Кротонского мы узнаем из произведений античных писателей и ученых Афенея, Лукиана, Элиана и, конечно, Павсания. Завидное спортивное долголетие Милона можно объяснить как природной его силой и здоровьем, так и поистине эллинским образом жизни, прекрасной тренированностью и упорством атлета.
Рассказывают, что Милон еще в юности, подняв теленка, обносил его вокруг родного города. Шли годы. Теленок рос. Росли и силы будущего олимпионика. А в один прекрасный день он вызвал всеобщее восхищение, когда на плечах перенес через стадион в Олимпии четырехлетнего быка.
Тема эта нашла свое отражение и в эллинской скульптуре. В VI веке до н. э. неизвестным мастером был изваян «Мосхофор» («Несущий теленка») — значительный памятник ранней античной скульптуры.
Кроме упомянутых побед в Олимпии, Милон 16 раз побеждал на истмийских играх, 9 — на немейских и 6 — на панафинейских. Ударом кулака он сваливал быка. И нет ничего удивительного в том, что со временем в таких условиях реальные события обросли полуфантастическими подробностями.
Историк и географ Страбон писал, что молодой Милон входил в число учеников Пифагора. Как-то во время занятий кротонец случайно (?) свалил колонну дома. Чтобы предотвратить катастрофу, Милон сам стал на место колонны и до тех пор поддерживал свод здания, пока все не покинули его.
А в период войны родного Кротона с городом Сибарисом его избрали полководцем. Подобно Гераклу, Милон сражался держа в руках огромную палицу, и одет был в львиную шкуру. Один, он заменял целое воинское подразделение.
Богатырь из Кротона был не только очень сильным, но и достаточно ловким. Во время Дионисий (осеннего праздника урожая) никто не мог столкнуть его с диска, смазанного маслом. Иногда же Милон становился не на диск, а на бурдюк с вином.
Точно так же ни один атлет не был в силах отнять у Милона гранатовое яблоко, которое он зажимал в руке. Но в то же время это без труда удавалось Астилле — девушке, которую*любил Милон...
Из современников, как гласила легенда, сильней Милона был лишь простой пастух Титорм. Ухватив за задние ноги двух огромных быков, он заставлял их стоять неподвижно. Правда, был, говорят, случай, когда один бык все же вырвался. Но при этом он оставил в руках силача... свое копыто.
В присутствии Милона пастух поднял и вынес из реки такой тяжелый камень, что кротокец едва смог сдвинуть его с места. Писатель Элиан передает: увидев такое, Милон будто бы воскликнул: «О Зевс, ты послал нам нового Геракла!» — и впервые в жизни признал себя побежденным.
Рассказывают, что уже в преклонном возрасте он как-то отправился в лес, намереваясь принести дров для своей старенькой матери. Забив клинья в щель толстого ствола, Милон руками попытался разорвать его надвое. Но тут освобожденные клинья упали на землю и дерево зажало пальцы силача. Милон оказался прикованным к стволу.
Беспомощный, голодный и обессиленный, через несколько дней знаменитый атлет стал жертвой диких зверей. Так, согласно легенде, погиб Милон Кротонский, имя которого шесть раз было занесено в списки победителей древней Олимпии.